— А потом я введу силиконовый заполнитель.

Германа передёрнуло.

— Не переживайте, это не надолго. Вы уже давно включены в базы данных донорских органов.

— Кстати, вот Вы говорили про убийство, наша процедура убийством с юридической точки зрения не является. В общепринятом смысле Вы по-прежнему будете живы. Мы ампутируем часть мозга, поражённого злокачественной опухолью.

— Но у меня нет опухоли!

— Это Вы так думаете. А по документам — есть. Максимум, что можно будет вменить нам в вину, так это медицинскую ошибку. Примите мои глубочайшие извинения за то, что я сейчас эту ошибку совершу.

Во всё время разговора Герман держался на удивление стойко. Но в какой-то момент, кресло, в котором он был зафиксирован, развернули, и в поле зрения попала репродукция старинного рисунка. На нём древнеегипетские жрецы готовили тело фараона к мумификации. В этот момент мужество Германа покинуло.

Заметив реакцию своего пленника, Фишер довольно ухмыльнулся:

— Это я специально для Вас повесил. Для атмосферностси.

— Вы садист!

— Обычно, как я Вам уже говорил, это просто моя работа. Но сегодня, Вами я займусь для души. И всё же, я не намерен причинять Вам тяжёлых физических страданий. Больно Вам не будет. Операцию проведём под наркозом.

— Спасибо, Вы так гуманны.

— Ой, не благодарите, наркоз будет местным. Вы ничего не почувствуете, когда я буду резать кожу и сверлить кость черепа. А что будет после, окажется для нас обоих сюрпризом.

«Я обязан спастись! Кто-нибудь должен помочь! Псих, который не осознает, что делает, отключит электричество? Или придут киборги и уничтожат весь персонал? Случится землетрясение, извержение вулкана, падение астероида или хотя бы „Боинга“? Может, нашествие инопланетян? Японские якудза? В кино такое спасение могло бы случиться. Но это, к сожалению, не кино. Надо собрать всё мужество и прожить оставшиеся минуты с достоинством».

«Почему же мне не так страшно? Жизненный опыт последних месяцев говорит, что возможно, всё это очередной фантазм в моей голове. Какой-нибудь новый эпизод в сценарии. Может я и в самом деле просто литературный герой, как утверждал недавно профессор? Это всего лишь сон. Но даже во сне умирать не хочется».

Герман сосредоточился на гипотезе сна. Срочно проснуться. Иного выхода из ситуации он не видел.

Кожа на лбу онемела от анестезии. Веки стали ватными. Это конец.

А чего переживать-то, он же просто литературный герой. Сейчас он как никогда верил профессору.

— А где Эльза? Надеюсь, ей Вы мстить за меня не будете?

Фишер отложил свои приготовления и испытующе посмотрел на Германа:

— За неё не волнуйтесь, ничего плохого с ней не произойдёт. Обещаю, — сказал он без тени иронии. Герман почему-то ему поверил. И облегчённо вздохнул.

— Хватит уже мешкать, начинайте, — беспомощный, Герман попытался взять происходящее под свой контроль, пусть даже это его казнь.

От осознания собственной храбрости защипало в носу.

«Только не заплакать!» — приказал он себе. И с усилием воли проглотил ком в горле.

***

— Папа, хватит! — сказала Эльза, входя в операционную.

— Хватит? Ты это мне?

— Папа?!

— Да, — ответила она на все вопросы сразу.

— Папа, у тебя есть время, чтобы исчезнуть. Но не более того. Скоро здесь будет Интерпол, местная полиция и десант журналистов. Беги! У тебя денег столько, что за десять жизней не истратить.

— Но, я же для вас старался, для тебя и твоих будущих детей.

— Если сейчас же не прекратишь, то у твоих внуков не будет отца.

Случилось чудо. Это сработало. Фишер ретировался:

— Твои документы и вещи вон в том шкафчике. Надеюсь, ты знаешь, что делать дальше… Ты не поцелуешь меня на прощание?

***

— Здорово ты его напугала! Я никогда не сяду играть с тобой в покер. Ты прямо чемпион по блефу. Даже я в какой-то момент поверил.

Эльза глядела на Германа скептически, о чём это он? А тот продолжал:

— Откуда все перечисленные тобой кары могут нагрянуть в Клинику? Откуда им знать, что здесь происходит?

— Пока ты тут отдыхал в этом уютном кресле и вёл философские диспуты, я знатно потрудилась. Например, организовала прямую трансляцию из местной системы видеонаблюдения в Интернет. Включая и эту операционную. Потом я сделала пару звонков своим знакомым, чтобы они привлекли внимание к этим стримам, организовали запись и ретрансляцию на другие каналы.

— Да ты прям хакер!

— Вообще-то, я не предполагала, что так подставляю родного отца. Не самый приятный сюрприз… Чего только не сделаешь ради отца твоих будущих детей.

— Теперь, как порядочный человек, я просто обязан на тебе жениться!

— Об этом мы поговорим позже. А пока нам надо подумать, как скрыться. Мы с тобой теперь тоже звезды Интернета.

— Сколько у нас есть времени?

— Пара часов, может чуть больше. Не знаю. Что будем делать?

— Я хочу забрать всё, что выгреб из сейфа Профессора, и сколько удастся унести архивных личных дел пациентов.

— Потребуется машина. А с твоими аппетитами — грузовик.

— Есть идея! Мы воспользуемся той же машиной, на которой я сюда приехал. Нам поможет Гюнтер.

Все психически здоровые люди выглядят и ведут себя более или менее нормально. Их так и называют — нормальные. Но каждое сумасшествие по-своему уникально. Все психи теряют рассудок по-разному. Кто-то превращается в злобного, опасного для окружающих монстра. Другой становится дрожащей испуганной жертвой всех мыслимых и немыслимых фобий. Третий оборачивается милым добрым идиотом. Сумасшествие грубым наждаком сдирает тонкий налёт воспитания, отменяет сдерживающие ограничения, и мы видим обнажённую суть человека.

Когда Герман с Эльзой последний раз проходили по аллеям Клиники, они стали свидетелями ссоры дворника с одной пациенткой. Заметив их, те притихли. Женщина уже открыла рот, чтобы ляпнуть какую-то гадость в адрес Германа, но встретившись с ним взглядом, смогла выдавить из себя лишь:

— Эй, красавчик!

Услышав этот мерзкий голос, Герман остановился, развернулся и подошёл к женщине. Та испуганно отступила, инстинктивно прикрываясь худыми руками со следами уколов.

— Деньги? — спросил он.

Она кивнула.

Герман достал из пачки купюру и протянул ей:

— И?

— Ты сюда не вернёшься. Я буду вспоминать о тебе...

«Вот и умница», — подумал Герман. И пошёл своей дорогой. В новую жизнь.

— Герман, ты где застрял? Я тебя жду.

— Иду-иду, — он нагнал Эльзу.

— Ты чего там завис?

— Да, так, прощался с прошлым.

За простоватой деревенской внешностью шофёра скрывались чуткий ум, наблюдательность и интуиция. Гюнтер сразу ощутил приближение больших перемен. Однако, он наотрез отказался расстаться с ключами от машины. Несмотря на обещания скоро вернуть и щедро наградить.

Но и не отказался помочь.

***

Машину остановили на невесть откуда появившемся посреди леса блокпосте. Странные люди с оружием, в непонятной форме, без знаков различия. Гюнтер про себя выругался.

Старший заглянул в кабину. Никого.

— Откройте кузов! Что везёте?

— Бельё в прачечную, коробки под продукты, почту и макулатуру.

Один из охранников залез в кузов, попинал тюки с бельём, проверил коробки:

— Никого!

— Видели двоих? Парня и девушку на дороге.

Гюнтер помотал головой.

— Проезжай!

«Ни тебе "извини", ни тебе "до свидания". Ну, точно бандиты». — Подумал Гюнтер.

***

Тем временем напрямую через сосновый лес, через луга в направлении города шагали держать за руки Герман и Эльза. Путь неблизкий, но и спешить им некуда. Впереди ждала огромная свобода длиною в жизнь.

— Как-то неудачно сложилось знакомство с твоим отцом.