— Вам повезло, студенты прошлого года уже съехали, а новые заселяются только через неделю.

Он порылся в выдвижном ящике стола:

— Вот вам бейджики, повесьте на шею, всё равно их никто не проверяет, главное, чтоб были, — потом поглядел на Германа и протянул ему свою бейсболку: — На-ка надень, а то сверкаешь своей лысиной, глазам смотреть больно.

Так у них появилось их первое совместное жильё. Они окрестили его «Убежищем». Одна комната, одно окно, один стол, один стул, одна кровать. Герман оценил последнее обстоятельство победным жестом «Yes!». Эльза которая до того изучала вид из окна, в этот самый момент оглянулась, заметила жест, радостную физиономию Германа и покраснела.

Герман начал с финансов. Он проверил банковский счёт. Не густо. Снял всё без остатка — банковской картой пользоваться небезопасно.

Осталось отыскать редакцию, заказавшую ему расследование в Клинике. С них причитается кругленькая сумма.

Про свои отношения с редакцией он знал исключительно из рассказов Эльзы. Но ей было известно слишком мало подробностей. Ни названия редакции, ни где находится и как с ними связаться.

В надежде узнать банковские реквизиты, Герман проверил данные о пополнении своего счёта. Это ничего не дало. Только суммы и номер телефона, с которого осуществлялись переводы.

Он обречённо посмотрел на коробки, составленные в углу. Придётся всё это барахло перетряхнуть. Вздохнул, выстроил их на полу и вскрыл все.

В четырёх оказалась одежда и обувь. Эти коробки он сразу задвинул подальше. Осталось две.

Начал с той, где хранился ноутбук и прочие электронные гаджеты: колонки, наушники, видеокамера, портативный принтер, флэшки. Всё выглядело таким чужим!

Открыл ноутбук. Тот, естественно, затребовал пароль. Попробовал пару вариантов. Сходу не получилось, значит не стоит и пытаться. Потом попросит Эльзу. Она в этих делах лучше разбирается.

Наверняка в этой коробке лежит всё, что находилось на его рабочем столе. Посторонний человек, собирая чужие вещи, сложил бы именно так.

На столе у него, следуя этой логике, находились: полупустая пачка писчей бумаги, десяток листов, исписанных заметками, черновиками, планами. Записная книжка. Несколько визиток, скреплённых прищепкой. Календарь, без единой пометки.

Логично было начать поиск с черновиков. Герман внимательно изучил каждую запись, на несколько рядов. Ничего! Бессвязные мысли, каракули, рисунки.

Записная книжка. Надо же, та самая которую он когда-то получил в качестве презента в магазине канцелярских принадлежностей. Полистал. Почти всё записи сделаны его рукой в первые несколько дней её использования, а свежих нет. Странно, что журналист её хранил. Прочитал ещё раз. Результат тот же — нулевой.

«Что ж, если я и делал регулярные записи, то только в электронном виде. Или вообще не делал. Что на меня больше похоже.»

Разложил на столе пасьянс из визиток. Интуиция промолчала. Визитки как визитки, некоторые вызывающе броские, другие строгие, официальные: имена, адреса, телефоны.… Все, кроме одной. Потёртая, с тиснённым на пластике плохо читаемым текстом. Он повертел её в руках. Наклонил, чтобы свет падал сбоку. Есть адрес, больше ничего. Странно.

Это место находилось всего в паре кварталов от их убежища. Герман решил прогуляться. Других подсказок всё равно не нашлось, а от одной мысли, что придётся ковыряться в коробках с одеждой начала чесаться кожа между пальцами.

***

Старое трёхэтажное здание. На стене указатель организаций.

Офис за номером 212, похоже, находится на втором этаже, подумал Герман.

«Бинго!» — его встретили как старого знакомого.

— У Вас новая причёска, — констатировала пожилая дама в приёмной.

Пришлось импровизировать по ходу дела. Сам он по понятным причинам никого и ничего не узнавал и никого не помнил.

***

— Вы принесли отчёт по последнему заданию? — спросил его человек в кабинете главного редактора.

— Скажем так, в процессе выполнения задания у меня возникли проблемы со здоровьем, — попытался начать издалека Герман.

— Это Ваши проблемы. Вы знаете правила. Дополнительных денег Вы не получите.

— Я не прошу денег. Просто напомните суть задания.

Человек расслабился, поняв, что перед ним не вымогатель и не проситель. Он внимательнее пригляделся к Герману, оценил бритую голову:

— Насколько всё серьёзно?

— Производственная травма. Я подвергся воздействию психотропных препаратов. И у меня теперь частичная амнезия.

— Вы добыли информацию?

— Да.

— Так давайте её сюда, — редактор протянул руку, потом, заметив колебания Германа, сказал: — Понимаю. Боитесь передать нам лишнее?

Герман неопределённо пожал плечами.

— Так и быть. Нам нужен отчёт обо всём, происходящем в Клинике, чем занимаются, кто врачи, кого лечат. Особенно нас интересуют пациенты, их имена и диагнозы. За материальные доказательства, будь то фотографии, аудиозаписи или документы, будет дополнительное вознаграждение.

— Сколько?

— За сам отчёт — шестьдесят тысяч. Остальное зависит от ценности доказательств.

— Завтра. Расчёт биткойнами.

— Договорились!

Герман встал и уже сделал шаг к двери, когда услышал:

— Вы сказали, что у Вас амнезия? Позволю себе напомнить — все материалы журналистских расследований переходят в полную собственность редакции. Вы не можете ни сохранять копии, ни ссылаться на эти работы, ни помещать их в портфолио.

Герман молча кивнул.

Покинув офис, он некоторое время кружил по городу. Проверял, нет ли за ним слежки. Паранойя? Нет, предусмотрительность!

Никто его не преследовал. Со спокойной душой Герман направился в «убежище». Там он намеревался немедленно заняться отчётом.

Встретившая его Эльза выглядела озадаченной:

— Ты не поверишь! Я не нашла в Сети ни одного видео, которые транслировались из Клиники во время нашего побега. Ни-че-го! Всё зачищено.

— Позвони своим друзьям, которые тебе помогали, может они знают, в чём дело.

— Не отвечают.

— Ну, не выдумали же мы с тобой эту историю! Один-то я мог бы. Но коллективных галлюцинаций не бывает.

— Не переживай. Кое-какие следы остались. А вот всё, чем я напугала отца, действительно оказалось блефом. Приехали полицейские и какие-то силовики. Журналистов и близко не подпустили. Пожар начался только после рассвета. О том, кто поджёг, и зачем можно только догадываться.

***

Отчёт писался легко. В дело пошли и черновики книги, и записи журналиста в томике Гёте. Заминка вышла с приложениями к отчёту. Отдать всё, что он добыл в сейфе профессора, было бы неосмотрительно. В итоге, Герман решил приложить список пациентов собранный ещё журналистом, дополнив его десятком случайных имён из документов профессора. Потом подумал и приложил единственную медицинскую карту, которую он взял из архива.

У него их ещё много, но с собой только одна. Не мог же он вынести на руках сотни папок с документами.

Он не мог. А вот Гюнтер сделал это без труда на своём грузовичке. Придёт время и Герман заберёт этот архив себе, а Гюнтер станет богатым. Только не надо спешить.

Наутро он снова посетил редакцию.

— Хорошо, — похвалил его главный редактор. Задал несколько уточняющих вопросов и подвёл итог: — Мы проверим материал и вышлем Вам гонорар. У Вас ещё есть подобные документы?

— В биткойнах, — напомнил вместо ответа Герман.

После того как они распрощались, редактор долго задумчиво глядел на то место где недавно сидел посетитель.

Вечером пришёл гонорар. Триста тысяч в пересчёте на нормальные деньги.

И сообщение: «Если есть ещё, мы готовы выплатить Главный приз».

«Ок!» — написал он в ответ.

***

Лучшее будущее, о котором только мог мечтать журналист, наступило. Денег будет много. И что? Настало время спокойно пожить в сытом настоящем? Нет, мысли его по-прежнему обращены в будущее. Но о чём мечтает он нынешний?