Тишь нехотя кивнула, оглянулась и утёрла глаза тыльной стороной ладони. Роан перевёл дыхание, натянуто улыбнулся и, остановившись, достал лук. Один конец, с накинутой петлей, упёр в носок сапога, иначе под весом тела погрузится в землю. Заскрипело сгибаемое дерево, свежий шрам на плече предательски кольнул. Всё-таки матросы не обрадовались тому, что плата будет отложена до его восхождения на трон. Но ничего, плоть заживает... пусть и не всегда.

***

Эллион упал лицом в грязь. Едва соображая, что происходит. Желудок и гортань сдавило спазмом и наружу вырвалась бесцветная рвота с плохо пережёванными стеблями травы. Курьер перевалился набок, закашлялся и растянулся на спине. Раскинув руки.

С двух сторон на него смотрят хмурые развалины, поросшие плющом и мхом. Старые настолько, что застали зарождение империи. Стены отлиты из чего-то похожего на бетон, из которого империя строила пирсы, но куда прочнее.

Илмирит подполз к одной, ухватился, силясь встать. Ногти скрежетнули по шершавой поверхности, срывая плющ и обламываясь. Асфальт и цемент, древние материалы и довольно простые... кровь земли и песок. Но эти руины, они другие.

Свет пробивается через переплетения крон, ложится на руины косыми лучами. Внутри зиждутся тени и сырость. Эллион зарычал, срываясь на влажный хрип, оторвался от земли, держась за стену. Поднялся, уткнулся лбом в холодный «камень», тяжело дыша и чувствуя, как с губ срываются струйки разжиженной крови. В теле нечто ломается, рвётся и растворяется. Оно разрушает само себя, сбитое с толку ядом.

Даже если сейчас Ринзара появится с противоядием, его уже не спасти. Урон нанесён.

Ладони ощущают чудовищную плотность «камня» и толщину. Сколько лет прошло с падения империи? Тысяча с лишним... те пирсы уже рассыпаются, а эти руины стоят. Заброшенные и забытые, они не покорились силам Айланы, богини природы. Только трое могут сказать, кто построил их, для чего и из чего.

Илмир, но его знания запрятаны в бесконечных архивах.

Кирион, но лишь путём исследования и помощи из библиотек Илмира.

Луниса, но она не выдаёт тайн...

Эллион хрипло засмеялся. Выдаёт, но только потом убивает слушателя, если тот сам не умрёт от открывшихся истин. В любом случае курьеру эти знания уже ни к чему. Он не сможет их передать в храм, но только лично высказать Илмиру.

Позади раздались приглушённые лесом голоса. Эллион замер. Холодная, костлявая рука опустилась на плечо и слегка сдавила. Смерть пришла за ним. В этот раз точно. Осталось только понять, что убьёт его раньше, сталь или яд.

Эллион медленно повернулся, едва совладал с чугунной головой, качнулся, выпрямляясь. На дороге меж бетонных руин стоит группа из трёх мужчин. Огромные бородачи, вооружённые боевыми топорами, облачённые в кольчуги из толстых колец. Головы покрывают остроконечные шлемы. Косые лучи света падают на них, окрашивают металл кровью заката.

Смерть.

Курьер расставил ноги, с натугой расправил плечи и поднял руки на уровень груди. Кулаки сжимаются с хрустом костяшек. Кинжал скрыт под плащом, не стоит выдавать козыри сразу. Пусть думают, что он безоружен.

Самый рослый указал на илмирита топором, зычно гоготнул:

— Я же говорил, этот лис нас путает! Следами сделал вид, что идёт к лесным руинам, а сам решил спрятаться здесь.

Голос густой, бархатистый, таким бы баллады петь у костра. Эллион сощурился, силясь разглядеть получше, не его братья по церкви и не лунниты. Наёмники Великих Озёр севера. Мест холодных и неплодородных. Зверские грабители, что по притокам выходят в море и грабят побережья. Мореплаватели, облюбовавшие узкое море.

— Даже интересно, чем он так провинился перед своими. — Сказал стоящий слева от вожака, задумчиво оглядывая курьера.

— Посылку потерял? Илмириты ведь того, отбитые на всю голову. — Ответил третий. — Не люблю заказы на них...

— За то платят всегда хорошо. — Усмехнулся вожак, усмехнулся и крикнул. — Эй, почтарь, давай не будем усложнять? Нам ведь нужна только голова.

— Увы, — просипел Эллион. — Мне моя нравится.

— Ну, тогда для начала отрубим тебе ноги, начнём со стоп.

— Тебе так нравится мучать? — Спросил курьер, отчаянно ища способ победить.

Слишком слаб, а они сильны, выше ростом и экипированы так, что удары по телу и коленям бесполезны. Кинжал не справится с кольчугой, а до голов дотянутся только в прыжке. Вот только прыгать уже не может.

Лезвия топоров горят, отражая закат. Тени медленно удлиняются за спинами наёмников, и ночь выползает из леса. Подкрадывается к людям. За деревьями шумит море, ветер скрипит кронами.

— Да не особо-то, просто ты сам отказался от простого решения.

— Ну... справедливо.

Они двинулись разом, главарь прямо на Эллиона, а остальные обходят с боков. Опытные сволочи. Никакой бравады и смелых бросков прямо на врага, пусть и умирающего. Курьер сплюнул кровь, горькую, как сок трав, качнулся навстречу. Чего тянуть...

Топор главаря метнулся к бедру, отскок и сразу кульбит, неуклюжий и болезненный. Топор второго рассёк воздух над головой. Эллион развернулся, схватив вытянутую руку под сгибом локтя. Дёрнул на себя, ударяя в горло. Костяшки безвредно саданули по кольчуге, чуть выше груди. Гигант озадаченно посмотрел вниз... Указательный палец вонзился в глазницу. Погрузился на фалангу.

Наёмник взревел и отшвырнул курьера мощным пинком, согнулся, пополам обхватив лицо ладонями. Меж пальцев щедро струится кровь. Главарь покачал головой и сказал хмуро:

— Ну всё, теперь быстро не умрёшь.

Эллиона протащило по земле, распластало, как раздавленную жабу. Даже кинжалом воспользоваться не успел, какая незадача. Начал подниматься... локти подломились, и тело безвольно ударилось грудью о поросшую мхом землю. Последние силы ушли на кульбит, кровь обильно течёт изо рта. Теперь точно, конец. Остаётся гадать, что убьёт быстрее, одноглазый северянин или яд.

Кое-как перевернулся на спину, последний раз посмотреть на небо. Застонал. Зрение затуманено настолько, что мир превратился в смазанное пятно. По краям которого клубится и разрастается тьма.

***

Тишь проснулась с громким мычанием, заплакала. Роан встрепенулся у костра в ямке и поспешил к ней. Обнял и прижал к груди, погладил по волосам, шепча, что всё будет хорошо и это просто плохой сон.

Девушка зарылась личиком в грудь, сжала кулачками одежду.

С осеннего неба на них смотрит восходящая Старшая Сестра. Младшая спешит к ней, готовясь к танцу, который случится через неделю. Мир тих и мертвенно спокоен.

***

Главарь двинулся к распростёртому Эллиону, пока второй наёмник осматривает глаз товарища. Тени поднялись до груди великана, но солнце всё ещё сверкает на шлеме. Топор играет пурпурными бликами. Эллион видит его смазанным пятном, от которого веет угрозой.

— Вот надо было всё усложнять? — Вздохнул наёмник, останавливаясь в двух шагах от курьера.

— А сам то, как поступил бы на моём месте? — Прохрипел Эллион.