— Да, брат, дела.

Эллион резко обернулся и увидел стоящего у крыльца курьера. Немолодого и не старого, с сухим лицом, почти чёрным от загара, и иссечённым сетью морщин. Незнакомец широко улыбнулся и указал на голубей, спрятавшихся под крышей.

— Эти вот, кирионские, видишь маховые перья. А вон те, мардонитов, только они любят породу с перьями на лапах.

— Я знаю. — Сухо ответил Эллион, разглядывая незнакомца. Он не знает всех курьеров, но знаком со многими, особенно с ветеранами, но этого он видит впервые, и даже не слышал о похожих. — Кто ты?

— Как и ты, простой доставщик. Не бойся, я не буду пытаться убить тебя. По мне так это всё глупости. Наше дело доставлять информацию, а выискивать — это уже кирионское дело. У меня послание для тебя.

— От кого?

Незнакомец прищёлкнул языком и покачал головой, глядя на Эллиона с неодобрением.

— Ты и сам знаешь, не имею права ответить.

— Да, прости, в последнее время на меня навалилось слишком много. Начинаю теряться во всём.

— Слушай внимательно. Она уже рядом и скоро найдёт тебя. А теперь для твоего маленького друга. Цикл завершён.

— Что это зна...

Слова застыли на губах, курьер исчез, пропал в момент, когда Эллион моргнул. Голуби курлыкают над головой, смотрят на человека пустыми глазами. Начался дождь. Стена воды отсекла крыльцо от мира, заглушила все звуки. Илмирит поджал губы и толкнул дверь.

***

Чёрный клинок впитывает свет и взгляды, Роан касается металла и отдёргивает руку. Он будто ржавый, частицы Тьмы осыпаются под ноги как пыль. В комнате, кроме него, никого, а за окном льёт дождь. Видно, как в распахнутые ворота крепости въезжают мужчины на крупных конях, укрытые красными плащами. А за ними — крытые повозки. Войско собирается, и Роану страшно. Страшно от своих обещаний богу, страшно за Тишь и страшно за себя. Было легко думать об ответственности, когда её не было. А теперь у него в руках Чёрный Меч из легенд, под рукой отряд профессиональных наёмников и фанатичных мардонитов, а на плечах — руки бога Войны.

Теперь он военачальник, тот, по чьей команде будут умирать люди и гореть города.

Роан сгорбился, пряча лицо в ладони и сжимая рукоять меча. У него нет ножен. Меч Войны их не имеет по определению, а исчезнет он только со смертью владельца или окончанием войны. А до этого он будет алкать крови и золота. Ведь это то, чем Война питается. Кровь и Золото.

Роан встал с кровати, прошёл до стены, развернулся к окну и пошёл по кругу. Всё заканчивается. Его путь, как беглеца, тоже. Теперь он не просто Роан эль Скван, теперь он Его Величество Роан Первый. Пока неофициально, но... это только пока.

Наёмники смотрят на Роана без всякого выражения, но в глубине их глаз мерцает алчность. Золото, которое им выдали мардониты и золото, маячащее впереди, манит их окровавленные руки с мечами. Красные плащи, яркая одежда, кричащая о потраченных деньгах, столь огромных, что на них можно купить особняк. Холодный ветер треплет волосы, Роана, старается сбить с ног, но он стоит, широко расставив ноги и сжимая Чёрный Меч. Символ высшего благословения Мардока. За его спиной монахи возносят молитвы серому небу, восхваляя грядущую бойню.

Вдоль строя наёмников вышагивает Вилгор с пламенной речью, о грядущей войне, о богатствах и женщинах, только и ждущих, как их возьмут сильные руки. Роан молчит, его слова сейчас излишни и даже вредны. Хватит одного Чёрного Меча.

Тишь стоит рядом, смиренно сложа руки и у пояса и глядя в небо. Глаза подрагивают, будто она следит за чем-то, находящемся за облаками. Лицо спокойное, даже расслабленное и немыслимо красивое. Роану хочется смотреть только на неё, но нельзя: лидер не должен обращать внимание на соблазны. Не перед лицом своих солдат.

Первые отряды уже выехали за ворота, увлекая за собой целый караван повозок и запасных лошадей. Мардониты отдали все запасы провианта и, более того, пошли сами, кроме калек. Им остались скромные запасы, чтобы пережить зиму. Ветер бьёт в спину, зарывается в волосы и подмораживает мочки ушей. Вилгор закончил речь, вскинул меч, и наёмники ответили тем же, оглашая двор многоголосым рёвом. Вскочили на коней и один за другим покинули крепость.

— Я думал, мы поедем во главе. — Пробормотал Роан, когда улыбающийся Вилгор подошёл к ним.

— Парень, мы не в легендах и не в сказках. — Продолжая улыбаться, сказал наёмник, похлопывая по плечу. — Будет чудом, если тебе даже придётся замахнуться этой штукой.

— Хм...

— Короли воюют указами, остальное оставь нам.

Наёмник с лёгкостью запрыгнул в седло, похлопал коня по шее с тем же видом, как Роана до этого. Новоявленный император забрался, ухватившись за стремя, замер, привыкая к чувству могучего животного под задом. За время путешествия он и забыл, каково это, быть верхом. Взялся за повод и обернулся к Тишь. Девушка запрыгнула на подведённого гнедого жеребца, будто родилась в седле и мягко улыбнулась.

С высокой башни храма, один за другим вылетают голуби и вороны. Каждый мчится к отдельному монастырю или феодалу, погруженному в культ Мардока. Каждое письмо порождает пять новых, и Роан будто видит широкую сеть, накрывающую Осколки от края до края, и даже пересекающую Стеклянную Пустыню.

Война началась.

***

Эллион сидит за столиком в дальней части таверны, потягивая горячее вино и закусывая курицей в медовом соусе. За окном бушует гроза, удары грома сотрясают мир, будто Сёстры обрушились с небес. Люди сидят, уткнувшись в столы, и тихо переговариваются, гадая, откуда столько почтовых птиц в последние дни.

«О каком цикле он говорил?»

Мысленно спросил курьер, чувствуя, как демон ёрзает в бриллианте.

«Схождения и развала». — Пояснил тот. — «Жизни и смерти, если угодно, но в масштабах государств.»

«Осколки всё ещё существуют»

«Это уже не важно. Лавина сошла с гор и её уже ничто не остановит. Жаль, что меня не нашли раньше.»

«Ты хотел остановить войну?»

«Нет, передать вычисления и данные о лунах. Кирион интересовался ими в конце позапрошлого цикла. Похоже, в горячке перемен обо мне забыли. Значит, не судьба, Мардок опять пересилил.»

«Не понимаю...»

«Развитие общества возможно только в условиях войны, она двигает прогресс огромными шагами за короткое время. Так считает Мардок. Кирион же придерживается стабильного экономического роста, когда учёным хватает финансирования на проекты, не связанные с войной. Войну же считает тормозом.»

«Сила побеждает ум.»

«Да, но будем честны: истина есть в обоих утверждениях, но божествам не любят полутона. Они окуклились в своих убеждениях. Сейчас храмы Кириона по всем Осколкам получают немыслимые ресурсы для строительства передатчиков и их усовершенствования».

Эллион задумчиво глотнул вина, почти не чувствуя вкуса. По спине волнами прокатывается холод. Демон непринуждённо рассуждает о том, что занимает тысячи и тысячи лет, но за его словами таится нечто зловещее. Одна из тайн, которую так оберегает Лунниса?

«Ну... в следующем цикле вновь откроют электричество.» — Рассуждает демон, словно забыв про Эллиона«. — «Так что, пусть медленно, но всё идёт к лучшему, балансируя меж двух категоричных мнений. Кто знает, может, я ещё увижу Возвращение...»

«О чём ты?»

«А? Да так, ни о чём, на твоём месте я бы поспешил убраться подальше от городов».

«Угу, а что за голоса были в том передатчике?»

«А я не говорил?»

«Отвечай.»

«Голоса тех, кто был и больше не будет. Миллионы предсмертных криков, проклятья и мольбы, треск земной коры и взрывы такой силы, что озоновый слой рвало в лоскуты... Голоса сказочного прошлого. Это лишь эхо, запертое с нами.»

«Ты не ответил»

«Просты ты не понял, а объяснять я не хочу.»

«Это тайна?»

«Нет. Просто Я не хочу вспоминать. Сколько там ещё до храма?»

«Две недели»

Молчание, грохот дождя по крыше и протяжные раскаты грома. Эллион крепко задумался о словах демона и невольно улыбнулся. Выходит, Роан добился своего. Конечно, война плохой повод для радости, но... сложно не радоваться тому, что парень жив, а значит, жива и Тишь. Возможно, они ещё встретятся.