— Почему?

— К моменту, когда они выльются в болезнь он уже будет умирать от старости.

— Хорошо. Можешь идти.

Когда медик покинул келью, Вирз спрятал кисточку и пузырёк с маслом в ящик стола. Протёр излишки тряпицей, обработал тальком внутреннюю часть и культю, насадил протез. С усилием, затянул ремни вдоль всей руки и на поясе. Конструкция такова, что напряжение предплечья и лёгкие повороты корпуса позволяют регулировать силу хвата. А если делать удары, пальцы сжимаются в кулак. Чудесное творение.

Закончив, достал пергамент и клетку с голубем. Торопливо накрапал скупое письмо, спрятал в металлический капсуль, подцепил на лапу голубя. Почесал под клювом. Птица курлыкнула и позволила себя обхватить. Настоятель открыл окно и бережно подбросил птицу. Голубь торопливо захлопал руками, понёсся над крепостной стеной и вскоре скрылся из виду.

— Ну, что ж, — пробормотал Вирз, потирая кожу у протеза. — Ставки сделаны.

***

Свет разбудил Роана, а следом пришёл бой барабанов. Финал фестиваля начался. Парень выбрался из шатра и, едва разлепив глаза, наблюдает, как солнце поднимается над крепостной стеной. Двор храма полнится людьми, кони требовательно ржут в стойле, подзывая слуг с овсом. Двери донжона распахнуты, а рядом с проходом к арене раскинулись полевые кухни. В трапезную могут попасть только участники.

Тишь нарядилась в подаренный улыбчивым монахом плащ. Бархатно-чёрный, с длинными вставками под металл из покрашенной ткани. Догнала Роана, обняла со спины и быстро понеслась дальше, в сторону кухни для гостей. На бегу желая жестами успеха и встала в очередь. Гигант-монах с широченной улыбкой наливает паломникам наваристую похлёбку и каждого из не прошедших одобряет попытаться в следующем году.

Роан с неохотой прошёл мимо в распахнутые двери донжона. Внутри холодно и мерзко, как и везде, где нет Тишь. За время путешествия он так свыкся с её молчаливым присутствием, что любое расставание бьёт по нервам. Звук шагов по каменным плитам отскакивает от голых стен, ударяется о потолок и множится. Будто вместо одного парня по коридору марширует целая армия. Поворот, очередная дверь и мощный запах солдатской каши. Роан вошёл в трапезную и обнаружил себя первым.

С некоторым облегчением, что может поесть без встречи с дворянчиком, опустился на лавку. Прислужник тут же поставил перед Роаном полную тарелку и кружку ритуального пива, чёрного, как дёготь и такого же густого.

Роан с недоверием посмотрел на неё, на прислужника.

— Это обязательно? Мне ведь бой предстоит...

— Да. Пиво есть первый дар богов людям и почитаемо всеми культами. Илмириты даже доставляют его бесплатно, между городами, конечно.

— Хм... ну ладно.

Роан осторожно пригубил, сделал глоток и замер, прислушиваясь к телу. Затем ещё один, больше и ещё, и ещё, пока дно кружки не указало на потолок.

— Хух... а ещё одну?

— После победы.

— А, вот в чём подвох. — Пробормотал парень, утирая подбородок тыльной стороной ладони.

— Конечно, у воина должен быть стимул побеждать. Успеха тебе, претендент.

Прислужник забрал кружку и удалился на кухню. Оставив Роана расправляться с кашей, которая после такого напитка кажется совершенно лишней.

***

Тишь уселась на любимом месте, с миской сахарного печенья. Рядом, вместо Роана, опустился безымянный наёмник и подмигнул. Девушка протянула печеньку, но старик покачал головой. Тем временем на арене двое монахов выравнивают песок. Участники выстраиваются у входа в шеренгу. Закутанные в плащи, с мечами наголо.

Роан стоит в центре, опустив голову и глядя на арену исподлобья.

— Болеешь за жениха? — Спросил наёмник.

Тишь вновь повернулась, сделала жест одной рукой.

— А, так ты немая... точно, запамятовал совсем, память уже не та.

Он подвинулся, и Тишь вздрогнула, ощутив холодный укол под рёбра. Застыла, глядя перед собой.

— Уж не знаю, кому вы так не угодили. Но... деньги есть деньги. — Прошептал наёмник.

Острие ножа давит сильнее, пошло через плащ и кольнуло кожу. Тишь невольно напряглась.

— Не переживай, ты умрёшь одновременно с любимым. — Продолжает наёмник. — Понимаешь, в финале фестиваля не возбраняется случайное убийство. А ты так его любила, что, увидев гибель, решила покончить с собой. Романтично. Бьюсь об заклад, менестрели будут песни сочинять. Ну же, улыбнись и помахай ладошкой на прощание.

Тишь поджала губы, медленно покачала головой.

— Горделивая. — Заключил наёмник и слегка провернул нож, так что кончик пронзил кожу меж рёбер на глубину толщины ногтя. — Жаль, я таких люблю. Но что поделать, мир несправедлив и никогда не будет. Ладно, успокою тебя тем, что убью быстро. Ударом в сердце. Будет выглядеть, будто ты сама.

Девочка сложила пальцы в символ «спасибо» и чуть покачала мизинцем, выражая иронию.

Кольчуга сверкает, отражая тусклый свет, будто горит белым огнём. Викрор выходит на арену, подтягивая ремешок левого наруча. Слегка рыжие волосы свободно распущены и контрастируют с болезненно-бледной кожей. За спиной покоится каплевидный щит, а на поясе, в такт шагу, покачивается клинок в перламутровых ножнах.

На Роана смотрит с презрением, как журавль на грязного слизня. Монах-судья разделяет их и терпеливо дожидается, пока поединщики займут места, отмеченные на песке широкими линиями. Скван провёл ладонью по лицу, большим пальцем приподняв уголок губ.

— Поединок до потери сознания или признания поражения. — Продекламировал судья, по очередно указывая на Роана и Викрора.

— А убийство? — С кривой усмешкой спросил дворянчик.

— Если нет другого выхода. — Вздохнул судья.

Солнце выглядывает из разрыва облаков, и луч скользит по двору, пересекает места зрителей. Роан сощурился, рассматривая Тишь. Девушка подняла руку, сложив пальцы причудливым образом, наверное, желает удачи. Роан помахал и медленно повернулся к Викрору, отсалютовал поудобнее, перехватывая меч.

Дворянчик кивнул и медленно потянул щит из-за спины, закрепил на предплечье. Лицевая сторона выкрашена белым и красным в шахматный узор с геральдическим львом в центре на чёрной площадке. Меч дворянина украшен гравировкой по долу, с золотым наполнением. Рукоять выполненна из рога, а в навершии блестит алмаз.

Роан стиснул меч, прикусил внутреннюю сторону губы. Бой против щита дело неприятное и опасное. Только полный профан думает, что щиты как-то замедляют и только защищают. Это оружие, даже более опасное, чем меч. Получить удар окованным торцом в забрало или в горло фатальное удовольствие. Щит с лёгкостью заменяет добротную дубину, но с преимуществом, ведь обычно удара им не ожидают.

— Начинайте по готовности. — Скомандовал монах и отступил к ограждению.

Песок скрипит под подошвами, проминается, замедляя шаг. Роан предпочёл бы драться на твёрдой земле, но правила есть правила. Викрор идёт полукругом, нагло улыбаясь и прикрывая щитом левую сторону груди. Роан смотрит исподлобья, всё-таки у него есть преимущество в подвижности, но сложно реализуемое.

Меч описал короткую дугу, нацелившись в голову и Скван отпрыгнул. Опасаясь удара щитом, тот как раз дрогнул. Атаковал в ответ, поддавшись гневу. Меч обрушился на подставленную защиту и оставил на покрашенном дереве узкую вмятину. Отдача хлестанула по костям с такой силой, что на мгновение Роан перестал чувствовать руку.

Викрор засмеялся, начал давить с каждым ударом, становясь всё ближе и наглее. Теперь Роан может разглядеть глаза, водянистые с серыми прожилками в радужке. Есть в них нечто странное, будто... чужеродное...