Ритуальный меч ощутимо тянет руку к земле, пальцы сжимают рукоять, силясь не уронить. Клинок шириной в детскую ладонь и длиной в руку. Вместо привычного дола от гарды до острия выцарапаны древние руны Мардока. Роан щурится от яркого и совсем не осеннего солнца, старается уловить смысл в переплетении символов. Тщетно. Прочесть могут только высшие жрецы и, возможно, Тишь.

Двор храма-крепости полнится весёлыми голосами сытых паломников. У самого донжона на прогретых каменных плитах спит рыжий пёс, а на нём устроился белый котёнок. Собака во сне прядает ушами и сучит лапами. Мимо неё проходят люди, а котёнок зорко провожает их взглядом. Молчат только новички, поражённые, как и Роан, весом и размерами оружия.

Это просто нелепица. Настоящие мечи, даже двуручные, в разы легче! У этого клинка даже баланса нет, а лезвия затуплено, как и острие. Фехтовать им попросту невозможно, только бить, как дубиной. Роану стало дурно от одной мысли, что скоро придётся махать вот этим.

Утешает лишь понимание, что противник вооружён таким же непотребством.

В дальнем конце двора собирается толпа. Отряд монахов останавливает желающих пройти во внутренний двор. Записывают имена и выдают металлические таблички с номерами. Роан огляделся в поисках Тишь, подруга сильно задерживается в трапезной. Очередь растёт, и парень с горечью занял место, заткнув «меч» поясное кольцо. Ремень сразу натянулся и врезался в бок.

Получившие номерок проходят через малые врата. На балконе храма стоят иерархи, древние старцы в чёрных одеждах. Несмотря на возраст, лица суровые, а шрамов на них больше чем морщин. Под складками одежды легко угадываются высохшие, но чудовищно широкие плечи.

Очередь продвигается быстро и вот в ладонь Роана легла блестящая табличка с цифрой пятьдесят восемь. Парень сжал её в кулаке и со всей решительностью шагнул через ворота. Двинулся вдоль стены, прикусив губу и глядя в спину впереди идущего. Каменная кладка оборвалась, и Роан очутился на широкой площади, усыпанной мелким песком.

Двор разделён на семь арен, меж которых проложены каменные тропы. В центре каждой арены вбит стальной столб, на который навешены четыре щита. Роан ощутил мелкую дрожь в копчике и коленях. С одним ритуальным мечом управиться сложно, а тут ещё и щит! Толстый, из дубовых досок с металлическими краями.

Вдоль арен возвышаются каменные скамьи, поставленные лесенкой в три этажа. Люди рассаживаются, разговоры стихают, и взгляды устремляются на монахов, стоящих у железных столбов. Роан сбавил шаг, торопливо озираясь. Нужно найти Тишь или место, где она его заметит. На одной из скамей взгляд зацепился за знакомую фигуру. Парень облегчённо выдохнул и поспешил к подруге.

Тишь сидит на третьем ряду и увлечённо ест сахарное печенье из слоёного теста. Заметив Роана, с улыбкой помахала.

— Знаешь, я почти испугался. — Сказал парень, опускаясь рядом. — Думал, что потеряемся в неразберихе.

Тишь мотнула головой и протянула печень, спохватилась и съела сама. Виновато улыбнулась.

— Думаешь, я справлюсь?

Кивок.

— Спасибо, честно говоря, я боюсь. — Вздохнув, шепнул Роан. — Рассчитывал на куда меньший размах.

Меньший? О, нет-нет. Он рассчитывал, что стоит перешагнуть порог храма и сам Мардок явится в божественном сиянии. Благословит силой и вручит волшебный меч, который сам рубит врагов. Вот на что он рассчитывал, о чём грезил, а теперь фантазии осыпаются разбитым стеклом. Он должен пройти весь фестиваль от и до, победить каждое испытание и всех соперников. А их тут больше сотни...

Спокойствие, он не единственный новичок, да и тренировки с Эллионом не могли пройти даром.

Тишь хрустит печеньем, отпивает из глиняной бутылки и довольно щурится. Роан прикусил внутреннюю часть губы, направил взгляд на арены. Монахи как раз начали называть номера, выкрикивая их в медные рупоры. Так что усиленный голос разнёсся над всем двором.

Роан стиснул кулаки, наблюдая, как паломники выходят на песок. Среди них знакомый наёмник-ветеран. Этот идёт беспечной походкой, просто кричащей об уверенности в собственных силах. Спина прямая, плечи расправлены, а на губах играет едкая улыбка. Волосы ко лбу прижимает красная повязка, а под глазами темнеют росчерки сажи.

Наёмник приветствовал монаха лёгким поклоном, достал ритуальный меч. Мардонит что-то объясняет, указывая на песок и столб с щитами. С другой стороны на арену заходит жрец в доспехах из вываренной кожи. Свет отражается от заклёпок и меча в опущенной руке. Встал напротив и приветствуя стукнул кулаком по груди, наёмник повторил жест и принял стойку. Тяжёлый меч нацелился в глаза жреца.

Цель первого дня, это тестирование навыков. Паломник доказал собственную выносливость, проделав весь путь до долины, но этого мало для бытия воином. Сегодня отсеются непригодные.

Паломник на третьей арене прыгнул на жреца, вскинув меч над головой. Мардонит, Роан уверен, что разглядел, закатил глаза и шагнул навстречу. Полоса стали метнулась навстречу и ударила в раскрытые локти. Сила удара и инерция замаха согнули их в обратную сторону, под леденящий кровь влажный хруст костей. Меч вылетел из пальцев, вонзился в золотой песок. Паломник упал рядом, рухнул набок вереща, как раненная свинья.

На песок выбежали лекари и торопливо утащили, заливая в рот настой макового молока. Роан судорожно сглотнул. Да, глупца не убили, но теперь он вряд ли сможет держать меч.

На остальных аренах схватки идут приличнее. Паломники кружат вокруг жрецов, уворачиваются от скупых ударов. Наёмник блокирует плоской стороной клинка, отводит и атакует сам. Своеобразный танец. Наконец, жрец отступил, кивнул монаху и тот вручил ветерану красную ленту. Которую тот немедленно повязал на руку.

Остальные получили ленты синие и зелёные, а один выбыл, когда жрец небрежно выбил меч.

Прошедших отвели на противоположные скамьи, до этого пустые. А на арену вошли новые претенденты на благословение Мардока. Каждый бой длится не больше пяти минут, главная цель сохранить оружие и остаться целым. Роан наблюдает за движениями жрецов, за тактиками паломников.

Ничего сложного, но колени и локти мелко дрожат. Он едва ли сможет блокировать удар такой оглобли, а собственный меч будет мешать уклоняться. Да даже если заблокирует, от удара рукоять вывернет вместе с кистью и плечом. Стоит взять щит и просто принимать все удары, стараясь делать это под углом. Иначе рука отсохнет.

Прикусил ноготь большого пальца. Вот и конец славного путешествия. Всё было зря. Клятвы, обещание и смерть друга. Чувство собственного бессилия захлестнуло разум, растеклось в пояснице мерзкой слабостью. Колени ослабли, а мышцы превратились в водянистый студень.

Тёплые пальцы коснулись кисти. Тишь накрыла ладонь, слегка сдавила и улыбнулась. Лучи солнца падают на лицо, отчего она будто светится изнутри. Роан улыбнулся в ответ, одними губами, чтобы не показывать красных от крови зубов. Сам не заметил, как прокусил губу.

Слишком рано поддался отчаянию, будь что будет. Он выйдет на арену и покажет, чего стоит.

Первые схватки закончились стремительно и на арены вышли новые претенденты. Провалившихся увели в стороны и для них фестиваль окончился едва начавшись. Должно быть обидно. Роан краем глаза наблюдает, как парень, года на два старше, ревёт навзрыд у стены. Размазывает слёзы и сопли кулаком, силится остановиться, но рыдания только усиливаются.