Луннит перехватил взгляд курьера и приветствовал, подняв чашку, сказал:

— Что поделать, маску тоже надо заслужить. Присаживайтесь, дорогие мои илмириты. Начнём переговоры.

Слуга расставляет тарелки, чашки с кофе и крошечные пиалы с тростниковым сахаром, похожим на комья кристаллов. Ринзара опустилась на лавку и картинно положила руки на стол, ладонями вверх. Показывая, что не готовится подсыпать, плеснуть, распылить яд. Эллион сел рядом и посмотрел на яичницу: золотой желток так просит разрезать себя и насладится содержимым.

— Мне казалось, вчера всё высказали. — Сказал курьер, беря вилку, покрытую тончайшей резьбой, и столовый нож.

— Ну... я же луннит, как никак. — Вздохнул адепт и развёл руками. — Мы просто обожаем утаивать информацию и манипулировать ею. Вот скажи, ты знал, что большинство слухов наша работа? Нет, по лицу вижу, а нас просто забавляет, как всякая чушь разлетается по Осколкам быстрее любого илмирита. Порой это приводит к занятным последствиям...

— Говори. У меня доставка несрочная, могу выслушать. — Перебил Эллион, отрезая кусочек яичницы и обмакивая в желток.

— Ну, в целом дело всё тоже. Нам нужно остановить Роана эль Сквана.

— Вам. — Сказал Эллион.

— Ты разве не хочешь остановить войну?

Эллион почти рассмеялся, стоило огромных усилий удержать воздух в груди, а уголки губ на месте. Посмотрел в прорези на фарфоре маски.

— Даже если бы я хотел. Каким образом смерть парня её остановит? Процесс уже начался, скоро осколки соберутся в единую империю. С ним или без него.

— Да... ты совершенно прав. Беда в том, что Скван аватара Мардока. Закончив здесь, он поведёт войска за Стеклянную Пустыню, ко всем тайнам мира. Он перегрузит экономику, гипертрофируя отрасли металлургия и животноводства, надорвав сельское хозяйство. В краткой перспективе это даст экономический скачок, но затем... — Луннит картинно отбросил кружку в сторону и тонкий фарфор разлетелся вдребезги, ударившись о дощатый пол. — Поверь, это будут печальные времена. Это я ещё не упомянул потери в рабочей силе и разрастание культа Аргантоса.

— Кружку разбивать было не обязательно. — Сказал Эллион, пожимая плечами.

— Люблю драматизм и широкие жесты. — С улыбкой ответил луннит и вернул маску на место. — Буду честен: нас пугает перспектив имперской армии даже в Стеклянной Пустыне. Ведь там наш главный храм. А земли за ней... скажем так, то, что творится здесь во время Танца, там случается каждую ночь. Жить можно, но инвазивные болезни, проникнув через море, убьют почти всех.

— Зачем вам демон?

— Демон? А... ты про камень, ха... ну, это было для драматизма, прости. Конечно, он будет полезен, но в долгосрочной перспективе. В краткосрочной, тоже пригодится.

Эллион отпил кофе, припоминая, как с помощью магии демона смог оторвать голову северянину. Похоже, луннит не знает обо всех возможностях.

«Да, откуда ему знать, если все архивы были уничтожены тысячу циклов назад?» — Фыркнул демон. — «Только неточный пересказ, разве что уцелел.»

— Я всё ещё не понимаю, зачем нужен вам. — Сказал курьер.

— Понимаешь, мы способны на многое, даже... — Луннит просунул ладонь под маску и провёл пальцами ото лба до подбородка, рывков сорвал её.

Эллион вздрогнул, увидев лицо брата Ринзана Красного. Только без белой полоски шрама под виском.

— Только этим не обманешь аватару. — Продолжил «брат», сокрушённо качая головой. — Для него все наши волшебные уловки буквально не существуют. Яды не действуют, и физические возможности на пике человеческих. То есть...

— То есть убить его может только внезапная атака от сопоставимого по силе. — Закончил Эллион.

— Именно!

— Беда в том, что я не хочу убивать Роана.

Ринзара ест молча, опустив взгляд в тарелку. Разительная скромность для обычно вспыльчивой и довольно едкой женщины. Может сказалось облегчение от факта, что Эллион жив, а может, проведённая с ним ночь. В любом случае она сидит ближе, чем это требуется, и почти касается бедром бедра мужчины. Более того, она старается соприкоснуться с Эллионом почаще.

Слуга убрал осколки чашки в мешочек, а пятно от кофе тщательно затёр мокрой тряпкой и посыпал солью. Закончив, вернулся на кухню, пройдя мимо окна, за которым город так и не проснулся, и эта тишина начинает беспокоить курьера. Что случилось с ночи, раз люди разбежались?

«Ринзан» мягко улыбается, откинувшись на спинку кресла и сведя ладони шалашом у груди. Молчание затягивается, Эллион опустил чашку, взялся за вилку... дом напротив таверны, прекрасно видимый из окна, с грохотом дрогнул, по стене побежала, трещина, расширилась, и часть здания осела в себя, скрывая в клубах пыли. В стену другого дома ударил прилетевший из ниоткуда валун, пробил и исчез в глубине. Судя по грохоту, пролетел насквозь и ударился об брусчатку, выбив камни поменьше, что градом резанули во все стороны. Луннит взял кофе, Эллион, отпил, продолжая улыбаться.

— Какого...?! — Выдохнул Эллион, недоумённо глядя на разрушающийся дом.

— Война. — Ответил «брат». — Город с вечера в осаде, жители сбежали, как только начался восход, гарнизон держится, но, похоже, осаждающие, наконец, собрали требушеты. Удивительно, как они сохранили их под таким ливнем...

— Промасленное дерево. — Тихо сказала Ринзара, продолжая есть и прижиматься к Эллиону.

— Точно, промасленное дерево! Совсем забыл про такое. С другой стороны, не укор мне, ведь я не мардонит, как эти ребята. Вот скажи, ты когда-нибудь видел сражение армии последователей Мардока? Если нет, то тебе повезло: сегодня представление пришло к тебе.

Эллион тяжело сглотнул. Стена окончательно рухнула на обрушившуюся крышу, и облако пыли накрыло улицу, скрывая малейшие детали. Он думал, что Роан поведёт войско от долины Мардока до родного Осколка, по пути захватывая остальные. Вот только забыл и не учёл, что парень в случае победы становится апостолом Мардока, а как говорил луннит ещё и аватарой. А значит, в его распоряжении почти все силы и возможности Культа Войны. Сейчас война расползается по всем Осколкам со скоростью полёта голубя. Напряжение, копившееся веками, и ярость, разжигаемая бесконечными стычками на границах Осколков, рвётся наружу, впервые получив чёткое направление.

Ты либо склоняешься перед Скваном, либо умираешь. Эллион уверен, что сейчас во множестве гарнизонов мардониты подстрекают сражаться до конца. Им важен сам факт войны, а не её причины и цели. Теперь у них есть полностью легитимный наследник трона древней империи, да ещё избранный богом войны. Такого шанса они упустить попросту не могут...

— Убивать не обязательно. — Сказал «Ринзан», будто не замечая разрушений снаружи. — Можешь с ним поговорить. Вдруг послушает?

Город под обстрелом нескольких требушетов, первые снаряды были обычными камнями, а вот последние — бочками с горючим маслом... Над крышами поднимается тягучий дым, Эллион и Ринзара бегут по узкой улочке в северную часть города, стремясь убежать. Порой им попадаются испуганные люди и озадаченные собаки, которым передалась паника. «Ринзан» со слугой плетётся позади, часто останавливается перевести дыхание и почти падает. Слуга терпеливо дожидается, а порой придерживает за плечо или локоть.

— Мне казалось лунниты должны быть тренированные. — Сказал Эллион во время очередной остановки.

Лже-Ринзан сидит на бочонке в подворотне с прекрасным видом на задымляемую площадь. Огонь тянется с крыши на крышу, жадно вгрызаясь в сухое дерево и пыль, веками копившуюся на чердаках. Смердит гарью и топлёным салом. Луннит помахал рукой и прохрипел, жадно глотая горячий воздух:

— Мы хранители тайн, а не воины... проклятье... я сейчас сердце выплюну! На тебя нападало боевое крыло, вот они, да... а я из высшего круга, моё дело целовать ступни богини...