Привратник стар, как и здание, возвышающееся у него за спиной. Кирионцы никогда не отличались любовью к прекрасному и храм яркое тому подтверждение. Геометрически идеальный прямоугольник, чьи своды подпирают ряды колонн. Лестница в две ступени, по всему периметру, как символ доступности знания. Старик стоит под козырьком массивной двери и наблюдает за дождём, проливающимся на серый город. Струи воды гремят по черепичным крышам, смывают пыль и грязь с улиц.

Заметив курьера, привратник подобрался и подслеповато сощурился, достал из кармана монокль. Вставил в левый глаз и приветливо помахал. Эллион ответил поднятием руки. Вода пропитала плащ, и капюшон облепил голову и спину, сковывает движения.

— Давненько у нас не было курьеров. — Проскрипел привратник. — У вас конкретный адресат?

— Нет, просто просили доставить письмо.

— Ну, в любом случае, устав велит обогреть курьера Илмира, как никак, сводный брат.

Дверь отворилась с поразительной лёгкостью. В лицо дохнуло сухим теплом и ароматами древней бумаги. Внутри горит тусклый свет, широкий зал ограничен тонкими колонами, в центре расставлены широкие лавки и трибуна.

— А вам не холодно так стоять? — Спросил Эллион, задумчиво глядя внутрь.

— Нет, я люблю дождь! Это великолепное явление. Красиво, мелодично и таинственно.

— Что таинственного в дожде?

— Ну, например, как он образуется? Водяной пар поднимается в небо, где собирается в облака, но они, какие бы большие ни были, не проливаются дождём.

— Давление. — Пробормотал Эллион, в задумчивости повторив слова демона.

— О, так вы знаете? Да, перед дождём атмосферное давление падает. Но ведь этого мало. Давление, суть, фактор благотворствующий появлению облаков. Да и каплям нужно конденсироваться, на чём-то, я думаю, что дело в пыли. Но, откуда пыль так высоко в небе?

— Не знаю. — Вздохнул Эллион, хотя демон сыплет незнакомыми словами. — Где я могу оставить письмо?

— А передайте слугам, пока вас проведут в комнату отдыха.

Дверь закрылась, и курьер остался один в полной тишине. Медленно двинулся вдоль колонн и лавок, оставляя на каменном полу лужицы воды. Откинул капюшон и зажмурился от наслаждения. Казалось бы, всего пару часов назад сидел в тёплой таверне, но промок, будто нырнул в озеро.

Влага вытягивает из тепло, пальцы заметно посинели. Эллион опустился на край лавки, с неудовольствием оглядел ботинок. Подошва отошла и напоминает зубастую пасть, гвоздики хищно блестят в тусклом свете. В глубине проглядывает большой палец, высунувшийся из рваного носка.

Вздохнул и принялся смиренно ждать. Вскоре одна из дверей на втором этаже открылась, и в коридор вышел русый парнишка. Охнул, увидев курьера, и поспешил к лестнице. На ходу из кармана высыпались карты, разлетелись по полу хаотичным раскладом. Служка дёрнулся поднять, застонал и поспешил к Эллиону.

— Простите, господин! — Виновато пролепетал, низко кланяясь курьеру. — Прошу, пройдёмте за мной.

Из той же двери высунулась девчонка, озадаченно посмотрела на рассыпанные карты. Заметив гостя, охнула, прижала руки к груди и спряталась, захлопнув дверь. Парнишка густо покраснел, и стараясь не смотреть Эллиону в лицо, повёл в боковой коридор.

— Чем храм Кириона может помочь многоуважаемому сводному брату? — Спросил служка, останавливаясь у двери гостевой. — Горячая еда? Ванная?

— Ванна. — С некоторой поспешностью ответил Эллион, задумался и добавил. — А также припасы в дорогу и... новая обувь.

— Конечно, но... храм Илмира не так далеко... — Начал парень, продолжая сверлить пол взглядом, замялся и кивнул. — Хорошо, отдыхайте, я сообщу, когда воду нагреют.

***

Несколько позже, Эллион погрузился в гранитную чашу, полную исходящей паром воды. На поверхности дрейфуют длинные стебли трав, а густой аромат бьёт в ноздри. Комната маленькая, прекрасно слышно, как снаружи бушует стихия. Тугие струи дождя бьют в окно и ворчание грома.

Горячая вода обволакивает тело, внезапно ставшее тяжёлым и неуклюжим. Напитывает мышцы жаром, давит на грудь и живот. Под спиной ощущаются кристаллы соли. Рядом на тумбочке принадлежности для мытья: мочалки, мыло, полотенце и кусок пористого камня.

Эллион погрузился с головой, замер, упираясь руками в края ванны. Медленно поднялся и начал мять плечи, постепенно опуская ниже и скрипя зубами. Перенапряжение прошлых дней сказывается, тело стонет и умоляет просто лежать.

Лишь бы служка не догадался послать в храм Илмира за курьерским снаряжением. Там ведь сверят размеры, проверят списки и непременно поймут, какой именно курьер не хочет заходить к ним. Будет очень неловко отбиваться от убийц в ванной.

Чёрный бриллиант покачивается в воде, будто пытается всплыть. Демон ворчит, осоловевший от тепла разум с трудом выхватывает обрывки знакомых слов.

Закончив массаж, откинулся на спинку и закрыл глаза, полностью отдавшись тёплому блаженству. Снаружи ударил гром, вспышка молнии рассекла чёрное небо. Эллион приоткрыл глаза, увидел фигуру за окном. Очередная вспышка и она исчезла. Сложно сказать, привиделось или действительно следят.

— Вот и отдохнул... — Пробормотал курьер и потянулся за скребком.

В дверь постучали, что ж, знак хороший, убийцы вежливостью не утруждаются.

— Входите.

В комнату вошла женщина в строгом наряде с высоким воротником, облегающим шею. В руках держит сложенную одежду. Увидев голого Эллиона показательно отвернулась.

— Ваша одежда, к сожалению, курьерского снаряжения у нас нет, так что мы старались подобрать более менее подходящее.

— Спасибо.

— Ну, кириниты должны помогать илмиритам. — Философски сказала женщина, медленно выкладывая одежду на тумбу.

Голова отвёрнута, но вот глаза косятся прямо на ванну. Эллион с трудом сдержал позыв прикрыться, лучше сделать вид, что не замечает. Иначе ситуация станет совсем неловкой, а то и интимной.

Когда женщина ушла, Эллион, против воли, закончил купание. Выбрался из уютной, тёплой ванны в холодный и враждебный мир. Старательно обтёрся мягким полотенцем и взялся за одежду. Штаны из плотной чёрной ткани. Немного малы, но, может, растянуться. Ремень широкий, с бронзовой бляшкой и наконечником. Льняная рубаха, свитер землисто грязного цвета и кожаная куртка из лоскутов. Поверх всего лежит плащ серебряной застёжкой.

Закончив переодеваться, взял последний, и самый важный, элемент. Красную повязку. Логично, что у кирионцев не будет одежды с красным рукавом. Но так даже лучше.

Вместо тяжёлых курьерских ботинок стопу мягко облегают осенние туфли. Эллион поморщился, перекатываясь с носка на пятку. Подошва тонкая настолько, что её почти нет. Удобно, но в ущерб практичности. Надо будет купить в следующем полисе хорошую пару ботинок.

Выйдя из ванны нос к носу, столкнулся со служкой. Тот торопливо поклонился и протянул накидку, пропитанную смолой. В ногах стоит рюкзак с припасами и снаряжением, что не испортилось.

— Если хотите, мы подготовим для вас комнату. На дворе почти ночь и гроза, Илмир не оскорбится...

Эллион открыл рот согласиться, но вспомнил жуткую фигуру за окном. Покачал головой и, взяв рюкзак с накидкой, направился к выходу. Одно дело рисковать самому, а другое впутывать людей в свои проблемы.

Кажется, мир ненавидит курьера. Дождь усиливается и Эллиону приходится лавировать по улице, избегая мутных ручьёв из мусора и грязной воды. Кирионские туфли удобны и почти не чувствуются на ноге, но вот их устойчивость... Даже одежда ощущается скорее украшением, чем полезным инструментом выживания.

Вода разбивается о черепичные крыши с оглушительным гулом, гремит в керамических желобах. В окнах горит свет масляных фонарей и светильников. В подворотнях прячутся бродячие псы, зыркают на человека в тщетной надежде, что он пришёл за ними. Опускают морды на лапы, стоит курьеру пройти мимо. Некоторые скалятся и глухо рычат.