— Хорошо. — Я пожимаю плечами. — Я принимаю твои правила.

— Мне кажется, что нам стоит пожать друг другу руки.

Я поднимаю одну бровь. — Или мы можем поцеловаться.

Колеса наезжают на яму, и вся машина дёргается, как раз когда я упоминаю о поцелуе, создавая впечатление, что я перевозбудился от мысли о том, чтобы поцеловать её снова.

— Полегче, приятель! — Лэйси смеётся, похлопывая меня по плечу. — Позже для этого будет много времени.

— Надеюсь.

Лэйси вскидывает руку передо мной. — За незамысловатое счастливое Рождество.

— Разве ты не должна сказать "за незамысловатое счастливое поцелуйство"? (прим. пер.: игра слов — kissmas — kiss (поцелуй) + Christmas (Рождество))

— Это самая глупая шутка, которую я когда-либо слышала.

Я указываю на её рот. — Тогда почему ты улыбаешься?

— Я не улыбаюсь. — Она прикусывает нижнюю губу.

— Ты улыбаешься.

Она машет рукой передо мной. — Так мы пожимаем руки или нет?

Я хватаю её руку и крепко пожимаю.

Но Лэйси не знает, что всё уже сложно.

Глава 13

Лэйси

Я вернулась, детка!

Уверенная в себе, напористая Лэйси наконец-то снова обрела себя. Может быть, дело в моих гладко выбритых ногах, а может быть, в Парке Брэдшоу. В любом случае, я начинаю забывать о проблемах с работой, Николасе Лоуренсе и последних двух годах.

Всё дело в маленьких шагах, например, в том, что когда Парк упомянул имя Николаса, меня это даже не смутило. У меня не было пятисекундного погружения в унижение от того, как всё закончилось. Впервые за три месяца я просто спокойно отнеслась к этому. Есть что-то в Парке, что возвращает мне уверенность в себе и заставляет забыть о том, какой несчастной и смущённой я была.

Так что, как я уже сказала, я вернулась.

И часть моего возвращения — это организация весёлой рождественской интрижки между мной и Парком. Это не то, чтобы я проснулась сегодня утром и сказала, что на Рождество у меня должен быть приятель без обязательств. Просто так получилось. После вчерашней встречи с Парком я чувствую себя лучше, чем за последние несколько недель. Почему бы не поддерживать это чувство?

Я не ищу ничего чего-то долгосрочного. Возможно, было бы забавно притвориться, что у нас с Парком может быть реальное будущее, но правда в том, что у нас ничего не получится. Я не в том положении, когда что-то подобное возможно. Но это не значит, что мы не можем наслаждаться обществом друг друга на этой неделе. Я просто ищу способ разнообразить праздники. Это как есть мексиканскую еду двадцать третьего декабря. Вы знаете, что у вас впереди много дней и обедов с рождественской ветчиной и индейкой, поэтому вы едите мексиканскую кухню, чтобы сбалансировать всё это. Парк — это моя рождественская Чимичанга20, а правила отношений — это антациды21, которые защищают моё сердце от ожогов.

— Вот тут. — Я указываю на дом моих родителей, когда Парк съезжает на их переулок. Шины вращаются, пытаясь найти сцепление с разровнённым снегом — их гравийная дорожка не позволяет расчистить снег.

Он пригибается, глядя через лобовое стекло на дом моих родителей. — Это сруб?

— Искусственный сруб. Это как обшивка. Мой папа хотел, чтобы дом выглядел по-старинному, но мама не хотела, чтобы стены внутри дома были из дерева. Так что они нашли компромисс.

Я окидываю взглядом весь дом, и чувство ностальгии наполняет меня, когда я вижу тёмно-зелёную входную дверь с такими же зелёными окнами. Над дверью висит та же гирлянда, которой мама украшала дом ещё до моего рождения. На крыльце стоит пластмассовый Санта-Клаус с табличкой «Санта, остановись здесь!», что никогда не имело смысла, потому что зачем Санте держать табличку с указанием остановиться у определенного дома? Остальная часть крыльца украшена огромными пластиковыми конфетами — красными и белыми конфетами с мятой, зелёными леденцами и карамельными тростями в полоску. Это любимые украшения моих родителей, потому что они владеют конфетной лавкой.

Приятно быть дома на Рождество. Находясь здесь после стольких лет, я думаю, что, возможно, мои родители правы. Может, быть с теми, кого ты любишь, во время праздников важнее всего остального.

Машина останавливается перед гаражом, и я смотрю на Парка. — Ты прошёл тест на дружбу, так что, если хочешь, можешь зайти и познакомиться с моей семьёй.

Он улыбается мне. — Я надеялся, что ты это скажешь.

Мы выходим из машины, и он берет мой чемодан и несёт его на крыльцо. Я дважды стучу в дверь, затем поворачиваю ручку. — Привет? — говорю я, открывая дверь. — Есть кто-нибудь дома?

Я выглядываю из-за стены. Мои мама и папа стоят у плиты, оба в рождественских фартуках, а две мои сестры сидят на барных стульях за островком.

— Она здесь! — Мама вытирает руки о подол и бежит ко мне. Её короткие каштановые волосы вздымаются и опускаются при каждом шаге, пока она не обнимает меня, раскачивая наши тела взад-вперёд. — И она привела мужчину! — Она отстраняется, переводя взгляд с меня на Парка и обратно. На её губах заиграла взволнованная улыбка. — Кто это?

Я поворачиваюсь к нему лицом. — Это Парк Брэдшоу. Моя бронь на аренду машины была отменена, и он был достаточно любезен, чтобы отвезти меня в Ливенворт.

— Ох. — Разочарование пробежало по глазам моей матери. Она явно надеялась, что я привела его домой в качестве своего кавалера. В каком-то смысле я так и сделала, но мою маму не интересуют праздничные интрижки. Она хочет для меня полный пакет "долго и счастливо".

— Это моя мама, Джина Уоррен.

Парк протягивает ей руку. — Очень приятно с вами познакомиться.

Я жестом показываю на остальных членов моей семьи, которые собрались вокруг нас. — А это мой папа, Брюс.

Мой папа делает шаг вперёд и пожимает руку Парку. — Спасибо, что подвёз нашу малышку домой. — Затем он опускает руку мне на плечо, притягивая меня в объятия. Моё тело врезается в его мягкий живот, и отчётливый карамельный запах наполняет воздух вокруг меня.

— Это совсем не проблема. Я, по сути, прославленный водитель «Убер». — Парк улыбается мне. — Но мне очень понравилось восторженное исполнение Лэйси песни «Go Tell it on the Mountain».

— Не может быть? — Моя сестра Эрика бросает на меня пристальный взгляд.

Я выпрямляюсь. — Да, понравилось. Ты знаешь, как эта песня меня заводит.

— Я прошу прощения за пение моей сестры, — говорит Эрика, протягивая руку Парку. — Кстати, я Эрика. Средняя сестра.

— Ты не такая странная, какой тебя выставила Лэйси, — шутит Парк.

Эрика поворачивается ко мне, её глаза расширены от обиды. — Что ты сказала?

— Ничего! — Я пихаю Парка. — Ты не можешь доверять ничему, что говорит этот парень.

— Нет, ты сказала, что она странно выглядит.

— Ты мелкий засранец! — Теперь мои глаза расширились. — Я такого не говорила! — Я поворачиваюсь к Эрике, качая головой. — Не верь ни единому его слову. Мне нравится, что ты сделала со своими волосами. — Я быстро дёргаю её недавно окрашенные в рыжий цвет пряди. — Ты явно пытаешься копировать мои рыжие волосы.

— Или мои, — говорит Касси, откидывая свою длинную косу за плечо.

— Это моя младшая сестра, Касси, — говорю я Парку.

— А ты та сестра, которая похудела? — Выражение лица Парка совершенно серьёзное.

— Что? — Касси ахает, поворачиваясь ко мне.

— О, чёрт возьми! — Я снова пихаю Парка. — Может, хватит? Или я больше никогда не приглашу тебя в свой дом.

— Я просто шучу. Лэйси ничего такого не говорила. — Он смеётся, пошатываясь от моего пинка. — Очень приятно познакомиться со всеми вами. — Он указывает на нас троих. — И как совершенно беспристрастному гостю, мне нравятся все ваши варианты рыжих волос. Окрашенные или настоящие.

Касси подталкивает меня. — Теперь, когда я точно знаю, что он пошутил, он мне нравится.

— Ты думаешь? — Я смотрю на Парка с ухмылкой. — Я всё ещё пытаюсь решить, сможет ли он идти со мной в ногу.

— Никто не может идти с тобой в ногу. — Отец похлопывает меня по спине. — А теперь давайте не будем стоять здесь и болтать. У меня ириски на плите.