— Да, ты навязчивый контролёр зеркал. — Она снимает ботинки, подтягивая ноги под себя. — Ты смотришь в зеркало заднего вида и боковые зеркала, даже когда не меняешь полосу движения. Это похоже на нервный тик. Я ценю безопасность, но это становится немного странным. Даже для меня.

— Ты всегда так честна и откровенна с людьми?

— Мои родители говорят, что я слишком много делюсь информацией, что я как открытая книга.

— А ты как думаешь?

— У меня есть свои секреты. — Она пожимает плечами, глядя в окно. — Но действительно, как люди могут узнать друг друга, если они не рассказывают о себе?

Я смотрю на дорогу, обдумывая её слова. Я никогда не делюсь ничем реальным о себе. Может быть, поэтому в моей жизни нет ни одних значимых отношений.

— В интересах обмена опытом и знакомства с людьми, — она повернула своё тело так, что оказалась лицом ко мне, — откуда ты?

— Нью-Джерси. — Я даю краткие ответы, используя информацию из своих натренированных ответов.

— Ты всё ещё живёшь там?

— Нет.

— Тогда, где ты живёшь?

— В Чикаго. — Неправда. У меня есть небольшой дом на Кауаи, где я провожу время, когда не на миссии.

— Есть ещё какая-нибудь семья, кроме твоей мамы в Ливенворте?

— Нет.

— А что случилось с твоим отцом?

Я улыбаюсь, глядя на неё. — Нет, нет, нет. Хорошая попытка, но это ты — открытая книга. Не я.

Она закатывает глаза. — Ладно.

— Как насчёт того, чтобы рассказать мне о своей семье?

— Ну, — она расслабленно опустилась на своём месте, — Мои мама и папа владеют маленький магазинчик сладостей на Коммерческой улице в Ливенворте. Я самая старшая, поэтому, естественно, они хотели, чтобы я когда-нибудь возглавила магазин, но у меня были большие планы.

— Например, химия?

— Что-то вроде этого. — Она наклоняет голову ко мне. — Да, химия была более привлекательной, чем владение магазином сладостей. Это мило, но это не та жизнь, которую я хотела. К ужасу моих родителей, я хотела уехать из города, увидеть мир и попробовать свои силы.

— Разве твои родители не гордятся всем, чего ты добилась?

— Да. Но моя работа часто отрывает меня от дел. Я не была дома на Рождество уже три года. А для них быть с семьёй во время праздников важнее всего остального.

— Я понимаю. — На самом деле, я не понимаю. У меня никогда не было семьи, с которой можно было бы разделить праздники.

— Но у меня есть две младшие сестры. — Она хлопнула себя по бёдрам с решительностью. — Я уверена, что одна из них возьмёт на себя управление магазином сладостей.

— Две младшие сестры? — Я вспоминаю фотографию, где они втроём на пляже в Орегоне, висящую на её холодильнике.

— Они живут где-то здесь, так что ты сможешь с ними познакомиться.

— Меня только что повысили? — Я улыбаюсь ей. — Час назад я был небрежным водителем, из-за которого ты чувствовала себя в опасности, а теперь ты хочешь познакомить меня со своей семьёй.

— Ну, не слишком радуйся. До конца поездки ещё больше часа. Я могу передумать знакомить тебя со своей семьёй.

— Почему эта поездка на машине похожа на собеседование?

Она смеётся. — Наверное, потому что так оно и есть. Но вместо работы я провожу собеседование с тобой, чтобы понять, хочу ли я когда-нибудь снова увидеть тебя в обществе.

— О, так теперь мы увидимся в обществе?

Она пытается сдержать улыбку, но я вижу её следы. — Ну, я видела тебя голым…

— Частично, — добавляю я.

— Хорошо, я видела тебя частично голым, и мы разделили довольно хороший поцелуй…

— Довольно хороший?

— Именно так. — Она сжимает губы.

— Ты называешь наш поцелуй довольно хорошим?

Она игриво пожимает плечами. — Я бы оценила его на пять из десяти.

— На пять? — Я бросаю взгляд на Лэйси, замечая складки на её щеках от попыток сдержать улыбку. — Справедливости ради, это было на эскалаторе. Трудно осуществить качественный поцелуй, когда ты движешься.

— Если ты хочешь использовать это оправдание, тогда…

— Это не оправдание. Это факт.

— Полагаю, мне придётся поверить тебе на слово. — В ней есть бесстрастное высокомерие, которое дразнит меня, и только усиливает её привлекательность.

— Тебе не нужно верить мне на слово.

Лэйси поворачивает голову ко мне, сохраняя ровное выражение лица. — Что ты предлагаешь?

— Только то, что мне нужен второй шанс, чтобы перейти от довольно хорошего поцелуя к тому, что ты никогда не забудешь. — Я смотрю на неё, добавляя свою самую разрушительную улыбку. — Если тот, на эскалаторе, был на пять, то я бы с удовольствием доработал до десяти.

В моём мозгу срабатывает сигнал тревоги, предупреждая меня, что это не очень хорошая идея. Мне нужно работать. Но уже слишком поздно. В этом деле я руководствуюсь сердцем, а не разумом.

— Полагаю, это справедливо. — Она изо всех сил старается вести себя непринуждённо, но она никого не обманет. — Похоже, следующим шагом будет то, что ты пригласишь меня на свидание. — Её улыбка расплывается на губах с кокетливым изгибом, который заставляет мой желудок крутиться, как фигурист на льду.

— Меня снова повысили от общения с тобой к свиданиям. Я думаю, что всё идёт хорошо.

— Ну, это всё ради дела. — Она поднимает подбородок. — Поскольку это свидание в первую очередь для того, чтобы поднять наш поцелуй до десятки, я думаю, мы должны установить некоторые основные правила.

— Основные правила? — Мои брови взлетают вверх.

— Да. — Она кивает. — Всё становится беспорядочным, если у тебя нет правил.

— Мне не терпится услышать эти правила. — Я бросаю ей дразнящую улыбку.

— И правильно. Они действительно хорошие. — Она садится выше на своём месте: — Во-первых, как насчёт того, чтобы договориться, что если мы и идём на свидание, то мы не встречаемся?

— Не встречаемся. — Я киваю, как будто серьёзно обдумываю, что это значит, прежде чем дать ей свой ответ.

— Это, — она показывает между нами, — просто праздничная интрижка.

— Я не могу сказать, соглашаюсь я или откатываюсь. — Я хмурюсь. — Наши отношения постоянно скачут туда-сюда. Мы перешли от "не встречаемся" к "интрижке" за каких-то десять секунд. Должен ли я беспокоиться, что через тридцать секунд мы обручимся, потом расстанемся, а через минуту поженимся?

Она ударяет меня по руке, её удар удивительно тяжёлый. — Я говорю серьёзно. Я живу в Бостоне, а ты — в Чикаго, так что с географической точки зрения между нами никогда ничего не может произойти. Я предлагаю, чтобы всё, что происходит между нами до нашего поцелуя на десять баллов, было только для практики. Ничего постоянного. Никакой привязанности. Это просто два человека, целующиеся во время праздников. Вот и всё.

Я смотрю на неё. — Два человека, целующиеся во время праздников?

Ни один мужчина на планете не отказался бы от такого предложения. Особенно такой мужчина, как я, которому нужно оставаться рядом с Лэйси, чтобы вернуть компьютерный чип.

— Именно так. — Она кивает. — Таковы правила. Когда закончится Рождество или когда мы достигнем десяти баллов, мы разойдёмся каждый своей дорогой.

— А что, если, — я вытянул палец, задавая свой вопрос, — мы достигнем десяти баллов раньше, чем думали, или Рождество закончится, и один из нас не захочет идти своей дорогой? Я спрашиваю только потому, что я довольно удивительный парень, и тебе будет трудно от меня отказаться.

Я должен идти своим путём, несмотря ни на что. Сиенна рассчитывает на меня. Так что лучше заранее оправдать ожидания Лэйси.

— Для меня это не будет проблемой. — Она смотрит на меня уверенным взглядом. — Неважно, что ты удивительный парень. Правила есть правила, и в любви и на войне всё справедливо.

Я улыбаюсь ей. — Отличное высказывание.

— Это действительно так.

Это не только отличное высказывание, но и то, что Лэйси верит в него, делает мою работу намного легче. Видите? Тревога в моей голове была напрасной.