Я бросаю сумки на кровать и запираю дверь изнутри. Я заглядываю за шторы, чтобы убедиться, что снаружи нет ничего странного, а затем задёргиваю их. Мои пальцы касаются стены, пока не натыкаются на выключатель. Две лампы мерцают, освещая маленький номер мотеля.

Мы должны быть в безопасности здесь сегодня. Я проехал через Вашингтон в Айдахо, и никто нас не преследовал. Но вопрос в том, как они вообще нашли меня в Ливенворте? Никто, кроме Сиенны, не знает, что я работаю над этим делом. Я несколько раз связывался с Дереком, но он не знал ничего конкретного, а даже если бы и знал, он один из нас. Он бы не выдал меня.

Я сажусь на край кровати и лезу в свою сумку, доставая подарок для Джины Уоррен. Когда Лэйси не смотрела, я положил его в сумку в багажник моей арендованной машины, как только вышел из дома Уорренов. Но всё произошло так быстро этим утром. У меня ещё не было возможности открыть его. Я срываю упаковку и открываю коробку. Фиолетовый шарф аккуратно сложен внутри. Когда я поднимаю его, из-под ткани высовывается ценник, а к нему приклеен маленький компьютерный чип, который, кажется, все хотят получить. Я вздыхаю с облегчением.

— Рад тебя видеть, — говорю я, отклеивая его от бирки.

Хотелось бы мне вставить его в компьютер и посмотреть, из-за чего Сиенна попала в такую беду, но я не могу. Микрочип работает только тогда, когда обе части подогнаны друг к другу, как пазл. А сейчас у меня есть только одна часть головоломки. Вторая половина у Сиенны. Но я знаю, что она найдёт меня. Она единственная, кто может вытащить нас из этой передряги.

Я кладу компьютерный чип в карман, затем встаю и беру пакет с покупками. Я просматриваю вещи, купленные в местном, круглосуточном магазине. Ничего впечатляющего, но это лучшее, что я мог сделать так поздно ночью. Я беру в руки фланелевую пижаму и кладу её на кровать рядом с Лэйси. Затем я отступаю назад, скрещивая одну руку на груди, а другой потирая подбородок.

Мой взгляд переходит с её тела на пижаму. Думаю, мне не нужно переодевать её во что-то более удобное. Она может спать в своей обычной одежде. Вот только тогда я не смогу постирать её одежду, а я специально нашёл отель с удобствами, где это возможно будет сделать. Кто знает, сколько дней мы будем в бегах?

Я качаю головой.

Это просто смешно.

Я устанавливал множество бомб по комнате, пока уклонялся от лазерных лучей, а затем полз по канализационным трубам в безопасное место, и всё это за тридцать секунд до взрыва. Конечно, я могу переодеть женщину, не нарушая её личного пространства.

Я делаю шаг к кровати, а потом колеблюсь.

По какой-то причине мысль о том, что я увижу полуголую Лэйси, нервирует меня больше, чем бомбы и лазерные лучи вместе взятые.

Давай же! — подбадриваю я себя. — Я мужчина за тридцать. Это всё часть работы.

Да, переодеть Лэйси в пижаму — не такая уж большая проблема. Никого не волнует, что врач или медсестра переодевают тебя в больничный халат, потому что они профессионалы. Я тоже профессионал, так что это совершенно нормально.

Я снимаю с неё сапоги и куртку и кладу их на комод. Затем я наклоняюсь над ней, приближая своё лицо прямо к её лицу.

— Лэйси? — Я нежно глажу её по щеке. — Лэйси, ты уже проснулась?

Она не двигается. Я не думал, что она это сделает, но в таких ситуациях никогда не помешает дополнительная осторожность.

Мои пальцы хватают подол её рубашки.

Всё в порядке. Она спокойно отреагирует на это.

Я отворачиваю голову, поднимая её рубашку над головой. Может, я и убийца, но я ещё и джентльмен. Может ли убийца быть джентльменом? Я не знаю, но с Лэйси я хочу быть джентльменом. Парнем, которому она полностью доверяет, несмотря ни на что. Парнем, который, как она знает, никогда не сделает ничего, чтобы причинить ей боль. Вот почему я поднимаю глаза вверх, обращая внимание на текстуру потолка, когда расстёгиваю пуговицы на фланелевой пижаме. Это и тот факт, что в следующий раз, когда меня снова пригласят в дом её родителей, я хочу иметь возможность посмотреть в глаза её отцу.

Я глубоко втягиваю воздух, затем подталкиваю её плечо, переворачивая на бок, чтобы я мог положить верхнюю часть пижамы на кровать. В этот момент я замечаю чёрные кружевные бретельки на её бюстгальтере.

— Чёрный и кружевной? Да ладно! — Я отворачиваюсь, позволяя её телу снова перекатиться на спину. — Почему она не могла надеть бежевый бюстгальтер с дополнительной поддержкой? Что-то, что носила бы бабушка?

Мои пальцы подрагивают, когда я продеваю каждую руку в пройму, а затем, когда я убеждаюсь, что она прикрыта, я опускаю взгляд и начинаю застёгивать пуговицы на пижаме. Я подумываю оставить её в таком виде, но сейчас я предан работе.

Я вытираю пот со лба и настраиваюсь на переодевание нижней части. На выполнение этой части задания у меня уходит почти десять минут, но я с гордостью могу сказать, что выбрался живым, а Лэйси прошла это с некоторой благопристойностью.

Я кладу подушку ей под голову и прячу её ноги под одеяло. Затем я сажусь на край рядом с ней и убираю волосы с её лица. Она никогда не выглядела такой спокойной и красивой. Я тут же чувствую себя виноватым за то, что впутал её во всё это. Когда я помещал компьютерный чип на её шарф в торговом центре, я не предполагал, что всё будет так сложно. Я думал, что прослежу за ней до парковки, инсценирую случайную встречу и заберу у неё компьютерный чип.

А потом я больше никогда её не увижу.

Я никогда не думал, что поеду с Лэйси в Ливенворт и окажусь в центре праздничного романа. Но Лэйси их тех женщин, которых легко полюбить и трудно забыть — опасное сочетание для моего сердца. Теперь всё, о чём я могу думать, — это обеспечить её безопасность. Я уверен в своих силах, но её присутствие здесь придаёт заданию дополнительную остроту.

Вернуть Лэйси домой к Рождеству стало не менее важно, чем найти Сиенну и второй компьютерный чип.

Глава 25

Лэйси

22 декабря

Мрачная туча нависла над моим мозгом. Ничто не имеет смысла.

Где я нахожусь?

Почему у меня болит голова с похмелья?

Что это за тяжёлое дыхание?

На мне фланелевая пижама?

Мой мозг даёт команду открыть глаза, но действие происходит не сразу. Это происходит с пятисекундной задержкой, как в прямом эфире. Виноват ли в моей пятисекундной задержке также сбой в гардеробе Джанет Джексон? Это прекрасный пример бессмыслицы. Я даже не знаю Джанет Джексон.

Снова тяжёлый вздох — почти как храп.

Я приоткрываю один глаз, и меня тут же ослепляет солнечный свет. Я зажмуриваю глаз, набираясь смелости, чтобы попробовать ещё раз. Я поднимаю брови высоко на лоб, как будто они каким-то образом прикреплены к векам, как ниточки у марионетки. Затем я медленно открываю каждое веко. Я быстро моргаю, пока моё зрение не привыкает к сиянию солнечного света. Мой взгляд медленно путешествует по комнате. Здесь есть прикроватная тумбочка с лампой, комод под телевизор и дверь в ванную. Я опускаю взгляд, и мой подбородок задевает фланелевый воротник пижамы на пуговицах. Я хмурюсь, пытаясь разобрать узор на ткани. Выглядит так, как будто кто-то кого-то вырвало на неё Рождеством.

Раздаётся ещё один звук, и я поворачиваю голову в сторону. Парк спит рядом со мной. И тут я вспоминаю всё — драку в ресторане, трупы, погоню на машине и ручку, которой он меня ткнул. Я подрываюсь с кровати. От этого движения у меня кружится голова. Комната кружится, но я всё ещё вижу, как Парк тоже вскакивает с кровати. Он встаёт в оборонительную позицию с пистолетом, направленным сначала на входную дверь, затем на ванную и, наконец, на меня.

— Ты с ума сошёл? — Я пригибаюсь. — Ты спал с пистолетом под матрасом?

— Нет, под подушкой. — Он опускает руку и кладёт пистолет на тумбочку. — Извини. Я не хотел направлять его на тебя.

Я медленно выпрямляюсь, осматривая обстановку. Парк одет только в трусы, как и в первый раз, когда я столкнулась с ним в примерочной в торговом центре, и мне легко вспомнить, какое у него невероятное телосложение. Это подарок, который не перестаёт радовать.