— Всё в порядке. Наслаждайся рождественской программой своей племянницы.

— Удачи.

Я сбрасываю звонок и откидываюсь в кресле, изучая файл с распознанным лицом Николаса Лоуренса, который прислал мне Дерек. Почему бывший парень Лэйси изображён в файле с оружием массового поражения? Несколько кусочков головоломки начинают вставать на свои места. Всё оружие на компьютерных чипах — химическое, и для разработки формул нужен химик. А Николас Лоуренс был в торговом центре в тот день, когда я перехватил второй компьютерный чип.

Как и Лэйси.

Моё сердце замирает.

Она как-то замешана во всём этом?

Она разрабатывает и создаёт химическое оружие?

Не может быть.

Я встаю и качаю головой, расхаживая по маленькому гостиничному номеру.

Лэйси просто продолжает оказываться не в том месте и не в то время — это единственное логическое объяснение.

У меня в голове промелькнуло воспоминание. Лэйси хотела что-то сказать мне прямо в тот момент, когда компьютерные чипы загружались в мой компьютер. Возможно, она хотела сказать мне это.

БАХ! Позади меня раздаётся громкий звук.

Одним быстрым движением я вытаскиваю пистолет из кобуры на поясе и направляю его на окно балкона, когда туда вваливаются четверо мужчин в чёрной одежде. Они привязаны к тросам, закреплённым на крыше. Выстрелы раздаются через закрытую дверь позади меня, когда ещё больше мужчин входят в маленький гостиничный номер и окружают меня.

Я поднимаю руки в знак поражения.

Всё кончено.

Глава 36

Лэйси

Это и есть Рождество — чаши домашних конфет на столе, звук тасуемых карт, тихая рождественская музыка на заднем плане, подносы с едой, оставленной на несколько часов, все одеты в более красивую одежду с рождественскими узорами, потрескивающий огонь в камине, сияние огоньков по всему дому, свеча с корицей, смех, улыбки, ощущение чего-то священного и особенного. Эту часть Рождества я люблю больше всего… обычно.

Но сегодня всё кажется неправильным. Даже медленное падение снежинок за окном не производит такого же эффекта. Как будто чего-то не хватает — пустое место в моём сердце, которое не заполнить никаким рождественским весельем.

Я подгибаю ноги под себя, сидя на диване, наблюдая, как колышется и потрескивает пламя в камине. Эрика и Касси на полу подо мной играют в карточную игру, совершенно не замечая, что я хотела бы оказаться в другом месте.

Папа подкладывает ещё одно полено в огонь и поворачивается ко мне. — Жаль, что Парк не смог заехать ненадолго.

Думаю, моё сердце чувствовало то же самое.

— Вы, ребята, встречаетесь или что? — Касси бросает взгляд на меня, ожидая, пока Эрика скинет карту.

Я чувствую, что начинаю защищаться без причины. — С чего бы нам встречаться?

Правительственные оперативники не встречаются.

И как бы это было?

Всегда есть злодей или плохой парень, поджидающий на горизонте и угрожающий любым настоящим отношениям.

Так что мы не встречаемся.

Или используем праздничную интрижку как предлог, чтобы провести время друг с другом.

В какую бы игру мы ни играли в этом сезоне, она закончена.

Касси хмурится, как будто чувствует моё разочарование. — Вы провели последние два дня вместе, катаясь на лыжах. Я предположила, что Парк тебе немного нравится или у вас начинаются какие-то отношения. Иначе зачем бы тебе уезжать прямо перед Рождеством?

— Он мне нравится. — Я расслабляю плечи, напоминая себе, что моя семья понятия не имеет, где я была на самом деле. Они не знают ни о людях с оружием, ни о компьютерных чипах. Они не знают, что быть с Парком опасно для него и для меня. — Но между нами ничего не получится. Наши отношения были бы слишком сложными.

— Я ненавижу, когда люди говорят такие вещи. — Эрика смотрит на меня через плечо. — Если он тебе нравится, что ты только что и сказала, тогда не усложняй ситуацию.

Не усложнять ситуацию? Это всё равно, что попросить человека с завязанными глазами собрать кубик Рубика. Нет никакого способа распутать всё.

— Ну, — мама возится с карамельным попкорном на кухне позади нас, — я думаю, Парку в любом случае нужно провести сочельник с мамой. Это единственная причина, по которой он приехал в Ливенворт.

Я оглядываюсь через плечо, приподнимая губы, чтобы подтвердить её слова, хотя то, что она сказала, неправда. Именно из-за меня Парк приехал в Ливенворт на праздники. Я привела колеса в движение. Я заставила его последовать за мной. Я просто не знала, что в итоге буду чувствовать себя так.

Мой отец опускается на диван рядом со мной, обнимая меня за плечи. — Я уверен, что после праздников всё уладится.

— Может быть. — Я киваю, хотя знаю, что этого не произойдёт. Парк больше не планирует видеться со мной. А я не должна хотеть увидеться с ним. Я должна позволить картам лечь так, как они лягут.

— Ладно, как официальный победитель семейного конкурса пряничных домиков, — мама обходит диван, держа в руках мою награду за первое место «Ты справилась», — сегодня вечером ты сможешь открыть один подарок. — Она вешает мою самодельную награду на крючок для рождественских чулков и поворачивается ко мне. — Ты знаешь, какой подарок хочешь открыть?

— Э-э… — Мой взгляд скользит под ёлкой к подарку с красным бантом. — Думаю, я открою подарок, который Парк оставил для меня. Мне интересно посмотреть, что внутри.

Мама следит за моим взглядом, наклоняется, чтобы взять подарок. — Этот?

— Да.

Она протягивает руку, передавая его мне. Я медленно развязываю ленту, пока все молча наблюдают за происходящим. С каждой секундой моё сердце стучит о рёбра. Что, если в коробке что-то странное, например, рука мертвеца, которую отрезал Парк? Это было бы очень неловко, вонюче и трудно объяснимо для моей семьи. Но поскольку никто из нас не чувствует необходимости закрывать нос, думаю, я могу смело исключить разлагающиеся части тела.

Я разрываю обёрточную бумагу и открываю коробку. Сверху лежит украшение в виде Блитцера, которое Парк выбрал несколько дней назад, когда мы ходили по магазинам на Коммерческой улице. Он выбрал это украшение, чтобы я никогда не забыла его и то время, которое мы провели вместе в это Рождество. Я не видела это украшение с того вечера в магазине, когда Парк заплатил за него. Но сейчас я счастлива, что он решил подарить его мне. Под украшением лежит что-то чёрное и шелковистое. Я вытаскиваю это и держу перед собой.

— О, мне нравится это платье, — говорит моя мама.

Я улыбаюсь. — Мне тоже.

Это чёрное шёлковое платье, которое я принесла в примерочную в первую нашу встречу. Я теряю дар речи, и я уверена, что моя челюсть лежит у меня на коленях.

— Там ещё и записка. — Папа указывает на дно коробки.

Я откладываю платье в сторону и раскрываю сложенную бумагу.

Лэйси,

Такая девушка, как ты, никогда не должна довольствоваться посредственной встречей Нового года. Жаль, что я не смогу увидеть, как ты наденешь это платье. Я знаю, что ты будешь выглядеть прекрасно. Если ты не возражаешь, я оставлю себе украшение в виде бутылки «Гидро Фласк», чтобы оно напоминало мне о тебе. Думаю, оно всё равно должно было быть моим. Счастливого Рождества.

Парк

Кто, чёрт возьми, этот парень?

Как Парку вообще удалось это сделать? Единственное, что я могу придумать, это то, что он вернулся в магазин и купил платье после нашего разговора в тот день. Внимание к деталям и продуманность — это удивительно, трогательно, романтично и… я даже не знаю, что ещё. Я просто знаю, что никто не заботился обо мне настолько, чтобы совершить что-то настолько личное и продуманное.

— Что написано в записке? — Эрика берет её из моих рук и читает вслух. — Такая девушка, как ты, никогда не должна довольствоваться посредственной встречей Нового года!

— Оу. — Касси рядом с ней, тоже читает. — Жаль, что я не смогу увидеть, как ты наденешь это платье. Я знаю, что ты будешь выглядеть прекрасно! — Голос Касси становится громче с каждым словом, которое она читает, пока мне не начинает казаться, что она кричит на меня.