— Нет, в основном только против него.

Я прислоняюсь головой к плечу Парка. — Меня это устраивает.

— Жаль, что я не смог перед ним устроить поцелуй на десять баллов, — бормочет он в насмешку над собой.

— Думаю, поцелуй на пять баллов отлично справился со своей задачей.

Он притягивает меня ближе. — Мне жаль, что всё это случилось с тобой.

— Я большая девочка. Я знала, во что ввязывалась. Хуже всего то, что это повредило моей карьере. Но я уже начинаю чувствовать, что всё наладится.

— И всё же, — его голос становится мягким, — мне жаль.

Я не вижу выражения лица Парка, и это, наверное, хорошо, потому что, если оно хотя бы наполовину такое же нежное, как его голос сейчас, я растаю быстрее, чем снеговик Фрости в жаркий день.

Звук полозьев саней по снегу, смешанный с цоканьем копыт лошадей, убаюкивает нас в комфортной тишине.

Я должна была бы волноваться, паниковать из-за того, что так много рассказала Парку, но я странно спокойна.

Только вот в глубине души я не могу отделаться от мысли, что это спокойствие — всего лишь иллюзия, затишье перед бурей.

Глава 18

Парк

Сверкающие рождественские огни усыпаны по Коммерческой улице, создавая калейдоскоп цветов, отражающихся от вечернего неба. Я иду рука об руку с Лэйси, впитывая всё это — живую музыку, смех, запах классической немецкой кухни, конные упряжки на дороге и дым из дымоходов. Я начинаю понимать, что имела в виду Лэйси, когда говорила, что у Рождества есть звук, запах, вкус и ощущение. Впервые в жизни я почувствовал волшебство празднования Рождества, пусть даже всего на один день.

— Спасибо. — Я сжимаю её руку.

— За что? — Её голубые глаза сверкают под мягким светом ламп.

— За сегодняшний день. Ты осуществила все мои рождественские мечты.

Это звучит так чертовски банально, но это правда. Я никогда не испытывал ничего подобного, и я начинаю понимать, из-за чего вся эта суета вокруг этого времени года.

— Ну, — Лэйси тянет меня в сторону магазина, — у нас есть ещё одна остановка, прежде чем мы отведаем мамин пирог с курицей.

Я прочитал название магазина, выгравированного на стекле. «Крис Крингл»26. Мои глаза тут же забегали вверх-вниз по рядам и витринам с рождественскими украшениями.

— Я чувствую себя перегруженным, — бормочу я.

— Расслабься. Мы здесь только для одного. — Лэйси увлекает меня в толпу покупателей, пока мы не оказываемся в секции подвесных украшений. — Мои родители каждый год приводили нас с сёстрами в этот магазин, чтобы мы выбрали новое украшение для нашей ёлки. Мы всегда старались выбрать что-то, что напоминало бы нам о прошедшем годе. — Она поворачивается ко мне со своей большой яркой улыбкой. — Я думаю, мы должны выбрать что-то для каждого из нас, чтобы мы всегда помнили друг друга и это Рождество.

— На память? Как воспоминание о рождественском фильме «Холмарк»?

Она выпрямляется. — Не осуждай рождественские фильмы «Холмарк». Есть причина, по которой люди с удовольствием смотрят эти шоу.

— Это потому, что им нравятся посредственные сюжеты, некачественная игра и поцелуи рейтинга G27, которых приходится ждать весь фильм?

Лэйси ударила меня по руке.

— Я шучу. — Я смотрю на гигантскую стену безделушек передо мной. — Если мы выберем украшение друг для друга, разве это не нарушит правила? Ты же сказала, никаких привязанностей.

Её голубые глаза сужаются. — Ты собираешься физически привязаться к украшению?

— Сомневаюсь.

— Тогда я думаю, что всё в порядке. — Она идёт к следующему отделу, обыскивая полки.

Я не следую за ней. Вместо этого я иду в противоположном направлении, сканируя украшение за украшением.

— Нашёл что-нибудь? — спрашивает она, когда мы проходим мимо друг друга. Её пальцы касаются моей руки, обжигая мои нервы своим мягким прикосновением.

— Есть несколько хороших вариантов. — Я иду за угол, сканируя новые ряды.

— Ты готов показать? — Лэйси заглядывает в мой отдел.

— Да, я нашёл для тебя идеальное украшение на память. — Это олень, а внизу красным цветом написано слово Блитцен.

Лэйси выскочила из-за угла. Она держит руки за спиной, а на губах оживлённая улыбка. — Ладно, тогда. На счёт три. Раз. Два. Три.

Мы оба одновременно вытаскиваем наши украшения, свесив их с пальцев.

— Бутылка «Гидро Фласк», — говорю я, проводя пальцами по верхней части её пальца. — Простая, но такая глубокая.

— Правда? — Она улыбается мне в ответ, указывая на выбранное мной украшение. — И Блитцен, нежный, но такой агрессивный.

— Он агрессивный. Ты должна быть там, чтобы поверить в это.

Лэйси издевательски улыбается. — Я была там, и я всё ещё не могу в это поверить.

Я тянусь к ней, обхватывая её тело руками. — Я должен заплатить за эти вещи. — Она визжит, когда я поднимаю её с пола, неся её так, словно она чучело Санты, которое я собираюсь купить и забрать домой, чтобы выставить на крыльце.

— Я бы на твоём месте была осторожна. — Она бьёт ногами, пытаясь вырваться из моей хватки. — Я знаю карате.

— Я не беспокоюсь об этом.

Весь день я ни о чём не беспокоился, и это моя самая большая ошибка. На горизонте может появиться целый флот опасности, а я даже не замечу.

Правило номер три: никогда не позволяйте женщине отвлекать вас настолько, чтобы вы не могли работать.

Я уверен, что сегодня я уже сто раз нарушил это правило.

Глава 19

Парк

Я веду арендованную машину по темной дороге. — Мне казалось, ты сказала, что мы едем на пирог с курицей с твоей семьёй?

— Так и есть. — Она указывает вперёд. — Поверни здесь налево.

— Тогда почему мы не едем к тебе домой?

— Потому что сегодня мы ужинаем в доме престарелых. — Её глаза расширились от возбуждения. — Разве это не здорово?

— Подожди. Что?

— Мы угощаем пирогом с курицей жителей дома престарелых. Так что ты сможешь увидеть свою маму. Сюрприз!

— Это действительно неожиданный сюрприз. — Я практически подавился словами, когда они вырвались.

— Я просто подумала, что ты захочешь провести ещё немного времени с мамой. Поэтому я всё подготовила сегодня утром.

Лэйси выглядит такой довольной собой, что я даже не могу злиться. Но если бы я с самого начала знал, что ужинать буду с настоящей Мэри Брэдшоу, я бы не стал так стараться попасть на этот ужин.

Я останавливаю машину перед домом престарелых и вылезаю со стороны водителя, окидывая взглядом освещённое здание. С карнизов свисают сосульки, а красная мишура обвивает каждый бревенчатый столб. Я чувствую себя счастливым от того, что моя мама находится в таком милом праздничном месте.

О чём я вообще говорю?

Она не моя мама.

Я глубоко вздохнул, пока мы шли ко входу. Я бы соврал, если бы сказал, что не боялся всего этого.

Тебе приходилось выпутываться и из более напряженных ситуаций, чем эта. Одна старушка не разрушит твоё прикрытие… надеюсь.

— Ты в порядке? — спрашивает Лэйси.

— Да, а что?

Она держит наши переплетённые пальцы. — Ты весь вспотел.

— Прости! — Я выдёргиваю свою руку из её руки и вытираю её о джинсы. — Это мерзко.

— Разве это не нормально, что мы навестим твою маму? — Она наклоняет голову, глядя прямо мне в глаза. — Кажется, ты нервничаешь по этому поводу.

— С чего бы мне нервничать?

Я нервничаю.

Я пробирался в комнаты, полные преступников с оружием в руках, и никогда не чувствовал себя так нервно.

— Я не знаю. — Лэйси смотрит на меня, в её взгляде мелькает веселье. — Ты мне скажи.

— Добро пожаловать! — Автоматические двери открываются. — Вы здесь, чтобы помочь с ужином? — Женщина за стойкой улыбается нам. На ней свитер с ёлками, блёстками и надутыми шарами в качестве украшений. Я опускаю взгляд на табличку с её именем. Марла Джонс.

Марла.

Я должен был назвать свою фальшивую маму этим именем, а не Мэри.

Я полон сожалений.

— Да, — отвечает Лэйси. — Мы с Джиной и Брюсом Уоррен.