Этим убедить Зарру не вышло. Он поджал губы и сделал шаг назад, из-за чего дышать стало легче. Уперев руки в бока, сожитель нетерпеливо забил ногой по полу. Какой нервный. Обычно удивительно спокойный, Зарра только чудом не ходил от стен до потолка. Даже я видела, как ему натерпится вылить накопившуюся энергию.

И о чём они говорили с Марком, раз он так взвинчен?

Уголок губ Зарры задергался.

— Да, говорил. Это правда. Да, наши наставники работают друг с другом, и я помогал в паре дел, но Кристина, сейчас был частный разговор и… — Он выдохнул и закивал головой, будто стараясь прогнать какую-то мысль, которая не давала ему покоя. — Давай я скажу так: убийцей может быть кто угодно. Даже я или ты…

— Эй, но…

Прежде чем я попыталась задать вопрос, Зарра снова покачал головой и положил палец мне на губы.

— Мы никого не убивали. Мы оба знаем правду. Но откуда эту правду может знать Марк?

Я отпряла и быстро вытерла губы, отчего Зарра тихо рассмеялся. Когда-то Кристиан назвал меня домашним животным. Что ж, он был прав. Только сейчас я сумела это понять. Зарра не воспринимал меня всерьёз. Он явно не верил, что в этом деле от меня будет хоть какая-нибудь польза.

— У тебя нет мотива!

— Мотивы есть всегда. А если их нет, то можно придумать. Всё зависит от размера подозрительности и полёта фантазии вопрошающего. — Зарра пожал плечами. — Что ещё скажешь в его защиту?

В горле заклокотало. Теперь смеяться тянуло меня. Никогда бы не подумала, что такая мыльная опера случится именно со мной. Все это было так нелепо и глупо, что лишь чудом смех не предвещал плач. Или это я уже слишком морально выдохлась?

— Мы с Марком даже не друзья.

— Именно. Вы не друзья и не приятели. Он ничего для тебя не сделал. — Зарра сжал руки в кулаки и отвернулся. Массивные серьги-кольца закачались. — Но ты всякий раз смотришь на него, будто он сделал что-то важное и из кожи вон лезешь, чтобы понравиться.

Лицо будто обожгло.

— Я не стараюсь ему понравиться! Я просто сказала, что думаю, вот и всё!

Теперь улыбка Зарры стала горькой и разочарованной. Голос его стал тише и глуше, из-за чего расслышать сказанное вышло с трудом.

— Тогда почему ты не поделилась этой догадкой со мной?

Но ответ его волновал мало. Прежде, чем я успела открыть рот, Зарра резко подошёл и погладил ладонью щеки. Его выражение лица смягчилось, но разочарование все еще чувствовалось. Смуглые пальцы, будто играя, начали перебирать белые пряди.

— У Марка длинный язык. Он может говорить что угодно и кому угодно. Ты подумала об этом? — Большой палец ласково погладил скулу. — Если ты будешь слишком часто во всём этом мелькать, будут проблемы. А я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Вроде приятно, но самолюбие всё равно ныло. Зарра хмыкнул, снова погладил скулу, а после бегло поцеловал меня в лоб. Целомудренно, как друг или заботливый брат.

— Я себя не прощу, если с тобой что-то случится.

Какое-то время висела тишина. Мы стояли, тесно прижавшись друг другу и чего-то ожидая. В конечном итоге я не выдержала.

— Ты, я, праздничный фестиваль?

— Прекрасный план.

И он опять поцеловал меня в лоб.

— То есть, ты действительно не видишь разницы?

— Нет.

Зарра снова покрутился передо мной. Цветастые полы одежды взметнулись вверх, оголяя смуглые ноги и крупные золотые браслеты на ногах, а массивные рукава почти полностью скрыли руки. Со стороны многочисленные воланы, расшитые золотой нитью, больше напоминали перья диковинной птицы. Каким-то удивительным, невообразимым способом сожитель балансировал на грани между красотой и безвкусицей. Часа весов зависла на первом варианте.

Тёмные волосы снова оказались переплетены. Одна единственная коса спускалась по узкой спине, закреплённая цветастой красной лентой. Красного, вообще, сегодня в Зарре оказалось невероятно много.

Несколько людей обернулось, но это не сильно бросалось в глаза. Сегодня, в этот самый день, целое королевство решило немного сойти с ума и переодеться в самые безумные и яркие наряды. Вырвиглазные, насыщенные, дикие цвета заставляли глаза болеть, а руки мелко дрожать от серости собственного гардероба. Простое бледно-фиолетовое платье, подпоясанное другим ярко-синим платком Зарры, выглядело не слишком впечатляюще на фоне нарядов горожан. Вдвойне обидно было из-за того, что это платье было самым нарядным в моём гардеробе.

— А ведь разница есть! Окружающие видят меня иначе. — И Зарра потрепал свою серёжку с небольшим красным камнем. И ведь нельзя было сразу сказать, что это украшение было своеобразным магическим артефактом. Я долгое время думала, что это просто аксессуар. — Если мы наткнемся на кого-нибудь знакомого, будет время, чтобы сбежать.

В другой ситуации это могло быть чем-то романтичным. Я крепче сжала смуглую руку и Зарра улыбнулся. Хотелось верить, что ему действительно нравятся мои прикосновения и всё это — не последствия вины, жалости и чего-то ещё.

Это было свидание, но статус наших отношений оставался неясным. Корабль любопытства опять наткнулся на массивную стену собственных страхов, которую ещё и охраняли тараканы из головы. Сил на то, чтобы взять и спросить: "эй, что прямо сейчас творится?" — не оказалось. Точно также не было желания портить потенциально хорошую половину дня лишними переживаниями.

— На самом деле мы рискуем. — Это Зарра сказал радостным, взбудораженным тоном. — Если кто-нибудь из друзей мастера меня узнает, в будущем проблем будет не избежать.

— Не похоже, что тебя это пугает.

Зарра тихо посмеялся и качнул головой. Каким-то удивительным чудом мой собеседник очень легко обходил шедших нам навстречу людей, пока я время вот времени задевала кого-нибудь плечом.

— Конечно, не пугает. Я в сущем ужасе!

И он снова рассмеялся, из-за чего трудно было понять — это сарказм, нервы или какая-то совершенно извращённая форма отчаяния. На душе тут же стало гадко. Будто я совершала особенно мерзкое преступление против человечества, не меньше. Может, не стоило просить его о свидании? Или…

Точно почувствовав мои сомнения, Зарра сжал руку в ответ и улыбнулся шире. Какого-либо ужаса в этой улыбке не оказалось, но контраст между ней и сказанным всё ещё заставлял чувствовать себя преступницей.

— На самом деле не нужно бояться. Никто ничего не узнает. Давай лучше решим, что будем делать! — Энтузиазм бил из него ключом. Возраст Зарры всегда для меня был некой тайной, однако что-то подсказывало, что разница между нами в два или три года. Однако сейчас, в это самый момент, Зарра стал младше. Намного младше. Глаза его горели от предвкушения. — Ты когда-нибудь пробовала сахарные шарики? Или перченое печенье? Или мясные палочки? Хотя… Нет. Ты не пробовала. Но ты попробуешь, Кристина! Но перед этим… Идём!

И он ринулся вперёд, таща меня за собой. Люди толкались и ворчали, но не сильно раздражались. Странное предвкушение чего-то интересного разлилось в воздухе, аномально повышая настроение. Дети махали флажками и кусочками ткани. Вблизи оказалось, что на этих маленьких сувенирах красовались цветы, выбитые на местной валюте. Люди, сами того не поднимая, несли с собой изображения цветов Мадлен. Интересно, что она, некогда простая девушка, чувствовала в этот момент? Вроде бы праздник был посвящён королю, но каждая собака интуитивно догадывалась — это всё существует ради Мадлен.

Стало жаль, что автор грубо и поспешно оборвал её историю, оставив читателей с «и жили они долго и счастливо, заведя пять спиногрызов». Только сейчас до меня дошло, что было бы интересно узнать немного больше о жизни Мадлен после всех приключений, которые выпали на её голову.

— Ты должна попробовать жареный лёд! И стеклянную лапшу! И булочки с ягодным кремом! И… О, пески, ты должна так много чего попробовать!

Музыка звучала странно. Сначала мне казалось, что я оглохну, только выйдя на улицу, но нет. Парадоксально, но дома звуки улицы звучали куда громче, чем на этой самой улице.