Зарра замолчал. Устав копаться в яичной массе палочками, сожитель тарелкой зачерпнул схватившиеся яйца. Не спрашивая о моем аппетите, Зарра зачерпнул омлет второй тарелкой и подвинул ту в мою сторону. В ход снова пошли палочки. Какое-то время Зарра просто рассматривал белок, смотрел на кусочки вяленого мяса. Потом он начал есть. Медленно, привычно долго жуя пищу. Сама не зная почему, я потянулась к своим палочкам.

— Потом чаша терпения переливается. — Зарра вздохнул. Мне показалось, что на лице его отразилось что-то похожее на сожаление. — И ты, уже давно понимающая что-что здесь не так, смотришь на предлагаемый тебе напиток. Твой мучитель никогда ничего не давал тебе так. Ты отказываешься, а он злится и настаивает, что всё хорошо. Но ничего хорошего нет, Кристина.

Стоило ему посмотреть мне в глаза, как в уголках защипало. Снова появилась ужасная жалость. Зарра невесело усмехнулся.

— Я не стал пить. Мастер набросился. Я и раньше догадывался, что именно он хотел от меня. Но, знаешь, для того, чьё имя это буквально «идиот», я оказался куда хитрее. Последние лет пять я добавлял в его еду и напитки снотворное. Старик любил выпить, поэтому не понимал всей связи. Жизнь у нас была уединенная, настоящих друзей не водилось. Не будь он когда-то видным магом, никому бы не было дела до его пропажи. Но в тот день что-то пошло не так. Он попытался меня опоить, потом началась драка. Я… Я не хотел его убивать.

И он снова съел немного омлета. Какое-то время Зарра смотрел вперёд. Двигалась лишь его челюсть, и щёки.

— Он ненавидел женщин. — Наконец, собравшись с мыслями, заметил сожитель. — Я и волосы отращивал поэтому. Мне, на самом деле, повезло с лицом. Люди часто обманываются. И он тоже, до некоторых пор. Как бы всё это не выглядело, я действительно считал, что мы с ним семья. Да, он бьёт, присваивает плоды моих трудов себе, держит рядом. Но он дал мне билет в будущее. Я должен был отплатить. Но потом, когда проклятая вилка вошла в его грудь, я понял какая же это чушь.

— Что это за вилка такая?

Зарра на меня даже не взглянул.

— Обычная. Я был напуган, зол. А мастер худой и старый. Его кожа порвалась как дешевая ткань. Стоило только надавить, как… — И он опять ненадолго замолчал. — Мастер стоял там, недалеко от двери. Я сразу понял, что он нажалуется в коллегию и меня либо убьют, либо накажут так, что смерть будет раем. Потому я выхватил нож. Скрывать не буду. Мне понравилось. Будь у меня второй шанс, я бы сделал то, что я сделал.

Как бы мне не хотелось его пожалеть, мозг точно помнил — на его руках кровь нескольких человек. Где вообще доказательства, что реальность действительно была таковой?

— Значит, та женщина и те мужчины…

— Члены комиссии, да. — И Зарра снова улыбнулся, будто говорил о прибитых комарах. — Знаю, это может звучать немного страшно…

— Немного страшно?!

— Ладно. Много. Но, эй, какая уже разница? Справедливость восторжествовала. — Он улыбнулся и посмотрел прямо на меня. Всё внутри замерло. — Когда Мастер погиб, я думал что всё кончено. Я не могу избавиться или уничтожить тело. Члены коллегии сразу поймут, что именно произошло. Они и сейчас, кажется, уже догадываются об этом, но не важно. Скоро всё кончится. После того дня я едва заставил себя встать на ноги и пойти на бал местной магической академии, чтобы увидеть священное дарование Мадлен. Я думал, как лучше будет убить себя, чтобы не дать этого удовольствия другим. Но потом я увидел надежду и понял, что же нужно делать.

— Но что тебе сделал Кристиан?

Ведь так не бывает, чтобы персонаж, отмеченный в эпилоге как несчастный, но живой вечный рыцарь своей любви, совершенно внезапно решил наложить на себя руки. Я смотрела на Зарру, который даже не удивился. Положив ещё немного омлета, Зарра начал взбивать смесь палочками, разбивая схватившееся яйцо на части.

— Мне? Мне он ничего не делал. Я думал, что это очевидно.

Бессмысленное убийство намного хуже самообороны и мести. Я сжала палочки так сильно, что те оказались непростительно близко к поломке. Зарра посмотрел на меня и вздохнул так, будто я ляпнула глупость.

— Он напал на тебя. Мне пришлось действовать.

Сердце рухнуло в пятки и палочки соскользнули вниз. Я сглотнула. Чёрт… Он убил ради меня. В этот момент клубок разнообразных чувств распустился в животе. Кроме положенных страха, вины и грусти я почувствовала маленькую, но явную нить гордости. Никогда бы не подумала, что найдётся человек, который действительно убьёт за меня.

Тут же пришлось отвесить мысленную пощечину. Это, черт побери, не норма. И Зарра должен был это понять!

— Убийство — это не решение проблемы!

— Разве? — Зарра прожевал немного омлета. Всё это время он смотрел мне в глаза и говорил так, будто мы обсуждали что-то до боли повседневное. Это сильнее сбивало с толка. — Не могу согласиться. Как раз мои самые большие проблемы на этом кончились.

Я и ненавидела, и жалела его. Причем чувства были настолько сильны, что попеременно брали лидерство. Сейчас, например, мне хотелось вскочить с места и поставить жирную точку, придушив Зарру своими руками. Но он был моей дорогой назад. И он же все ещё оставался другом.

— Мне жаль, что я не могу вскрыть свою голову и не отдать тебе точку зрения. — Доев омлет, Зарра лениво встал с места и пошёл к ведру для мытья посуды. Там, совсем рядом, виднелось несколько грязных чашек. — Я видел, что с тобой происходило после этой встречи, Кристина. Я помню, какой ты была.

Во рту распух ком. Я не помнила эти дни. Не помнила деталей. В памяти осталось лишь чувство дикого, неуёмного страха. Тем не менее, убийство всё равно не было чем-то, что могло покрыть пережитые моральные страдания. Но говорить это бесполезно. Зарра не сумеет это понять.

В моей тарелке всё ещё оставался завтрак и пусть я не чувствовала голод, я чисто механически отправляла завтрак в рот. Меньше всего хотелось видеть, как Зарра доедает за мной. Да и вообще, он не должен был трогать что-либо, что имеет ко мне отношение. Злость снова переборола жалость.

Скоро кухню заполнил плеск воды и тихий, ритмичный напев на незнакомом мне языке. Действительно. Словно ничего не произошло. Зарра стоял ко мне спиной Его плечи и руки энергично двигались, волосы плавно покачивались. Без массивных одежд, обилия украшений и сложной прически он напоминал только что рождённого птенца. Интересно, а хватит мне сил его убить? Я посмотрела на палочки для еды в своей руке. Чисто теоретически, можно ли их вонзить в кожу так, чтобы они пробили её и порвали пару сосудов? Или придется изворачиваться и целиться тупыми концами прямо в глазницы. А там, из глазницы прямо в мозг. Смерть должна выйти быстрой.

На мгновение Зарра дёрнул рукой, перекидывая волосы через правое плечо. Темное полотно исчезло, оголив…

С трудом я сдержала испуганный писк. Только сейчас до меня дошло. Один огромный белый шрам расползся по спине, вытравливая здоровую смуглую кожу. Я видела силуэт позвоночника, без труда угадывала рёбра. Чёрт, он не просто худой. Он худющий. Он ненормально худой.

Тогда, под питьём, это не сильно бросалось в глаза. Но сейчас, на здоровую голову, мне стало стыдно и мерзко за себя. Такое тело нельзя желать. Его необходимо беречь, ласкать и делать всё, чтобы внутри завелось хотя бы немного жира.

«Он убийца, Кристина! Он убийца! Он серийник!»

Никогда не понимала девушек, которые оправдывают психопатов. Что ж, теперь я поняла. Не полностью, но поняла. Края уродливого шрама уползали под простынь, закрепленную под бёдрами.

— И что ты де…. — Голос Зарры оборвался, когда я сорвала простынь. На худые щеки наполз румянец. — Кристина!

Я не ответила. Лишь смотрела на рубцы, усеивающие ягодицы. Кожа тут тоже побелела за давностью лет. Я не специалист в этом деле, но что-то подсказывало, что тут шло что-то более, чем вилка или расческа.

Зарра шумно втянул носом воздух, стараясь успокоиться.