— Слушай, почему тебя вообще задело?

Утро медленно, но верно перетекало в день, но за завтрак мы сели только сейчас. Кашица дымилась в тарелках. На бледно-желтой поверхности угадывались рельефы орешков и сушеных ягод.

Кашица была жидкой, но сытной. Первое попробованное мной блюдо здесь, оно же единственное, которое я научилась готовить. Как не странно, вышло очень даже прилично. Мне удалось не облажаться с расчетами, из-за чего вкус оказался таким, каким я пробовала. Не слишком сладким, лёгким и приятным.

— Что ты имеешь ввиду? — Зарра смотрел то на тарелку с завтраком, то на отложенные в сторону книги.

Глаза его казались даже более яркими, чем обычно. Зарра и раньше баловался тёмными тенями, но сейчас это увлечение вышло на новый уровень. Больше он не походил на воплощение экзотической красоты. Стыдно было признать, но я видела перед собой панду. Тени пожирали практически все: от рельефа век до узора стрелок. Волосы были завязаны в слабый узел и часть прядей беспорядочно свисала вниз. Одежда, с прошлой встречи, не изменилась.

Невольно возник ещё один вопрос — он вообще ложился спать?

— Ну… Когда мы с тобой только познакомились, ты пырнул меня ножом, чтобы всем доказать, что я не Криста.

Странно, что эти противоречия возникли лишь сейчас. Чем больше времени проходило, тем бледнее и прозрачнее становились воспоминания.

Память об этом моменте, например, вылезла только сегодня под утро. Но вылезла так ярко, что забыть об этом после пробуждения не получилось. Мысль росла и зрела, прямо как плод на дереве. В какой-то момент мне показалось — что-то тут не так и вид перевязанной руки лишь усилил внутренние подозрения.

— Не пырнул, а поцарапал. — Зарра протяжно зевнул. Невольно я уставилась на его бледно-оранжевые губы. — И ты ведь знаешь, все это было ради твоего блага.

Даже стало немного стыдно. Но, с другой стороны, тогда я действительно думала, что он готовится высадить лезвие под ребро.

— Не суть! Ты ведь напирал, что меня могла защитить какая-нибудь магия в случае опасности, будь я Кристой! Это ведь…норма в ваших краях, да?

Зарра шумно выдохнул и чуть склонил голову вперёд. Разноцветные бусины, закреплённые у висков, тихо застучали друг о друга. Лицо собеседника на мгновение стало непонятным. Он выглядел так, будто очень глубоко задумался.

Красивый. Снова захотелось найти фотоаппарат и запечатлеть этот момент, чтобы сохранить его навсегда. Этот мир создавал слишком красивых людей. Мне и раньше случалось влюбляться, но этот случай оказался первым, где я была бы не против даже установить снимок на экран телефона. Жаль, правда, что телефона тоже не существовало.

Зарра зевнул, взял одну из своих прядей и отделил её пальцами. Накопленный черный ноготь слабо тронул покатый бок белой бусины. Раздался глухой стук.

— Это подавитель. Он ограничивает неосознанные всплески магии. Сделан, кстати, из драконьей кости.

Не помню, чтобы в новелле было нечто подобное. Я подвинулась ближе и Зарра протянул черную прядь, которая проходила сквозь шарик грязно-белого цвета. Странно, что раньше эта деталь не бросалась в глаза. Зарра шумно выдохнула, а я невольно отвернула пальцы от бусины.

— Но что плохого в том, чтобы быть защищённым?

— Это тратит слишком много сил. — Зарра отхлебнул немного кашицы из своей тарелки. — Когда ребенка берут в подмастерья, на него надевают подобное украшение. Это сделано для того, чтобы ученик случайно не навредил учителю или себе. Ограничитель убирают, когда подмастерье становится мастером.

Звучало и разумно, и жестоко. Все равно, что перевязать птице крылья, а потом резко снять ремни и бросить ту в овраг. Я попыталась представить, что же это такое — владеть магией, но при этом испытывать неудобства, из-за того, что кто-то другой не даёт мне прибегнуть к своим же способностям.

— Им мало вас просто контролировать?!

Бедный, бедный Зарра.

Тот удивлённо моргнул.

— Контролировать? Нет, что ты… Это просто… — Он замялся. Глаза забегали из стороны в сторону. — Это просто ещё один инструмент обучения. Для контроля существуют другие, кхм, способы.

Прежде чем я спросила о них, Зарра снова ткнул пальцем в бусину. Кончик ногтя прошёлся по выточенному узору.

— Подавитель душит инстинктивные всплески силы. В остальном же, я спокойно создаю заклинания. Климат в доме, например, это моих рук дела.

Он горло улыбнулся. Потребовалось некоторое время, чтобы понять о чём он. Невольно я просмотрела в окно, где зеленела трава, пели птицы и сушились лёгкие, летние одежды, а потом взглянула на очаг, который отапливал весь дом.

— Значит, эта холодина…

— Моих рук дело.

— А… А… А зачем?'

— Вообще, я хотел установить такую температуру только в лаборатории и кладовой для лучшей сохранности того, что может испортиться. — Зарра посмотрел на перевязанную руку и устало вздохнул. — Но я не учел, что здешний камень — это очень хороший проводник. Так заклятие рассеялось по всему дому. Что забавно, поддерживая холод по всему периметру, я трачу меньше сил, чем при поддерживании температуры в двух конкретных помещениях. Эх, из этого вполне могло выйти интересное исследование.

Что-то внутри перевернулось от радости. То, как он говорил эти слова, заставило сердце биться сильнее. Я почувствовала себя не бессильным придатком, а важным и нужным человеком.

— То есть, поэтому ты не выходишь из дома без необходимости?

Зарра кивнул и украшения на его голове звякнули.

— Это тоже. Холод будет держаться несколько часов, но потом он начнет спадать и стены нагреются.

Он говорил так, будто это было чем-то совершенно естественным. Впрочем, для него так оно и было. Я же все ещё старалась осмыслить все то, что было сказано. Невольно мои глаза посмотрели на раскрытые книги, ожидающие своего часа.

— Может, ты когда-нибудь сделаешь и это исследование? Звучит очень интересно.

— Правда? Это ведь все глупости. — Зарра тряхнул волосами, после чего припал губами к миске. В одно мгновение каша оказалась выпита. — Я ведь уйду мир, где ничего из этого не будет иметь смысла. Говоря между нами, хорошо что у меня есть ограничитель. В некоторой мере, я могу подготовить себя к новой жизни.

Вдруг стало как-то стыдно. Желания взять и утащить его с собой, прямиком на Землю, поубавилось. Там ведь не было магии, наверняка не было и вещей, которые плотно перекликались этой реальностью. Если я ещё и могла наложить земной опыт на здешнюю жизнь, то Зарра буквально не имел никакой возможности. Потому что в моем мире не существовало странных ограничителей, люди ходили строго в обуви и чудом считалось получить ответ из ЖКХа по поводу горячей воды летом.

Все это такой невозможный примитив.

Да и вообще, что будет потом, когда он откроет глаза среди проводов мерцающих экранов? Как он будет жить среди техники и пластика из нефти, а не какой-то очень похожей, но всё-таки другой бурды?

— О чём задумалась?

Зарра поддался вперёд, а я невольно отодвинулась назад.

Столько всего хотелось сказать, а ещё больше — показать. Но я ведь не была даже уверена в том, что мы вообще сможем встретится на той стороне… Сердце противно заныло.

— О той женщине.

Противоречия росли и крепли. Слишком много мыслей мелькало в голове, а я не могла справиться с ними. Понимание того, что скоро мы можем разойтись навсегда, больной раной запульсировало где-то в районе живота.

Зарра хмыкнул. Складки поползли по его рту, а переносица заострилась.

— Госпожа Дазирра? Она тебе снилась? Если нет, то почему ты о ней вспомнила?

Перед глазами ясно возникла картинка — худощавая старушка поверх низкого стола. Белые волосы, слетевший парик и никаких украшений. Может, бусина, похожая на ограничитель Зарры, скрывалась где-нибудь в районе затылка? Или она вообще являлась другим украшением? Я ведь видела всего лишь часть картины.

Глаза снова уставились на перебинтованную руку Зарры. Собеседник мелко вздрогнул, будто мои глаза были способны причинить ещё больше боли.