Невольно Зарра тут же посмотрел на свои. Ногти, накрашенные и ухоженные, перламутровыми полумесяцами блестели на его руках. Я едва слышно фыркнула. Как человек, настолько заботящийся о себе, вообще мог быть кем-то вроде учёного?!

— Я промолчу.

Обречённая не-пешка исчезла. Зарра без особого удовольствия забрал её к прочим пленным. Видимо такой жалкий противник лишил его всякого азарта к игре. Я толкнула ещё одну фигуру к верной гибели.

— Смысл плыть против течения и утонуть, когда можно войти в это течение…

— И всё также утонуть.

Нет, быть подхваченной. Сомневаюсь, что Зарра об этом подумал. Он мог и не догадываться о своей роли в этом потоке. С самого детства мне много что вбивали в голову, но одно из правил я усвоила точно: нужно казаться (а лучше быть) дурой. Тогда никто не почувствует в тебе врага. Я подтолкнула Зарре ещё одну фигуру и он её сбил. Теперь на поле остался лишь один боец.

Мой единственный билет назад не должен меня бояться или в чем-либо подозревать, иначе я застряну здесь на срок больший, чем просто "навсегда".

— Это всё ещё звучит очень странно, но ты умеешь хранить секреты? — Вдруг спросил Зарра, серьезно нахмурившись.

— Без тебя я не выживу.

Зарра «съел» съел последнюю фигуру.

— Этот мир обречён. И то, что ты называешь «новеллой», может оказаться песней о конце света.

— Песнь о конце света?

— Я бы с радостью объяснил больше. Но сейчас не могу. — Зарра красноречиво посмотрел в сторону окна и зевнул. Получилось натурально. — Давай это обсудим завтра. Не поверишь, но сегодня я безумно устал.

Когда он потянулся к грязной посуде, я потянула тарелки на себя. Зарра удивленно моргнул. Мне правда, искренне было его жаль, но в голове осталось ничего, кроме унылого словосочетания «конец света». Оно билось от одной стенки черепа к другой и оглушало.

— Конец света? Какой конец света?

Зарра раздраженно пожал плечами и снова зевнул. Внутри меня била энергия. После пробуждения мне казалось, что весь лежит прямо под ногами. Нужно просто приложить чуть больше сил, чтобы все моря, океаны и государства пали. С таким настроем нежелание Зарры не играло никакой роли.

Он должен мне все рассказать.

— Не сегодня. Даже не в это десятилетие. — Зарра вновь потянулся к тарелкам, но я снова схватилась за них. — Давай обсудим это утром, пожалуйста. Сейчас мне нужно помыть посуду. Кстати, ты так и не притронулась к десертам!

— Ты тоже ничего не съел.

Вставать с кресла оказалось неожиданно тяжело. Я была готова отдать полжизни, лишь бы остаться здесь, без движения и лишних проблем. Но грязная посуда ждать не собиралась. Наскоро запихнув в рот «шаурму», я облизнулась. Официально ужин можно считать законченным.

— Не хочу. Слушай, ты меня накормил, а я, давай, всё уберу. Так будет честно.

Зарра неодобрительно покачал головой.

— Я пока выполняю обязанности хозяина этого дома, поэтому все заботы мои. Будь добра, отдай мне посуду.

Сначала «отдай мне посуду», а потом «иди на мороз». Я, будто ничего не замечая, забрала себе и его тарелки. Посуда оказалась неожиданно увесистой. Под фарфор добавили железа?

— Ты меня вытащил из той дыры, дал постель и еду. — Мытая посуда не покрывала всего произошедшего, но хотя бы давала иллюзию собственной полезности. Я улыбнулась. — Это меньшее, что я могу сделать в ответ. Зарра, пож-а-а-а-алуйста.

— Я ведь сказал: рассчитаешься иначе.

— Пожалуйста, не говори так. — Я неловко засмеялась. — Прозвучало слишком двусмысленно.

Зарра тут же вскинул брови, а мне стало страшно. А что если он действительно имел это в виду? Я тут же огляделась. Новое, красивое тело, но совершенно лишённое привлекательности настоящей хозяйки в глазах Зарры. Я сглотнула. Чёрт.

— Не знаю о чём именно ты подумала, но нет. Мне нужны твои истории о другом мире, наблюдения и, если получится, больше описаний этой, как ты выразилась, новеллы. — Зарра развёл руками. — Если всё действительно так, как предполагает учитель, то через несколько десятков лет всему здесь настанет конец. Но, эй, всё это может подождать до завтра. Отдавай посуду.

— Этого всё равно недостаточно! Дай хотя бы мне помочь!

Я посмотрела ему в глаза, а он посмотрел в глаза мне. С несколько секунд длилась немая борьба за право вымыть грязные тарелки. Зарра шумно втянул носом воздух, после чего кивнул головой в сторону коридора.

— Идём. Я покажу кухню.

Вновь замелькал неприметный коридор. Зарра толкнул одну из дверей, и я быстро нырнула следом. Небольшая каменная комнатка с длинным столом, двумя стульями, маленькой крытой печью или очагом, ручной колонкой и маленькой бадьёй, очень похожей на ведро. Рефлекторно зачесались руки. Мне снова захотелось искупаться.

Современный человек внутри страшно завыл от вида этого средневековья. Я нерешительно подошла к колонке и с немого разрешения Зарры нажала на рычаг. Из металлической трубы толчками потекла холодная вода.

Какой кошмар.

— И вы так моете посуду? В холодной воде? — Страшно представить, чем они отдирают жир от сковородок.

— Поэтому и оставь это мне.

Тряпка оказалась выхвачена раньше, чем Зарра что-либо понял. Чёрт. Я уже и забыла какого это — не видеть губки для посуды. Слабый, кислый запах тут же ударил в нос. Тряпку было бы здорово сменить.

— Нет. Так дело не пойдёт. Не хочу быть бесполезным куском мяса.

Да и с жиром сталкиваться пока не пришлось. Что сложного в том, чтобы пару раз опустить тарелку в холодную воду и где надо — протереть её тряпкой? Ничего. С тихим звоном тарелки оказались опущены в бадью. Руки тут же закоченели. Вода оказалась слишком холодной.

— Ты меня не слышишь? — Зарра прозвучал раздраженно. — Я же сказал, что…

— Да-да, я объект твоих странных исследований. Но этого мало.

Окажись всё с точностью наоборот, я бы не стала держать лишний рот просто потому, что тот рассказывал прикольные истории. Это не существенно. Я взглянула на Зарру, который не выглядел слишком довольным предложенной помощью. И где-то там, в глубине души, всё было ясно. Ему просто неприятно видеть, как чужой человек моет его посуду в его доме. Это, в некотором роде, интимный процесс. Наверное, в его воображении, я начинала представлять угрозу. Сначала мою его грязные тарелки, а потом забираю дом, склянки и, быть может, даже его учителя. Но иначе я не могла. Должен же Зарра увидеть, что я полезна! Чем больше от меня пользы, тем меньше вероятность, что он меня выгонит.

— Ты ведь не отступишься, да?

— Ага. — Я быстро протёрла сначала одну чистую тарелку, потом вторую, третью, четвёртую. Осталось сделать ход конём. Едва ли я могла предложить что-то интересное для средневековья. По химии в голове отложилась лишь формула серной кислоты, механиком я никогда не была и едва ли могла принести сюда даже понятный по конструкции велосипед, врач из меня тоже так себе. Но у меня были руки и младшие братья. И диплом по делопроизводству! Я даже умела управляться с бабушкиными счетами из дерева. — Ещё я готовить умею, стирать, шить, считать. Не хочу хвастаться, но по составлениям бюджета я всегда была лучшей из нашей группы.

Но Зарра не выглядел впечатлённым. Лениво присев на корточки, он посмотрел на меня, после чего взял в руки первую тарелку.

— Скажи мне пожалуйста, что я сделал такого, чтобы ты меня так боялась?

Но я не боялась. Я опасалась остаться одна, один на один с пусть знакомым, но глубоко непонятным мне миром.

— Ты добр ко мне, а я хочу быть доброй к тебе. — Я подала ему оставшиеся тарелки. — Вот и всё. И разве если я не возьму хлопоты по дому, у тебя не будет больше времени заняться моим делом?

Стоило заткнуться раньше. Прозвучало слишком нагло. Мне было как-то неловко смотреть на Зарру, хотя мы оба понимали — больше всего я хотела именно этого.

— Ладно, хочешь помочь? Тогда передаю домашние дела тебе. Потом расскажу что да как. — Он поставил тарелки на стол, после чего поднял бадью и кивнул мне головой, мой, идём. В самом краю комнаты я обнаружила закуток с отверстием в полу и сеточкой сверху. Сырой, неприятный запах пробился сквозь почти привычные облака специй. Зарра снял сеточку, а после вылил в дыру использованную воду с остатками еды. Сеточка вернулась на место. — Всегда возвращай её, иначе дом быстро наполнится крысами и прочими тварями. Остальное я расскажу позже сейчас… — Он зевнул. — С твоего позволения, я отправлюсь набираться сил.