И что делать? Облить его водой?
Я дёрнулась? и Зарра дёрнулся. Я отошла, Зарра подошёл. Я в сторону, и он туда же. Вяло, не поспевая, но в то же время упорно. Непривычные глаза то и дело скользили по моему лицу, будто не узнавая.
— Зарра? Ты меня понимаешь?
Он даже не кивнул. Протянул кровоточащую руку вперёд, стараясь меня коснуться. Внутри тут же всё слиплось в ком.
— Подожди, пожалуйста.
Он ждать не стал. Попытался встать, чтобы пойти следом.
— Нет-нет-нет. Сиди. — Я мягко надавила на его плечи. — Жди, я вернусь.
Голос Зарры зашелестел, прямо как песок. Его губы шевелились, глаза блестели. Он что-то говорил, но я совершенно ничего не понимала.
— Я сейчас. Давай, жди меня.
Пришлось бежать, чтобы вернуться как можно быстрее. Бинт, вода, подобие щипцов. Хотелось верить, что желудок не извернется узлом, вытравливая завтрак.
Было противно и страшно смотреть на стеклянные осколки. Металлический запах свежей крови не скрывало никакое амбре из специй. Я носом чуяла густой, непривычный носу запах. Медленно, один кусок за другим, стеклянные кусочки высовывались прочь.
Зарра жалобно заскулил, когда я выложила очередной красный стеклянный кусок на поверхность стола. Этот звук бил сердце, хотя я точно знала, что поступаю правильно.
— Тихо, милый. Все будет хорошо. Ещё немного.
Он снова заскулил и невнятно забормотал. Что-то внутри подсказало, что это его родной язык. Я ничего не понимала, но Зарра, судя по слишком внимательному выражению лица, понимал меня. Все это очень сильно походило на игру в испорченный телефон.
— Давай, ещё немного.
Зарра ахнул и зашипел. Я попыталась погладить его по лицу, но издав низкий рык, сожитель метнулся в сторону.
— Чуть-чуть. Мне, между прочим, это тоже не нравится. Давай, Зарра.
Как жаль, что я не знаю местные обезболивающие. Да и вообще, стоило позвать настоящую помощь, а не копаться в свежей ране самостоятельно. Внутри снова всё начало переворачиваться. Если бы не младшие братья, сожравшие в своё время солидное количество нервных клеток, я бы вовсе лишилась сознания.
Зарра шмыгнул носом. Его глаза влажно блестели, а губы коротко и часто дрожали.
— Кто у нас хороший мастер? — Его стоило отвлечь. Чем дольше это шло, тем большим злом я себя ощущала. В бесславной попытке хоть как-нибудь заглушить чужую боль, я принялась нашёптывать приятные слова. — Кто самый-самый лучший мальчик?
Странно, что эта дрянь ударила его мозги, но не сильно глушила боль.
Зарра качнул головой, когда я несмело приблизилась пальцами к его волосам. Чистой рукой я отвела одну из темных прядей в сторону, слабо задев пальцами ухо.
— Ты молодец, Зарра. Ты молодец.
У него стучали зубы, и дергалась рука. Попадать пинцетом становилось все сложнее и сложнее.
Плотно сжав челюсть, Зарра попытался замереть. Я крепко схватила его за руку и вытянула последний крупный кусок. Оставалось молиться, чтобы не осталось мелких частиц.
— Давай, идём. Нужно обеззаразить рану.
В кладовой стояло несколько закупоренных сосудом с вином. Про себя я решила, что в случае чего отчитываться буду сама перед его наставником. Стоило сорвать одну из печатей, как густой кислый запах защекотал нос.
— Сейчас будет больно. — Я слабо сжала его запястье. Даже не приглядываясь, можно было увидеть собственное отражение в чужих зрачках. — Ты только потерпи, ладно?
Зарра не кивнул, но сжался. Я выдохнула и налила немного вина на рану. Сожитель мгновенно вскрикнул. Прежде чем он бросился прочь, я хорошенько схватила его за плечи и притянула к себе.
— Тшш… Тшш… Хорошо… Все хорошо…
Он дрожал, когда я безуспешно гладила его сзади. Узкая, укрытая одеждой спина, ходила под пальцами ходуном. Я будто чувствовала, как под кожей натянулись мышцы, как тревожно сокращались лёгкие. Снова потянуло к волосам. Тяжёлые, блестящие чёрные пряди дрожали вместе с хозяином. На ощупь они действительно оказались как пряжа. Но пряжа приятная. К ней хотелось прикасаться.
— Тихо. Все позади. Тихо, милый. Тихо. Ты — молодец.
Он равно выдохнул. Немного неуклюже я похлопала его по спине, после чего потянулась к бинту.
— Теперь станет лучше. Давай, открой руку.
Немного недоверчиво Зарра подчинился. Сглотнув, я поспешила перевязать ладонь. Первый, второй, третьи слои бинта быстро покрылись бурыми пятнами. На седьмом слое бинт оказался чистым. Я поспешила крепче затянуть, прежде чем завязать два крепких узла.
Раньше мне приходилось отрабатывать раны, но ничего не могло сравниться с тем, что произошло только что. Оставалось надеяться на то, что внутри раны не осталось кусков стекла, и в кровь не просочилась инфекция. Интересно, а здесь существует местный столбняк?
— Теперь будет проще. И не так больно.
Зарра снова заскулил и что-то залепетал. Я не сумела расшифровать этот набор звуков. Зато вымытая от крови рука выглядела куда приятнее.
— Все хорошо. — Я повторила, прежде чем оставить на бинте быстрый поцелуй. На обратной стороне руки, там, где белели старые шрамы, молниями сияли свежие красные царапины. — Ой, а это что…
Рык стал сигналом. Прежде чем я что-нибудь поняла, Зарра набросился сверху.
И сон лопнул, как мыльный пузырь. Я подпрыгнула на кровати.
Перед глазами заплясали круги и точки. Во рту всё пересохло, а тело пробил озноб. Что, на смену кошмарам о Кристиане пришёл Зарра? Лицо мгновенно вспыхнуло от смеси неясных эмоций.
Зарра, Зарра, Зарра. Слишком много этого Зарры на один квадратный метр моей головы! Ночь медленно перетекала в утро. Глаз рассвета прорезал небосвод. Световые жилы медленно, но верно проступали на тёмном небе, проглатывая ещё горевшие звёзды. С трудом сбросив одеяло, я подошла к окну. Плотно запахнутые створки неохотно поддались и ночной запах, с мерзким гнилым душком, пролез в комнату.
Всё как у всех. Небо, луна, горизонт. Вообще никакого отличия от неба в моём, родном мире. Да и был ли родной мир вообще? В душе затеплилась слабая надежда, что я с семьей вижу одну и ту же картинку. Быть может, моего мира не существует вообще, а я случайно попала на другую планету? Слабое утешение, но в таком случае вариант с возвращением выглядел как-то более реально.
Я устала. Устала от неясной опасности, устала от полной информационной изоляции, устала от того, что ничего не способна сделать самостоятельно. Сколько времени прошло с момента моего прибытия? Я сбилась со счёта. Больше месяца — точно. И за это время я чертовски соскучилась по интернету, сериалам, фаст-фуду, нормальной канализации, понятным мне деньгам и многому-многому другому. И ещё я соскучилась по семье.
Думать о том, что прямо сейчас творилось с моим телом, хотелось меньше всего. В душе жил страх, что Кристина Круглова прямо сейчас либо гнила в могиле, став жертвой аварии, либо оказалась в полном одиночестве в тот момент, когда её тушку заняла некая Криста Лавгрейт. Существовал, конечно, третий вариант с комой, но от него тоже было нехорошо. Страшно представить, что в этот момент творится с мамой и папой.
Но, с другой стороны, у них есть ещё одна дочь и два сына.
Медленно, но верно до меня начало доходить, что именно Зарра имел ввиду, когда говорил особо не привязываться. Это место…засасывало. Душа всё ещё рвалась в родной дом, но вариант с жизнью здесь, до самого конца света, выглядел уже не так кошмарно. С учётом, что Кристиан навсегда забудет моё имя и лицо, соответственно.
Дожили. Мозги прекратили нормально варить.
Окно с тихим хлопком закрылось, и я быстро пошла в сторону кухни. Сухость во рту оказалась невыносимой. Выпью немного воды и снова брошусь спать. События минувшего дня выдавили слишком много моральных сил. Я старалась идти как можно более бесшумно, но всё это оказалось напрасно. В лёгком мраке, с одним жучиным светильником над головой, Зарра склонился над столом. Перед ним были разбросаны разномастные книги, а сбоку стояло небольшое блюдо с моим подобием печенья. Лениво жуя закуску, Зарра скользил глазами от одной раскрытой книги к другой. С другой стороны, почти на самом краю стола, теплился недавно заваренный кофе.
