— Скорее наружу!

Сам он, нахмурившись, перевел взгляд на расползающуюся вокруг Ера тьму. Или правильнее будет сказать «расползающегося вокруг Рэна Ера»? Очевидно, этот вопрос не должен был занимать его мысли. Дышать постепенно становилось тяжелее, тело чувствовало усиливающееся давление. Шен сделал шаг вперед и попытался дозваться Ера.

Ю Си стоял у дверей, напряженно следя за расползающейся вокруг Ера тьмой, которая, чем больше становилась, тем сильнее подавляла волю и силы всех, кто находился в ее поле действия.

— Приди в себя! — кричал Шен, но марево тьмы продолжало увеличиваться в размерах, щупальца взметнулись в разные стороны, а Энь Дао, до которого первого добралась тьма, вскрикнул и захлебнулся, полностью поглощенный тьмой.

Шен ощутил, как живот скручивает от нахлынувшей слабости, а тело начинает дрожать от давящей силы. Перед ним вспыхнула киноварная печать, и дышать стало чуть легче.

— Ер, твою мать, что ты творишь?! Приди в себя!!

Он с трудом сделал шаг вперед и остановился. Ощущение было такое, будто он стоял перед лавиной, приблизиться не было никакой возможности. В глубине тьмы все еще угадывались очертания старейшины Рэна: он пустым взглядом смотрел перед собой, очевидно не отдавая себе отчета в том, что происходит.

Давящая сила увеличивалась, и стоящий у дверей Ю Си прислонился спиной к стене, чтобы чувствовать необходимую опору.

Расползающееся черное марево с мечущимися в разные стороны щупальцами достигло и ударило в киноварную печать. Шен отступил на шаг, с трудом сопротивляясь этому потоку. Пока он стоял за печатью, тьма стала расползаться вокруг него, огибая с двух сторон. Шен обернулся и увидел Ю Си.

— Чего ты медлишь?! — крикнул он командующему и, бросившись к выходу, ухватил Ю Си за руку и рванул за собой.

Туман отступал под действием расползающейся тьмы, словно морская пена, смываемая прибоем.

Прикрываясь киноварной печатью, Шен вместе с Ю Си добрался до Ала и Муан Эры.

— Ч-что происходит? — тут же спросила девушка.

Шен обернулся в сторону постоялого двора. Выпроставшаяся из старейшины Рэна тьма уже заняла весь первый этаж, извивающиеся щупальца высунулись из окон и дверей и обвивали здание, словно пытались сжать его посильнее, при этом продолжая давить изнутри. С громким треском постоялый двор стал рушиться, бревна лопались и просыпались мелкими щепами, крыша просела и упала вовнутрь, а мгновение спустя вверх взметнулась тьма. Энергия, давящая на киноварную печать, усилилась, и Шен почувствовал, как браслет начинает обжигать руку.

Надо было убираться подальше, но все дороги раз за разом приводили на зачарованный постоялый двор. Тьма разрасталась, и в какой-то момент полностью поглотила здание. Крыльцо со все еще горящим фонарем скрылось во мраке, а вслед за этим тьма стремительно рванула во все стороны.

До Ера было не достучаться. То, что происходило, было куда хуже того раза, когда писаку пронзил меч и Глубинная тьма принялась расползаться по помосту.

Тьма обтекала киноварную печать с двух сторон. Муан Эра за спиной Шена обхватила себя руками и упала на землю, лицо ее было бледным как полотно. Ю Си дернул воротник своей куртки, словно задыхался. Ал стоял по правую руку от Шена и выглядел достаточно бодро, но это не обнадеживало. Надо было что-то придумать, пока ловушка окончательно не захлопнулась. Глубинная тьма продолжала расползаться, и, казалось, она может поглотить и леса, и горы, и ближайшие деревни.

В новелле Безумного мастера Ера всю Глубинную тьму однажды впитал в себя Ал. Однако на долгие годы та поглотила его сознание, и он стал чумой для мира. Никак нельзя допустить, чтобы эти двое соприкоснулись на сей раз. Так же как нельзя допустить гибель Муан Эры и Ю Си. Продолжая удерживать вытянутой левую руку с киноварным браслетом, правой Шен посильнее прижал к себе фарфоровую подушку. Было как никогда очевидным, что, если сейчас его сил не хватит, Глубинная тьма сломает печать, и поглотит их всех.

Тьма полностью избавилась от мистического тумана, достигла некоей границы и врезалась в другой постоялый двор, внезапно появившийся будто бы из-под невидимой завесы. Щупальцы принялись обвивать и сжимать здание. Шен с сомнение уставился на постоялый двор. Идея, пришедшая ему в голову, была безумной от начала до конца. Если бы у него было время все взвесить, он бы не решился.

Впихнув подушку в руки опешившему Алу, он крикнул:

— Храни ее как свою жизнь! — А сам обнажил Смертельное лакомство и на мече полетел к постоялому двору.

Другой меч не смог бы подняться в воздух над потоком столь подавляющей тьмы, но Смертельное лакомство было так перенасыщено темной энергией, что какое-то время скользило в воздухе без всякого сопротивления.

Шен научился защищать печатью либо себя, либо Муана, поэтому сейчас, когда сам отлетел в сторону, тут же вновь ощутил давящую силу и стал задыхаться. Киноварная печать оставалась висеть в воздухе перед Алом, Эрой и Ю Си.

— Шен! — услышал он зов из подушки. — Шен! Что ты делаешь?! Вернись!

Хорошо, что, научившись вселяться в предметы, Муан пока что не успел разобраться, как быстро их покидать. Проверив, что печать в самом деле осталась на месте, Шен отвернулся и рванул к постоялому двору.

Он влетел в окно на третьем этаже и, ловко уворачиваясь от падающей крыши, пронзающих пол трещин и выпирающих в разные стороны досок, нашел нужную комнату, в которой демоница-хурма сшивала свое полотно из человеческой кожи.

«Я не могу войти в туман. Но когда я дошью, то оберну полотном весь постоялый двор и смогу вернуть их».

Тьма, заползающая на постоялый двор, давила уже так сильно, что невозможно было вздохнуть. Движения Шена замедлились, на плечи упала неподъемная тяжесть. Он мог бы защититься печатью, но тогда остальные остались бы без защиты. Однако, если он погибнет, остальные тоже неминуемо умрут. Это была бредовая идея с самого начала, но он должен попробовать.

Шен схватил полотно из человеческой кожи и выскочил в окно. Здание за его спиной обрушилось с оглушительным грохотом. На мгновение воспарив в воздухе без меча, Шен со всех сил размахнулся и бросил полотно. То развернулось и стало медленно оседать на землю, накрывая собой разрастающуюся Глубинную тьму.

Мгновение Шен был в восторге от того, что у него получилось задуманное, а затем осознал, насколько эта идея с самого начала была нелепа: несмотря на огромный размер полотна, оно смогло укрыть не больше одной трети Глубинной тьмы.

Нелепо взмахнув руками, Шен упал в Глубинную тьму. Темнота тут же поглотила все чувства, дыхание и мысли.

На мгновение, час или, может, вечность Шен завис в этой темноте, а затем постепенно чувства стали возвращаться. Сначала вернулось дыхание, и он ощутил прохладный воздух, влажный, будто после дождя. Потом вернулось осязание: его тело лежало на земле, он ощущал ее под своими ладонями. Затем запястье левой руки пронзила острая боль, и он открыл глаза. Над головой сияло солнце. Тут же вспомнив обо всем, что произошло, он вскочил на ноги.

Система объявляла что-то о завершении задания и баллах, но Шену было не до того.

Чуть в стороне приходили в себя остальные: Ал все так же прижимал к себе фарфоровую подушку, другой рукой помогая Муан Эре подняться на ноги. Ю Си стоял рядом с ними, пристально глядя куда-то в сторону. Шен обернулся туда и увидел тьму, плещущуюся под полотном из человеческой кожи. Полотно морщилось, кожа будто бы стремительно высыхала и сжималась, и Шен успел подумать, что у них есть считанные секунды, прежде чем полотно окончательно придет в негодность и Глубинная тьма вновь вырвется на свободу. Он успел поискать глазами тело старейшины Рэна, боясь, что тьма растворила его в себе, и увидел того, лежащего, широко раскинув руки, бледного, будто мертвец. А затем произошло нечто еще более неожиданное: стремительно сжимающееся полотно кожи сжалось до размеров плаща и окутало тьму, придав ей контуры человеческой фигуры. Стало казаться, что под кожаным плащом стоит человек, только вот вместо лица под капюшоном притаилась тьма.