Я откладываю рабочий планшет и выпрямляю спину. Внимательно выслушиваю сбивчивый рассказ, прерываемый слезами и всхлипами.

— Роза Альбертовна умерла, представляешь? Сердечный приступ.

Очень-очень стыдно, но я облегченно выдыхаю. Вовсе не из-за того, что мне не жаль соседку, а потому что со свекровью всё в норме.

С Розой Альбертовной мы никогда особо не ладили. Женщину часто раздражал детский плач, топот ног, голоса, громко работающий телевизор и даже запахи еды, о чем она не стеснялась высказываться свекрови и давать знать нам — стуча со всей дури по батареям.

Но новость прямо-таки неожиданная. Соседка казалась моложавой и бодрой.

— Мне нужно вернуться, Поля. Было бы неплохо купить билет на ближайший рейс. Сама понимаешь, у Розы никого из родственников нет, разве что племянник, но он, к сожалению, живёт в Австралии и вряд ли сможет столь скоро прилететь.

— Да, да. Конечно.

Я захожу на сайт железной дороги и ввожу нужные данные. Выкупаю последнее место. Озвучиваю время отправления. У нас есть ровно четыре часа в запасе.

— Вы же тут справитесь без меня?

Вскинув взгляд, неестественно улыбаюсь. Малейшие колебания принимаю с опаской. На самом деле я не уверена ни в чем. И даже в себе. Но вслух этого не озвучиваю.

— За нас не волнуйтесь.

Галина Сергеевна накрывает мою руку и легко сжимает. Я никогда не мечтала жить со свекровью, но последние недели показали, что мы неплохо работаем в тандеме.

— В случае чего — сразу же звони.

Сборы проходят быстро и чётко. Галина Сергеевна пакует чемоданы, а мы с Мышкой одеваемся.

Дочь заметно расстраивается, что придётся попрощаться с бабушкой на неопределенный срок, но держится стойко. Только жмется к ней всю дорогу.

— Ох, и Наиль не берёт трубку, а я так хотела его предупредить, — сетует свекровь, когда мы стоим в пробке.

Я следом набираю номер мужа. Слушаю автоматический голос оператора, сбрасываю. Абонент находится вне зоны доступа сети.

— Можем заскочить к нему в офис. Он спустится и попрощается с вами.

Галина Сергеевна была бы и рада, но волнуется, что в таком случае мы точно не успеем на поезд, хотя выехали с приличным запасом.

Я утешаю и делаю по-своему.

Останавливаю автомобиль на ближайшем парковочном месте у бизнес-центра. Выхожу на улицу, смотрю в экран. Гудки по-прежнему не идут.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Мам, я с тобой!

Услышав звонкий голос, оборачиваюсь и строго указываю на машину.

— Нет времени на баловство. Марш назад и ждите нас с папой здесь.

Маришка недовольно поджимает губы, но слушается и возвращается.

Я разворачиваюсь на каблуках ко входу и захожу в карусельные двери, продолжая бесконечное количество раз набирать то мужа, то помощницу. У последней звонок на первой линии, и я честно жду своей очереди.

Пройдя по холлу, слепо подхожу к лифту и попадаю в кабину.

Услышав громкий выдох в противоположном углу, отрываю наконец взгляд от дисплея. Тело немеет. Как в самом паршивом сериале, я остро реагирую на неожиданную встречу с соперницей.

Светлые волосы уложены мягкой ровной волной. На лице естественный дневной макияж, подчёркивающий пухлые губы, длинные изогнутые ресницы и ровный бархатный тон кожи.

Спускаюсь ниже и хмыкаю. Бежевое платье длиной чуть выше колена не скрывает высокую упругую грудь и тонкую кукольную талию. Отчего-то кажется, что Настя специально так вырядилась ради Наиля, а если и совпадение, то я всё равно предпочту её винить.

— Тебе ведь тоже на седьмой?

Не дожидаясь ответа, жму нужную кнопку. Когда дверь закрывается — от сладкого приторного аромата духов начинает мутить. Не потому, что они отвратительные, а потому что я судорожно вспоминаю, чувствовала ли такие на рубашках Наиля?

— Мы так давно не виделись… — негромко произносит Настя. — Ты замечательно выглядишь, Поль. Губы чуть увеличила?

Боже. Со мной не обязательно общаться. Видишь же.

Нервы натягиваются как тетива. С груди рвётся злобный истерический смех. Лифт, как назло, едет чересчур медленно.

— Да, слава гиалуронке.

Прижавшись плечом к стене, наблюдаю за долбанным циферблатом. Второй, третий, четвёртый этаж. Господи, что же так долго?

Настя неловко перетаптывается с ноги на ногу. Сглатывает. Уверена, она тоже без предварительного звонка, а если с ним, то я хочу лично наблюдать, как Наиль примет меня в первую очередь.

— Я видела внизу тебя и дочку, — звучит ещё тише. — Она у вас очень красивая. Если честно, то похожа на Наиля.

Да ладно!

Прикрыв глаза, выпускаю огонь из ноздрей. На языке крутится что-то острое и колкое. Особенно нелестное. Не хочется опускаться до такого, но я не удерживаюсь.

— От Наиля получаются клёвые дети. Умненькие, симпатичные. С первого раза, если со здоровьем всё ок. Можешь попросить и себе заделать…

Не вижу, но отчего-то чувствую, что рот Насти вытягивается буквой О.

— Поля…

Развернувшись, впиваюсь взглядом в глаза напротив — светлые, небесно-голубые. Полные удивления и непонимания.

— Прекрати, пожалуйста. Я всего лишь везу ему документы. И ни в коем случае не хотела тебя обидеть…

Хочу снова ответить, но лифт резко дёргается и останавливается между пятым и шестым этажом. Свет моргает. Кабина пошатывается.

Вот же блядство. Этого только не хватало.

Всего лишь везу ему документы. Всего лишь прошу помочь с переездом. Всего лишь курю с ним кальян по ночам. Всего лишь признаюсь в чувствах и названиваю во время семейного застолья. Отговорки откровенно слабые.

Знаю, Настя позволяет себе ровно то, что считает для себя приемлемым Наиль — но ненавидеть Журавлёву сильнее всех, мне это не мешает.

— Сука…

Почему самые знаковые встречи случаются в грёбаном заколдованном лифте? Просто, блин, почему?

Я отрываюсь от стены и делаю шаг к кнопкам. Понимаю, что нужно позвонить в диспетчерскую, но меня трясёт от эмоций и дышать будто бы нечем. Воздух стремительно тает и ускользает сквозь щели — очередная иллюзия, но чересчур реалистичная.

Ни на что не надеясь, ударяю ребром кулака от безысходности. Пальцы сжаты до побелевших костяшек. Боли почти не чувствую — она копится внутри, а не снаружи.

Абсолютно ясно, что этот прием не сработает, но точно поможет мне выплеснуть хотя бы маленький процент взлетевшей до небес агрессии.

— И часто так происходит?

Настя запрокидывает голову и равнодушно смотрит в потолок. Даже в такой ситуации держится ровно и адекватно. Не то, что я. Но к кнопкам не рискует подойти — передает возможность мне. Не потому, что боится, просто никуда не торопится.

Я скольжу взглядом по выпирающим ключицам и тонкой шее, на которой висит кулон с первой буквой имени.

Невовремя думаю, что мы вполне могли бы стать подругами — все зачатки для этого были. Встречи, переписки. Совместные походы в клуб, на массаж, концерт и шопинг. Чёрт. И как после этого вообще заводить дружбу?

— Думаю, ты чаще здесь бываешь.

Настя хмыкает и тянет губы в улыбке.

— На самом деле нет.

— Да, точно. Я забыла — у вас более неформальные места для встреч.

Набрав номер диспетчера, отстукиваю шпилькой по полу. Наверное, не стоило скатываться в претензии, но в данный момент сложно совладать с собой.

Грудная клетка ходит ходором, внутренности скручивает узлом. Мне важно дать понять, что я в курсе всего. И вовсе не по причине того, что влезла в чужой телефон или узнала от подруг, а потому что у нас с мужем честные искренние отношения и море доверия.

По факту — хочется рассмеяться в голос. Если я в это не верю, то не поверит и Настя.

Диспетчер отвечает и довольно оперативно принимает заявку. Я должна успокоиться, но вместо этого громко наиграно возмущаюсь и требую, чтобы лифт как можно скорее починили, потому что у меня впереди важные планы. И жуткая аллергия на любовницу мужа.