Я делаю репост на собственную страницу. Планирую заблокировать телефон, но вижу мгновенную реакцию от Журавлёва.

Прекрасное настроение смывает ведром ледяной воды.

Не торопясь открывать сообщение, смотрю на Настю. На то, как она веселится и смеется. Телефон резко жжёт пальцы.

Откинувшись на сиденье, жму на диалог с Сашей и поплывшим взглядом читаю то, что он написал.

«Лестно, что ты отреагировала на мой комплимент и теперь постоянно ходишь с распущенными волосами».

Пульс по нарастающей бьётся в висках.

Вот придурок. Что он себе возомнил?

«Понятия не имею, о чём ты. Надеюсь, просто промахнулся диалоговым окном».

Поставив беззвучный режим, прячу телефон в сумку, веря, что ответов больше не будет. Это ужасно. И по меньшей мере неуважительно к Насте. Тем более Саша прекрасно знает, что мы вместе.

Косметологический центр «Ева» расположен у набережной на оживлённой улице. Он привлекает внимание яркими баннерами с предложениями услуг и сравнительными результатами клиентов.

Внутри светло и стерильно.

Девушка на ресепшн забирает нашу верхнюю одежду, предлагает напитки и провожает в просторный массажный кабинет, который забронирован для четверых.

В нём интимно приглушён свет, горят ароматические свечи и фоном звучит музыка. Обстановка настроена на релакс.

Я снимаю обувь, платье и колготки. Расстегнув бюстгальтер, прикрываю грудь руками и подхожу к специальной кушетке.

Когда в кабинет заходит мужчина-массажист и направляется ко мне — становится не по себе. Не то чтобы я оценивала специалистов по гендерному признаку, но знаю, что в данном случае получить удовольствие от процедуры не смогу.

Настя ловит мой взгляд и, к счастью, быстро исправляет ситуацию:

— Хочу почувствовать сильные мужские руки на своём теле. Будьте так добры… — обратив внимание на бейджик, усмехается, — … Антон.

У моей кушетки останавливается девушка в медицинском халате с собранными в пучок волосами. Она выливает на кожу специальное разогретое масло, скользит легко и уверенно. Я блаженно прикрываю глаза и, наконец, расслабляюсь.

— Поль, как тебе наш город? — участливо интересуется Мира, опустив голову в специальное отверстие. — Нравится?

— Пока привыкаю, но в целом — всё супер. Ещё парочку подобных прогулок с вами, и боюсь, что обратно меня не затянуть.

— Если нужна будет помощь в поиске врачей, педагогов или чего-либо другого — всегда обращайся. Поможем, подскажем. И примем меры.

Руки на моем теле творят чудеса. Я по-настоящему кайфую.

— Спасибо, Мир. Учту.

— А двери моего косметологического центра всегда открыты для подруг. Скидки я делаю замечательные. Если ты легко меняешь специалистов, то могу внести твой номер в ВИП-базу.

— Здесь работают настоящие профессионалы, — подтверждает Настя. — Я являюсь постоянным клиентом «Евы» вот уже три года.

Набравшись смелости, выпаливаю:

— Если откровенно, то я ни разу не посещала косметологов. Дело не в том, что у меня есть какие-то предубеждения, просто так вышло.

В нашем крошечном городке работают всего два специалиста. К одной я принципиально не собиралась ходить из-за отсутствия медицинского высшего образования. Другая попала в жуткий скандал, когда занесла клиентке инфекцию. Та оказалась в реанимации и долго судилась за взыскание моральной компенсации.

— Не может быть, — присвистывает Лиля, подняв голову и посмотрев на меня будто иным взглядом. — Выглядишь, кстати, круто.

— Соглашусь, — кивает Мира. — Кожа гладкая, сияющая. Но дело в том, что к специалистам проще обращаться вовремя, чтобы предотвратить старение, а не работать с уже глубокими и сложными морщинами.

— Какие процедуры ты делаешь? — интересуюсь.

Моя массажистка переходит к шее и хорошенько её мнёт. И правда профи. Хочется закатить глаза от восхищения.

— Ой, да всё подряд. То, что предлагает косметолог. Чистку, пилинг, биоревитализацию, ботокс и лазеротерапию. Заполняю филерами носогубку и делаю контурную пластику губ.

Киваю, словно поняла хоть одно значение из всех используемых терминов. Мысленно делаю себе пометку узнать и изучить дома каждую из процедур.

— Кстати, Мир, у Олеси случайно не найдётся свободного местечка, чтобы подкорректировать мне губы? — приглушенным голосом спрашивает Настя.

— Нужно уточнить.

После массажа я пишу Наилю, что уже освободилась. Скидываю геолокацию, одеваюсь.

Мира проводит мне целую экскурсию по центру. Он небольшой — занимает этаж. Состоит из десяти кабинетов. В одном из них над губами Насти трудится косметолог в перчатках и маске.

Я осторожно подхожу ближе и с нескрываемым интересом наблюдаю за процедурой. Выглядит болезненно, но ради итога можно и потерпеть. Губы получаются сочными и естественными. Никогда бы не подумала, что в них больше двух миллилитров филера.

— Тоже попробуете? — интересуется косметолог, наблюдая за моей реакцией.

Чувствуя, как становятся влажными ладони, не тороплюсь с решением.

— Это больно? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Терпимо, — произносит Настя. — Единственный минус — потом неделю нельзя целоваться, если ты понимаешь, о каких поцелуях речь. Но думаю, Наиль потерпит.

— Да он даже не заметит, — посмеивается Мира.

Я уточняю у Олеси, когда есть свободное окно. Та отвечает, что может принять прямо сейчас.

Если рискну.

С силой сжимаю пальцами игрушку-антистресс, которую вручила мне Олеся, но слёзы всё равно брызжут из глаз.

Анестезия не действует. Я чувствую всё. Как входит игла, как вводят препарат. Дёргаюсь, дрожу.

Кажется, что такую боль я не испытывала даже тогда, когда восемь часов подряд мучилась схватками. Правда, всё оказалось зря. Раскрытие шло слишком медленно. Было принято решение провести операцию экстренного кесарева сечения.

Косметолог останавливается, дав мне время, чтобы передохнуть.

Я быстро смаргиваю слёзы и делаю глубокий вдох-выдох. Смотрю в потолок. Настраиваюсь на то, чтобы закончить начатое.

Мы условились, что в первый раз будет введена минимальная доза препарата. Для того, чтобы подчеркнуть красоту губ, придать симметричности, чувственности и полноты.

— В среднем отёк после увеличения держится в течение трёх-семи дней, — произносит Олеся, закончив экзекуцию надо мной. — Я ввела всего полмиллилитра. Спустя две недели, если будешь нуждаться в коррекции — можем добавить вторую половину дозы. Доплачивать ни за что больше не нужно.

— Сильно сомневаюсь, что буду нуждаться, — тихо ворчу.

— Ты не первая, кто так говорит, — тепло улыбается. — А потом девушки приходят снова.

Косметолог опускает кушетку, предлагая сесть. Протянув зеркало, складывает руки на груди.

Она довольна собой. На счету у Олеси тысячи удачных работ. На стене — множество дипломов и сертификатов о повышении квалификации и прочих дополнительных курсах.

Я снимаю с волос одноразовую шапочку и, взглянув в отражение, ошарашенно застываю. Реакции разные.

Первая — я ли это? Вторая — чёрт, а это того и правда стоило.

Внимательно выслушав рекомендации косметолога, выхожу из кабинета в приподнятом настроении.

В моей устоявшейся жизни давно не было места спонтанным поступкам. Тем, которые совершаются мгновенно, в считанные секунды. По прихоти или зову сердца — неважно. Если долго размышлять и прикидывать, то эффект будет не тот. Если вообще будет.

Девчонки ожидают в холле, попивая напитки. Заметив меня, заплаканную, но улыбающуюся во весь рот, аплодируют и шутливо приветствуют в своём клубе.

— Ты же сказала, что это не больно, — недовольно обращаюсь к Насте, сев рядом с ней на диван.

Она закидывает руку мне на плечо, прижимает к себе. Утешительно поглаживает.

— Очевидно, у нас с тобой разные болевые пороги. Но ты хоть не жалеешь, Поль?

— Нет. Кажется, выглядит неплохо.