— Ладно, первой по праву буду я, — сдаётся девушка.

Она ведет себя смело и уверенно. Честно — завидую.

Кто-то делает музыку тише, гул стихает.

— Со своим теперь уже мужем я знакома примерно с пелёнок, — произносит Настя. — И знаете, раньше я его терпеть не могла.

Саша разворачивается к жене, забирает с подноса официанта принесённый бокал виски со льдом. Слегка усмехается, видимо, вспоминая события тех дней.

— Он жутко раздражал меня. Я искреннее думала, что более развязных, бесстыдных и наглых людей просто не существует.

По залу разлетаются смешки. Я тоже улыбаюсь. Мысленно спрашиваю: а разве существуют?

— После смерти моего отца семья Журавлёвых взяла надо мной негласную опеку. Наши родители дружили с давних времен, поэтому в тот период общение стало ближе, но неприязнь сохранялась до тех пор, пока мы случайно не столкнулись на студенческой вечеринке и не провели ночь.

Щёки Насти слегка розовеют, а я пригубляю вино, пытаясь пресечь возникшие в голове картинки.

— После этого оказалось, что кое-какие плюсы в Саше всё-таки есть. Нет, ребят, если без шуток, то на самом деле этот дерзкий самодовольный мужчина оказался далеко не таким, каким я представляла его изначально. Он чуткий, глубокий, умный и неравнодушный. Он — моё всё, — на секунду прервавшись, обращается непосредственно к имениннику: — Спасибо за то, что ты есть в моей жизни.

Звучат аплодисменты и свист. Журавлёв обнимает супругу за талию, прижимает теснее. Кольцо размыкается, а я почему-то продолжаю стоять и неотрывно наблюдать сначала за нежным, а затем перетекающим в страстный поцелуем.

Пульс сбоит, когда Настя прикусывает нижнюю губу мужа. Она смеется, в глазах неподдельные искры.

Затаиваю дыхание. Внутри все кипит, когда смуглая мужская ладонь спускается с талии ниже, а пальцы несдержанно мнут гладкий переливающийся атлас в районе ягодиц.

Между супругами все прекрасно, в моей же голове — рой вопросов. Зачем? Как? И почему? Интересно, трахается Саша так же грязно и задорно, как и болтает?

В момент, когда я собираюсь с духом и пытаюсь отвести взгляд, Журавлёв отрывается от жены и смело перехватывает его. Будто знал, чувствовал…

Он слабо и иронично улыбается, опустив теперь уже свободную руку в карман брюк и впервые за этот вечер меня разглядывая.

Я замираю от неожиданности, сжимаю тонкую ножку бокала. Ощущаю захлестывающее с головой смущение, будто попалась с поличным, но стараюсь не подавать вида, что взволнована и нервничаю.

Приподнимаю бокал, салютую. Одними губами произношу: «Поздравляю». Не дожидаясь ответа, отворачиваюсь и судорожно ищу глазами кого-то безопаснее: Лилю, мужа или Миру.

Сердце в этот момент чересчур резко реагирует, пытаясь проломить грудную клетку, а раскалённое донельзя возбуждение от увиденного стремительно стекает в низ живота.

— Воды? — догадывается Наиль, когда я возвращаюсь к столу.

Плюхнувшись на стул, машу на себя руками. Жарко, щёки горят. Должно быть, они ярко-алые.

Минуту назад мы с девчонками зажигательно танцевали посреди зала.

Вытянула нас всех Мира — поочередно. Я поначалу отнекивалась и стеснялась, но затем повелась на уговоры и даже вошла во вкус.

Обожаю музыку, люблю двигаться. Длительные занятия в детстве танцами дают о себе знать — стоит только поймать нужный ритм, как меня уже не остановить.

— Да, налей, пожалуйста. Умираю от жажды.

Муж, прервав активный разговор с Артёмом, тянется за бутылкой воды. Вручив мне полный стакан, с расширившимися зрачками наблюдает, как я жадно и много пью.

Капли воды стекают по шее и подбородку. Я смеюсь, хватаюсь за салфетки. Прижимаю их к разгорячённой коже.

Наиль откидывается на спинку стула, блуждает по мне взглядом и намеренно ныряет глазами в глубокий вырез платья.

— Хочешь спросить, где мой бюстгальтер? — кокетливо прищуриваюсь.

Следует утвердительный кивок.

— Хочу.

— Платье с открытой спиной не предполагает его наличия. Будет смотреться пошло и безвкусно — так сказала Лиля.

Так же поясняю, что накладной и разрекламированный бюстгальтер, который, по идее, должен липнуть к телу, постоянно отваливался во время примерки, поэтому я сразу же его отмела.

Ловлю яркие всполохи в беспросветно-чёрных глазах мужа. Подаюсь ближе, кладу голову ему на плечо и пытаюсь выровнять сбившееся дыхание.

— На тебя все смотрели, — коротко целует в макушку. — Как двигалась не только ты, но и твоя прекрасная грудь.

Тон ровный, но скрывает гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. За десять лет совместной жизни я изучила Наиля лучше, чем саму себя.

— Ревнуешь?

Воцаряется короткая напряженная пауза, которая вскоре разбавляется пробирающим до дрожи ответом:

— И да, и льстит.

— Я и моя грудь — мы танцевали исключительно для тебя, — спешу заверить.

Правда, умалчиваю, что действительно видела посторонние взгляды. Особенно тот тяжёлый, что в дальнем углу стола. Казалось, он давил своей энергетикой и пригвождал к земле. Не почувствовать было нереально. Только отбивать полнейшим игнором.

Прошло немало часов, как мы здесь. Во мне четыре бокала вина и море нерастраченной энергии. Я научилась справляться с собой и своими реакциями, не пытаясь найти логику в поступках других.

— Выйдем на перекур? — предлагает Артём.

Муж соглашается, залпом выпивая остатки виски. Притянув меня за шею, бесстыдно раздвигает языком губы. Настойчиво и пылко целует.

Во рту мгновенно ощущается терпкость крепкого алкоголя, обжигающая горло.

Я упираюсь ладонями в твёрдую грудь Наиля и шутливо отталкиваю, чтобы прекратил.

— Ладно-ладно, иди, — шепчу прямо в губы. — Обещаю, что злиться не буду.

Проводив высокую на фоне Артёма фигуру Саркиева к выходу, удовлетворённо улыбаюсь.

Муж бросил курить одним махом, когда родилась Мышка. Это было его личной инициативой — клянусь, я ни разу не заставляла. Но иногда, во время общих посиделок с друзьями, когда поблизости не было ребёнка, Наиль позволял себе чуточку больше, чем обычно.

Диджей уходит на перерыв, и к столу подтягиваются остальные девчонки. Я не всех запомнила по имени, да и сомневаюсь, что они меня тоже, но решительно включаюсь в разговор, пригубляя вино. Его во мне достаточно, поэтому не налегаю. Держу баланс. Хочу подольше сохранить чувство невесомости, когда в венах нагревается кровь и стремительно циркулирует по венам, но при этом ум сохраняет ясность.

— Нам нужно срочно организовать поездку в Милан, — предлагает пьяненькая Лиля. — Там сейчас действуют шикарные скидки. Обещаю, что проведу для всех вас бесплатный мастер-класс по подбору гардероба.

Я гуглила — подобные услуги стоят недешево.

— Нужно посмотреть билеты, — воодушевляется Мира.

Голова ощутимо кружится, едва я вспоминаю ту себя, прошлую, не имеющую возможности купить не то что брендовую одежду, но и лишние развлечения для ребёнка.

Когда я смотрю на переполненные витрины детских магазинов, не могу не думать о том, что многое упустила. У Маришки не было модного укачивающего центра, радионяни, бизикуба и мобиля с мелодиями. Теперь я задариваю дочь всем согласно возрасту. И, сидя в обществе богатых людей, размышляю о том, смогу ли вырваться на шопинг в Милан без ущерба учёбе и встречам с Мышкой.

— Я — за, — вставляю своё слово. — Но если не дольше, чем на пару-тройку дней.

Лиля начинает судорожно искать билеты, обсуждая план поездки. За грудной клеткой замирает от предвкушения. За границей я была всего два раза — в отпуске с Наилем и Маришкой. Каждый раз испытывала неописуемый восторг.

Билеты приобретаются влёт. На нетрезвую голову, с далеко идущими целями. Оплачивает Мира, а мы дружно скидываем деньги ей на карту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍По датам мне вполне подходит. Где-то между поездкой на выходные в родной городок и занятиями по графическому дизайну.