Пытаясь сконцентрироваться, устремляюсь вглубь леса, наклоняясь под ветками и ища два обещанных флажка. В надежде, что до нас их никто не тронул.

Не оборачиваясь, слышу за спиной шаги. Мысленно подбираю слова для следующей словесной атаки. Жаль, что часто что-то толковое приходит намного позже.

— Как думаешь, стоит ли идти дальше?

Резко обернувшись, едва не врезаюсь лицом в грудь Журавлёва. Аккуратно торможу.

— Понятия не имею, — жмёт плечами. — Не я составлял эти карты.

Киваю, следую дальше. Ориентиры точно были правильными. Вдруг повезёт?

— Кто вообще придумал этот квест? Настя?

— Да. Она полностью занималась всеми организационными вопросами.

В ответе нет ничего удивительного. Журавлёва инициативная и бойкая. Кажется, будто без проблем подхватывает любую идею и воплощает её в жизнь.

— В таком случае хочу сказать, что у тебя замечательная жена.

Споткнувшись о пень и громко чертыхнувшись, останавливаюсь и кусаю губы. Саша неожиданно приседает передо мной и помогает завязать распутавшийся шнурок.

— Согласен. Она — чудо.

Я застываю, рассматривая короткостриженый затылок. Боясь шелохнуться и нарушить и без того хлипкий баланс, на котором нам удавалось держаться весь этот час.

— Но ты её не любишь. Для чего же тогда женился?

Журавлёв поднимает взгляд, смотрит снизу вверх. Заметно колеблется. Каждое слово — по острию ножа. Когда и на каких условиях получится обойтись малой кровью — не угадаешь.

— Разве все женятся исключительно по любви, Полин?

Встав на ноги, опускает руки в карманы штанов. Смотрит внимательно, прямо. Только сейчас я осознаю, что из-за гула в ушах не слышу шума мотора наших соперников.

— Если мне не изменяет память, ты вышла замуж по залёту, верно?

Я смачиваю губы языком, делая шаг назад.

— Это взаимосвязано. Я была без памяти влюблена в своего мужа. Беременность только подтолкнула события.

— Это ты так считаешь?

В горле ком. Я мну пальцами несчастную карту. Очевидно, что без общих целей и полного коннекта выиграть у нас не получится.

— То, что в твоем браке есть всё, кроме любви — это тоже только ты так считаешь?

Саша хмыкает, делает шаг. Я инстинктивно отступаю назад, чувствуя, как голова идёт кругом. Хочется верить, что от насыщенного воздуха, а не от того, что я панически реагирую на Журавлёва.

— От меня-то ты чего хочешь, если Настя — замечательная жена?

В глазах мелькает чистая незамутнённая ирония. Движения медленные и плавные, как у хищника. Одна ошибка, и последует нападение.

— Я думаю, это и так понятно, Полин.

Лопатки упираются в дерево. Я вскидываю подбородок, фыркаю. В ушах настойчиво стучат молоточки.

— Как сильно?

Карта падает под ноги. Встречные движения приносят новый всплеск адреналина и тревоги. Выставив вперёд ладони, чувствую под пальцами перекатывающиеся твёрдые мышцы. Несмотря на внешнее спокойствие, сердце почти вылетает.

— Так сильно, что можно сдохнуть.

Голос хриплый, тягучий. По венам пробегают яркие искры тока. Я хочу противостоять, но, видимо, недостаточно, чтобы пресечь наши перепалки раз и навсегда.

— Даже не знаю, как ты с этим справишься.

Я затихаю, когда Саша перехватывает мои запястья и подходит максимально близко.

Защита падает.

Белая надпись на чёрной куртке сливается и превращается в одно сплошное пятно. Запахов вновь становится слишком много. Как и тепла, и воспоминаний.

Адски горячая ладонь ложится на мой живот. Невесомо гладит.

Я перестаю дышать, едва Журавлёв вскидывает свободную руку вверх и тянется к ветке. Не выдерживаю, отвожу взгляд в сторону. Сухие губы мажут по виску и волосам.

— Флажок, — произносит, усмехаясь.

Отстранившись, протягивает мне красную тряпку и невозмутимо возвращается обратно.

Я погружаюсь в тёплую воду джакузи с особым наслаждением. Не сдерживаюсь и блаженно прикрываю глаза.

Оттаиваю.

К точке сбора команд мы с Сашей приехали одними из первых, но по количеству флажков заняли чуть ли не самое последнее место. Впрочем, ничего удивительного. Нужно было меньше болтать и больше заниматься делом.

Победителем стал Наиль. Мой Наиль.

Выиграв крутые электронные часы последней модели, он подарил их мне. Было приятно. И неловко. Я прятала глаза, принимая поцелуи, потому что казалось, будто не заслужила.

Сразу же после оглашения результатов квеста небо прорвало, и начался затяжной ливень.

Участники вразнобой бросились бежать к квадроциклам. В дороге кто-то застрял в грязи, кого-то пришлось вытаскивать.

Я ехала вместе с мужем, крепко-накрепко прижимаясь к его спине, с каждой секундой промокая до нитки.

— Девочки, а у вас точно есть дети?

Лиля, возмущённо спрашивая, погружается в воду между мной и Мирой.

— На вашем фоне я кажусь жуткой жирухой, хотя ни разу не рожала. А что будет, если да?

Нехотя открыв глаза, подзываю официанта и беру с подноса бокал шампанского с клубникой.

Лиля, конечно же, лукавит и напрашивается на комплименты, потому что фигура у неё отменная: узкая талия, широкие бёдра и выдающаяся грудь.

— Это всё ручной антицеллюлитный массаж плюс спортзал, — произносит Мира. — Давно тебе говорю — записывайся со мной!

Алкоголь плавно растекается по венам. Прошло больше часа после того, как мы вернулись в дом, но я до сих пор никак не могу согреться. Кажется, будто каждая клетка покрылась инеем. Не хватало ещё заболеть.

В этот четверг мы с Наилем едем на четыре дня к дочери. Просидеть дома, если можно взять максимум возможностей из насыщенных семейных выходных — будет катастрофой.

Разговор с девушками резко перескакивает с темы на тему. Мода, фигура, дети и роды. Я делюсь и своей историей. Показываю, что моё тело далеко не идеально, как и у абсолютно любой женщины.

После кесарева сечения внизу живота остался небольшой светлый шрам. Я всегда думала, что как только стану богатой, то тут же выведу его с помощью лазерной шлифовки, но теперь, когда такая возможность появилась — всячески оттягиваю момент.

— У Касьяновой тоже было кесарево сечение, но сделали вертикальный разрез, — произносит Мира. — Когда она выложила снимки тех времен — меня едва не вывернуло наизнанку. Заштопали — ужасно, кожа повисла. Удивительно, как Марьяна сумела привести себя в божеский вид.

Откинув голову на бортик, посматриваю в сторону Наиля, который, после готовки на гриле, расположился с другими мужчинами у шезлонгов. Он довольный, активный. После рассказанного Артёмом анекдота громко смеется, держа в руке жестяную банку комбучи. Через пару часов нам предстоит поездка домой, поэтому Саркиев завязал с алкоголем.

Когда к нему подходит Журавлёв, расслабленность тут же улетучивается, и я впервые жалею о том, что не умею читать по губам.

Беспокойство зашкаливает, а любопытство буквально разрывает изнутри.

Мужчины спокойно и непринуждённо болтают. Мои же щёки пылают. Но возможно, это ещё и потому, что они вдвоем одеты только в плавательные шорты.

— Кстати, поговаривают, что Касьянова встречается с женатым мужчиной, — заговорщическим голосом произносит Мира, подкинув новую порцию для обсуждений. — Он — известный политик. Жена — бывшая спортсменка. Есть трое общих детей.

— Офиге-еть, — тянет Лиля.

Я слушаю вполуха, наблюдая за тем, как Наиль выныривает из бассейна и направляется за полотенцем. Капли воды змейками стекают по его сильному крепкому телу.

Сказав что-то Роману, муж взглядом вдруг застывает на раздевающейся до купальника Насте. Быстро блуждает по груди, животу и бёдрам. Моё сердце ухает и скатывается с горки. Наиль медленно возвращается к исходной точке, потянувшись за банкой безалкогольного напитка.

Я отворачиваюсь, погружаясь в воду почти по горло.

— Да брось, Лиль. Мало у нас мужчин блядует? — фыркает Мира. — Потаскается и вернётся.

— И то правда.