— Зачем зря сотрясать воздух? — пожимает плечами. — Только вот на репутации Касьяновой теперь будет грязное уродливое пятно.

От такой оценки резко спирает дыхание. Довольно странно рассуждать, что для мужчины столь скотское поведение — норма, а для свободной не обремененной обязательствами женщины — урон репутации. Неужели политика кто-то насильно заставлял прыгать в койку любовницы?

Набираю в лёгкие побольше воздуха, решаясь вступить в дискуссию:

— Если мой муж изменит мне, то я ни за что не приму его обратно…

Лиля фыркает. Взгляды девчонок обращаются в мою сторону.

— Не если, а когда, — спокойно парирует Мира. — При таких деньгах, как у Саркиева, это почти неизбежность, Полин. Редко кто, получив в руки столь сильные возможности, может удержаться от множества открывшихся соблазнов. Человек меняется не только внешне, но и внутреннее. Хочется больше, ярче и сильнее. До потолка. Пока не расшибёт макушку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вдруг задерживаю дыхание, сжимая ножку бокала. Шампанское нагревается и становится невкусным, поэтому я подзываю официанта, чтобы его заменить.

— Я, знаешь ли, тоже думала, что не приму, — продолжает девушка. В каждом слове при этом читается много боли. — Потом поразмыслила и решила: а какого, простите, хера я должна уходить? Лишиться мужа и отца моего ребёнка, вручив его гулящей суке?

Осознав, что при таком раскладе спорить бесполезно, я поднимаюсь из воды и сообщаю девушкам, что отойду ненадолго в хамам.

Миновав узкий коридор, толкаю от себя толстую стеклянную дверь и захожу внутрь. Стелю полотенце на сиденье из мелкой мозаики, ощущая, как лицо обдаёт паром.

Почти сразу же в помещение врывается свежий прохладный воздух, а в дверном проеме возникает высокая мужская фигура.

Я облегченно выдыхаю, когда понимаю, что это Наиль.

— Согрелась, Поль?

Он кладёт голову на мои колени. Повернувшись, чувственно целует низ живота.

— Замерзнешь тут.

По лицу и телу градом стекает пот. Температура воздуха в хамаме примерно пятьдесят градусов.

Я поглаживаю грудь Наиля с короткими жесткими волосками и хватаюсь за призрачное ускользающее умиротворение.

— Саня предлагает остаться ещё на одну ночь.

Возникает минутная пауза. За рёбрами мужа часто колотится сердце. Мое — не реже. Сомневаюсь, что от жары.

— Всем?

Кажется, будто влажный воздух заметно густеет, иначе как объяснить себе то, почему я не могу нормально вдохнуть?

— Нет, только нам.

Врубив холодную воду, встаю под душ.

Мощные струи лупят по плечам и макушке, остужая донельзя разгорячённое после хамама тело.

Стараюсь дышать глубоко и размеренно, но хриплый рваный стон всё равно срывается с губ.

Только нам.

В барабанных перепонках настойчиво звенит.

Только. Мать его. Нам.

Наиль останавливается позади меня, упирая ладони в стену по обе стороны от моей головы. Возвышаясь и заключая в ловушку. Требуя, подчиняя и пытаясь вызвать на откровенный диалог. Любой. Вне зависимости от решения, которое угрожающе висит над нами дамокловым мечом.

Разговор в хамаме был острым и коротким, потому что я вспыхнула, будто спичка, и тут же вышла.

У Журавлёвых, оказывается, открытый брак.

Хмыкаю, вдавливая пальцы в кафель.

Я не совсем дремучая. Понимаю, что пребывая в подобных отношениях, супруги вполне допускают интимные связи с другими людьми, экспериментируя и расширяя границы дозволенного. Опыт у них уже был, но с парой — ни разу.

— Полина.

Наиль грозно зовёт меня полным именем, что бывает крайне редко. Тронув за плечо, мягко разворачивает.

Я не протестую, но не сразу рискую поднять глаза и долго пялюсь в одну-единственную точку, а именно — на серебряный крестик, который подарила мужу ещё в студенческие времена, накопив сумму денег со стипендии.

— Для меня это слишком, — качаю головой. — Подобные эксперименты между супругами…

Муж отводит взгляд, кивает. Кожей чувствую, что не совсем согласен. Или даже ни разу. Иначе бы не предложил, если бы не был готов рискнуть.

— А ты бы попробовал? — осипшим голосом спрашиваю.

Вопрос размытый. Я и сама не в силах точно сформулировать, что именно. Встречаться раздельно? Заводить короткие интрижки? Узаконивать измену?

— Сначала ты ответь. Моё «да» будет стоить мне семьи?

Наиль порывисто выключает холодную воду, когда мои зубы начинают отстукивать чечётку. Включив тёплую, сбавляет напор. Создаёт тишину. Как и всегда, заботится. От этого только противоречивее и больнее. Потому что вот он, мой и прежний. Но уже совсем другой и пока неизвестный мужчина.

— Семьи — нет. Теперь ты.

Встречаемся взглядами, режем друг друга без ножа. Внутри всё кипит от хмельного коктейля эмоций.

Нормальная жена, наверное, должна закатить скандал и кардинально поставить жирную точку в этом вопросе. Проблема в том, что я заметно медлю и прикидываю варианты развития событий, а значит, рассматриваю не только категорический отказ.

— Я бы попробовал, Поль.

Внимаю каждому слову, задержав дыхание. Заново знакомлюсь с мужем. Он мне интересен, будоражит. Куда текут его мысли? Какие планы? Мечты и желания?

Кто он?

Раньше я точно знала, что именно Наиль обожает в сексе и чего вовсе не приемлет. Но мы так изменились, что приходится чутко слушать и скорее запоминать.

— Ты хочешь Настю, да?

Муж шумно выдыхает, растирая ладонями лицо. Заметно раздражается. Его грудная клетка ходит ходором, а ноздри широко раздуваются.

— Блядь. Она привлекательна, но не в этом дело, Поль. Если бы я хотел исключительно секса с другой девушкой, то не устраивал бы многоходовки. Мне показалось, что тебе зашло, понимаешь?

В сознание флешбэками врывается прошедшая ночь. После того, как я сжимала член Наиля сильнейшими спазмами, было бы странно думать иначе.

— Мы давно вместе. У нас тесная связь и полное понимание. Есть высокий уровень доверия и открытости. Я честен.

Наиль разводит руками, и я точно понимаю, что он не врёт.

— Ебля за твоей спиной меня не интересует. Хочу экспериментировать вместе. Расширять границы, утолять любопытство. Смотреть, проверять выдержку и провоцировать ревность. Поэтому и подумал, что могу предложить. Поэтому и посчитал, что ты можешь согласиться.

Я жадно хватаю ртом воздух. Под кожей лава. Это неприлично, нездорово. Это уму непостижимо!

— Да-да, помню. Всё, что случится в этом доме — останется в этом доме.

Вжимаю ногти в ладони, выключаю воду.

— Я ничего не планировал, Поль. Спонтанно предложил, но так же спонтанно откажусь, если от тебя прозвучит твёрдое «нет».

Мимо душевой проходит шумная мужская компания, даже не подозревая, какие разговоры ведутся между Саркиевыми.

Я зажмуриваюсь, тяну с ответом. В красках представляю, что будет, если Наиль прикоснётся к Насте. Колотит. А если погладит и поцелует? Вперемешку с болью и ревностью прорывается адское томительное возбуждение, накапливаясь свинцом внизу живота.

— Однажды в общежитии я наблюдала за тем, как ты трахаешь свою сокурсницу. Она так громко стонала, а ты был столь страстен, что я не могла отвести взгляда.

Неожиданное откровение даётся мне сложно. Ещё тогда казалось, будто во мне есть поломка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Эти картинки преследовали меня долгое-долгое время. И заводили не на шутку. Но что, если теперь, когда мы пара, будет иначе?

Запрокинув голову, терзаюсь и мучусь. На моем теле ладони, в ягодицы вжимается стояк. Летающая развратная атмосфера в доме буквально спровоцировала весь этот диалог.

Да или нет?

Можно или нельзя?

Синий провод или красный?

Хорошо или плохо?

Что, если от последствий я просто сломаюсь, разобьюсь и умру?