— Будет иначе, — ничуть не отрицает Наиль. — Можно придумать особенное стоп-слово. Если хочешь закончить, то озвучишь его в любой момент.

— И ты закончишь?

Свобода развращает, пьянит. Она вокруг. В каждой клетке крови, в каждом уголке дома.

— Ты тоже закончишь, если попрошу.

В ответ я попросту смеюсь. Долго, истерично. Боже мой. Боже…

— Ты такой рисковый, Саркиев. Пойди и прыгни с парашюта, если не хватает эмоций и адреналина.

Над ухом звучит усмешка, волоски встают дыбом. Предложение настолько абсурдное, что я, будучи не настолько откровенной и честной, попросту ухожу от прямого согласия.

У бассейна шумно и весело. Играет музыка, мерцают разноцветные огни. Народ веселится, но только мне не до смеха. За грудной клеткой волнами поднимаются страх и тревога, но интерес буквально захлёстывает.

Я подхожу к бортику, намереваясь остудиться и растратить силы, сделав заплыв от края к краю.

Снимаю сланцы, поправляю треугольники купальника.

Мира громко выкрикивает:

— Позируйте, Саркиевы!

Наиль вдруг отрывает меня от пола, а я обхватываю мужа руками и ногами. Визжу, потому что плаваю я плохо, а нырять и вовсе боюсь. Муж, конечно же, прекрасно знает об этом.

Тук-тук-тук.

Сердце разгоняется.

Я зажмуриваюсь и набираю в лёгкие максимум воздуха.

С разбега оттолкнувшись от берега, Наиль уходит вместе со мной глубоко под воду. В ушах гул, пульс ускоряется. Я надеюсь только на то, что если мы пойдем ко дну, Наиль сумеет помочь нам выплыть.

После расслабляющего отдыха в СПА-зале нас ждёт сытный обед из сочного мяса, колбасок, овощей и рыбы на гриле.

Гости по чуть-чуть разъезжаются домой.

— Я отправила файлы, Поль, — произносит Мира.

Накинув на плечи халат, направляюсь на второй этаж, по дороге открывая переписку.

Прыжок получился крутым. Я давно ничего не выкладывала в социальные сети, чтобы не создавалось впечатление, будто хвастаюсь, но девчонки так здорово смонтировали видео, подставив песню, что хочется поделиться.

— Уезжаешь?

Я вскидываю взгляд, встречаясь у лестницы с Сашей. Резко торможу, блокируя телефон. От ровного и чуть обеспокоенного голоса прямо-таки пробирает.

— Нет, — мотаю головой. — Просто переоденусь.

Хочу воды. Я. Хочу. Воды. Пожалуйста.

Кручу слова на языке, в мыслях. Повторяю и повторяю, будто заведённая. Тренируюсь прямо перед зеркалом.

Волосы распущены, зрачки нервно бегают и непривычно сильно расширены.

Стоп-слово недаром было выбрано максимально простым и нейтральным — для того, чтобы не вызвать лишних подозрений у другой пары, но тем самым обезопасить себя и беспроблемно намекнуть партнёру, что происходящее — ту мач. Закругляемся.

Я утешаю себя, подбадриваю. В мире столько разнообразия — и это всего лишь одно из. Ни к чему не обязывающее, ни к чему не принуждающее. Не выходящее за пределы дома. То, что должно остаться в секрете — как банальный эксперимент, уголёк в длительной и спокойной супружеской жизни.

Волны интереса тихо плещутся у берега, но стоит подойти ближе и окунуть ступни в солёную воду, как развивается шторм. Лихорадит, захватывает дух. Смогу ли я довести дело до конца? Окунуться глубже? Или же закончу на самом начальном этапе?

Бюстгальтер оставляю на кровати, надеваю стринги и короткое чёрное платье. Решительно выхожу из комнаты и спускаюсь по лестнице вниз.

В просторной гостиной почти всё готово для того, чтобы развлекаться дальше — по-взрослому. На низком журнальном столе стоят фрукты и вино. На тумбе у кресла приготовлен кальян. Свет интимно приглушен. Играет музыка и включен светодиодный светильник, который поочередно переливается то синим, то желтым, то красным. Предвкушение максимально волнует сознание.

— А вы разве не собираетесь домой? — интересуется Лиля, застыв в прихожей.

Взгляд цепкий, изучающий. Вопрос без подвоха, но я вдруг теряюсь. И вроде бы ничего такого, но стыд со всей дури хлещет по щекам.

— Позже, — коротко отвечает Наиль.

Девушка недовольно поджимает губы в тонкую линию, отворачивается и возится с зонтом. Произносит тихо, но достаточно для того, чтобы услышали остальные:

— Надо же, а нам даже не предложили остаться.

Входная дверь громко хлопает, заставляя меня встрепенуться. Дом покидает последняя гостья, и, вроде бы, можно расслабиться, окунаясь в новый непривычный мир порока, но это довольно-таки непростая задача.

Смаргиваю, прохожу по залу. Решение принято, но иллюзия того, что в любой момент можно будет прервать игру и уехать — дарит надежду и особенно греет.

В гостиной мы с мужем остаемся вдвоем. Настя приводит себя в порядок, а Саша расплачивается с наемными работниками, отпуская всех до единого.

Время неумолимо летит вперёд. На горизонте качели, голые инстинкты и пьянящая похоть. Я чувствую, как приближаются события, ради которых всё и затевалось.

— Тебе налить, Поль? — предлагает Наиль.

Без колебаний соглашаюсь, потому что выпитый ранее алкоголь успел полностью выветриться из головы, а без него кажется, что я никак не вынесу происходящего.

Откупорив бутылку дорогого элитного вина, Саркиев наполняет бокал темно-красной жидкостью. Действует спокойно и уверенно, а я то и дело присматриваюсь, чтобы понять, не подрагивают ли у него от волнения руки, но фокус расплывается, и я тут же бросаю эту затею. Не стоит пытаться считывать эмоции окружающих. Иначе можно свихнуться.

— Спасибо, Иль.

Принимаю вино с лёгкой благодарной улыбкой, задевая кончиками пальцев тёплую смуглую кожу. И не без доли сожаления думаю о том, что мы могли бы приятно провести этот вечер вдвоем. В нашей новой квартире, в нашей новой постели. Вместо этого мы приоткрываем наш брак. Забавляясь с ревностью, контролем и доверием.

— Ты в порядке?

Вскидываю подбородок от вкрадчивого обеспокоенного голоса. Киваю в ответ. Грудную клетку прям-таки распирает от чувств. Как будет дальше — ума не приложу.

Наиль возвращается к камину, открывая щеколду и помещая внутрь дрова. Я не могу не вспоминать о том, что в нашей квартире ведь тоже есть камин, но нас так закрутила городская суета, что мы ни разу им не воспользовались, хотя при работе над дизайном это было чуть ли не основным условием.

Я делаю глоток вина, ощущая на языке ягодное послевкусие смородины, ванили и ежевики. Смакую. Пью ещё. Алкоголь мягко ударяет в голову, даря телу приятную слабость. Напиваться до беспамятства я не планирую, чтобы не сделать ничего того, о чем потом, будучи трезвой, сильно-сильно пожалею.

Подойдя к высокому панорамному окну, смотрю на продолжающуюся непогоду. Деревья клонит к земле. Дождь не просто напустился, а льет сплошной беспроглядной стеной.

— Роман разъебал указатель на выезде из посёлка, — звучит за спиной голос Саши.

Шаги, тихий скрип дивана. Шумный выдох. Напускное спокойствие с треском падает под ноги, стоит только появиться этому мужчине.

— Он разве пил?

— А хуй его знает, я не следил.

Дыхание рвётся, по плечам расползаются сотни мурашек. Представляю, что с минуты на минуту их коснутся абсолютно незнакомые руки.

— У тебя есть номер эвакуатора? Мой мобильный вырубился в последнюю секунду разговора.

Мужчины обсуждают случившееся, пытаются дозвониться в службу перевозок. Из-за дождя это не так-то просто, но примерно с третьего раза им отвечают и обещают в течение пяти минут выехать за город.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я застываю, когда шаги возобновляются. Становятся отчётливыми, осязаемыми. Направляются прямиком ко мне.

Поясницу обдает жаром. Я чувствую взгляды — вовсе не двусмысленные, прямые. Сигнализирующие об одном.

— Спасибо, что осталась.

Молчу, сдавливая ножку бокала. Энергии столько, что, клянусь, я могла бы без проблем её переломить.