– Мастер Ишр знал это, и когда понял, что и я знаю, захотел меня убить.

– И ты сама его убила! То есть свидетельствовать он не может, и мы должны верить на слово? – желчно поинтересовался Шудр.

Лала вздохнула. Неприязнь к ней Мастера Стены была сильной с самого начала. Доказывать сейчас ему свою правоту она не могла, сначала нужно найти архивы мастеров Смерти, которыми заведовал как раз таки Ишр.

– Я верю ей на слово! – Лириш перекричал общий гвалт. – Пока от сестры Лалы городу только польза и выгода. А твоя стена, Мастер Шудр, может не выдержать новой Хвори. И вместо того чтобы слюной брызгать, давайте уже защищаться.

– И что предлагает наш глава?

– Пираты готовы к переговорам, вы это знаете. Нам с сестрой Лалой пришла мысль, как их использовать. Нужна защита с моря, ведь Маяк восстановить без шулартов нельзя. Если у берегов Шулая постоянно будут находиться вооруженные корабли, никто не проникнет к нам без позволения.

– За это придется платить! – буркнул кто-то из тени.

– Нет, договоримся, что все имущество врагов уходит нашим охранникам. А еще мы наконец сможем вести торговлю с Заморьем без опасений, ведь те, кто мешал этому, мертвы, а те, кого стоит бояться, будут нам помогать.

– Как это? – оживился Мастер Уштир.

– У предводителя пиратов, хаддора Тиккиндея, связи на рынках многих городов, они же регулярно сбывают награбленное. И поверьте мне, этот хитрый черноголовый знает, как торговаться, – вступила Лала.

– И что, они на все это согласны? – прищурился Шудр, не желая сдавать позиции.

– Согласятся, – решительно кивнула она.

– Кто готов к такому? – спросил Лириш, медленно обводя взглядом задумавшихся ашайнов.

Указательные пальцы с перстнями стали поочередно подниматься, что значило согласие. Последним поднял палец Мастер Шудр, но не преминул уточнить:

– А если они нарушат уговор? Они ведь не ашайны, что им вопросы чести?

– Сделаем так, чтобы нарушать было невыгодно, – потер руки Мастер Уштир. По сосредоточенным морщинкам на лбу было видно, что он уже вовсю считает будущую прибыль.

Оставшееся время до заката в куполе Совета шумно обсуждался размер пиратской доли в иноземной торговле Шулая, но Лалу уже это не волновало. Она поспешила на берег, чтобы передать Тику решение Совета.

Но в назначенный час юного Ростера там не оказалось. Вместо него в лодке сидели мрачный гребец и ухмыляющийся немолодой пират с обнаженным мечом.

– Будем торговаться на нашей территории, если хотите договориться. Прямо сейчас. А то драгоценный хаддор может ненароком помереть от острой боли в кишках, – сказал он и смачно сплюнул в воду. Потом с издевательской вежливостью указал Лале на мокрую скамью в шлюпке: – Садись, красотка, покатаю в лодке!

Лала безмолвно села. Она не боялась пирата, наставленный на нее меч не помешал бы убить обоих за два удара сердца. И даже не боялась за жизнь Тика, тот вывернется и договорится хоть с демоном Пустыни. Подумаешь, станет бедным, ему не привыкать. А вот успех задуманного висел на волоске.

Весь путь до корабля пират не сводил с нее оценивающего взгляда, крепкой рукой держа меч у горла, но Лала не шевелилась. Она придерживала рукав, чтобы анук не высунулся наружу раньше времени, и в сотый раз продумывала убедительную речь.

Когда она взобралась по мокрой лестнице на борт, толпа глазеющих пиратов молча расступилась. Тик и еще несколько хорошо одетых черноголовых с кляпами во рту были привязаны к мачте, а у другого борта лежал ряд тел, прикрытых парусиной.

– А правду про вас говорят, пустынные черти! – К Лале неторопливо подошел седой кряжистый человек в испачканном кровью камзоле. – Заморочить голову можете самому отбитому негодяю так, что он душу продаст за вашу благосклонность. Но не на тех нарвались!

Толпа одобрительно загудела, а седой продолжил:

– Люди моря не торгуются. Они берут, что хотят и где хотят. Помогают братьям и убивают врагов, все просто. Это наш закон, и мы его чтим.

Все это Лала слышала сквозь неясный шум в голове, который становился все сильнее, будто народ на рыночной площади возмущался задержкой казни. Лала вдруг заткнула здоровое ухо и прикрыла глаза. Седой удивленно замолчал.

И тут шум в ее голове превратился в обрывки множества мыслей:

– Странная девка, она не боится…

– Жайас меня не простит…

– Как же руки затекли…

– Почему ты их не убиваешь…

– Отребье, они ее боятся…

– Может, я зря послушал Микара…

– Микар – истинный сын моря…

– Надо было идти с парнями Фаруда на чынгырцев, от них знаешь, чего ждать…

– За борт ее вместе с мальчишкой, и вся недолга…

– Микар много болтает, надутый болван… Она сейчас всех убьет…

– Если сейчас заварушка, надо втихаря заколоть Гарута, и долга как не бывало…

– Дрянная девка, твои убили моего брата, но ничего, я тебя пощупаю…

Шлепок чуть ниже спины заставил Лалу открыть глаза. Голоса в голове снова стали неразборчивы.

– Ты что, колдуешь? – угрожающе прищурился седой.

– Кто Гарут? – не обращая на него внимания, громко спросила Лала.

Коренастый тонконосый пират в дорогом жилете сделал шаг из толпы:

– Ну я.

– Тот, кто тебе должен, ждет заварушки, чтобы зарезать тебя по-тихому.

В притихшей толпе вдруг раздался истошный вопль:

– Девка врет!

Люди расступились и вытолкнули должника, жилистого, короткостриженого человека с бегающими глазами. Тот вцепился в плечо Гарута и запричитал:

– Гарут, ты же мой свояк, как я могу? Она врет, она ведьма!

Седой досадливо махнул рукой, и Гарута с незадачливым свояком увели.

– Что еще ты знаешь? – почти вежливо поинтересовался седой.

– Тебя зовут Микар, и не все присутствующие тебе верят, кто-то сожалеет, что не ушел с Фарудом грабить чынгырцев, а кто-то удивляется, почему я до сих пор вас всех не убила.

Скрип снастей и плеск воды за бортом остались единственными звуками в мире. Пираты выпучили глаза и стояли так, пока не застонал Тик Ростер, которому кляп мешал смеяться во все горло.

Микар взял себя в руки, оглядел команду, потом подошел к Тику и воткнул нож по самую рукоять ему в бедро. Тик захрипел, Лала ахнула, а Микар улыбнулся и достал второй нож.

– Ты слишком ценишь этого выскочку, пустынница, и пока я владею его жизнью, ты будешь исполнять мои приказы. Брось оружие.

– У меня его нет. – Лала улыбнулась, скинула плащ и осталась в одной мокрой сорочке, прилипшей к телу. Она сделала несколько шагов к Микару с раскрытыми ладонями.

– Стой, где стоишь! – заорал он и приставил лезвие к горлу Тика.

Лала остановилась, чувствуя на себе жгучие взгляды пиратов. Точно так же ее спина горела в ночь убийства Ростера-старшего. Ее первого убийства. Горячая злоба зашевелилась в груди, как рассерженный анук, и Лала решила действовать. Она сдернула анука, прикрытого рукавом сорочки с запястья и швырнула в лицо Микару, а сама одним прыжком оказалась рядом с крайним пиратом, ткнула пальцем в глаз, выхватила из-за его пояса нож и пырнула следующего. Два тела упали одновременно, а Лала уже стояла возле мачты, где корчился Микар, пускающий кровавые слюни.

Только несколько человек кинулись к ней, остальные стояли в нерешительности. Лала успела рассечь веревки Тика и ближайшего к нему пленника и повернулась к нападающим, готовая рвать и резать. Но в следующий миг острая боль пронзила ее икру. Умирающий Микар вонзил нож, куда дотянулся, и захрипел на последнем издыхании:

– У нее есть кровь! Выпустите ей кишки! Люди моря не…

Кулак Тика заткнул Микара, раскрошив пару зубов, но сказанного было достаточно. Пираты словно очнулись от морока и с дикими воплями кинулись на Лалу со всех сторон. Троих она убила, просто сделав молниеносный поворот с вытянутым ножом, и пока следующие перепрыгивали через павших, обернулась к Тику, но тот, освободив привязанных к мачте, убежал, хотя оружие валялось прямо у него под ногами. От недоумения Лала чуть не пропустила опасный выпад пирата с кривой саблей и убила еще нескольких, прежде чем поняла, что происходит.