Наконец мне становится жарко. Меняю температуру воды и быстро намыливаю голову шампунем. Волосы немного сушу полотенцем и стягиваю в пучок. Из зеркала на меня смотрит привлекательная девушка с легким румянцем на щеках. Губы немного припухли от поцелуев, зеленые глаза горят. Кто вы и куда подевалась старая-добрая Элизабет? Можно ее не звать? У нас тут все отлично и без неё. Оборачиваю вокруг себя полотенце и выхожу из ванной.

Меня встречает одобрительный взгляд черных глаз. Он убирает телефон в сторону и откидывается на спинку кресла, развалившись в нем, насколько позволяет рост, в расслабленной позе. Медленно, будто не замечая его, прохожу к гардеробу. Вынув из ящика комплект свежего кружевного белья, невинно поворачиваюсь спиной к креслу и сбрасываю с себя полотенце. Бесстыдница. Начинаю натягивать на себя трусики.

— Я могу продолжать так весь день, — слышу я его хриплый голос, — если ты сейчас же не прекратишь, я встану с этого кресла, и мы уже не выйдем из твоей квартиры. А я ещё хочу показать тебе свою спальню.

Я быстро оборачиваюсь, на лице явно читается нетерпение. Очень хочу посмотреть на его кровать.

— Мы едем в гости? — с широкой улыбкой уточняю я.

— Мы не сможем этого сделать, если ты сейчас же не наденешь на себя что-то кроме этих прозрачных трусиков. Я серьезно.

Я закатываю глаза и возвращаюсь в гардероб. Надеваю бюстгальтер и в нерешительности стою у полок с одеждой.

К чему конкретно нужно готовиться? Выглядываю из шкафа.

— Гидрокостюм или балетную пачку?

Он усмехается и легонько хлопает ладонью по своей коленке. Медленно подхожу, он обхватывает меня руками за талию и усаживает на себя.

— Ты мне доверяешь?

— Не буду говорить без своего адвоката.

— Элизабет, отвечай на вопрос! Ты веришь мне?

Я открываю рот.

— Без вопросов, — строго отрезает он, — простой ответ, да или нет?

Я смотрю на мужчину в моей квартире — невероятного, роскошного, богатого и непонятно что тут вообще забывшего. Мужчину, вокруг которого крутятся потрясные изящные женщины, знающие, как правильно себя вести, правильно говорить, правильно ходить. Преимущественно на каблуках. Я же обычная девушка, с ростом ниже среднего, слишком большими глазами и копной вечно торчащих в беспорядке волос. Всегда говорю невпопад, хрюкаю, когда смеюсь, совершенно не умею готовить и обожаю пить вино, хотя тоже совершенно не умею это делать. Как случилось, что из всех людей на этой планете мы вдвоём вообще оказались в этой комнате? И почему у меня такое ощущение, что это самое правильное, что могло с нами случиться?

— Я… — запинаюсь на полуслове, — я хочу тебе верить.

Почему-то эти слова даются мне с большим трудом. Возможно, дело в его глазах, которые буквально умоляют сказать «да».

Все мое существо так и рвётся кричать это «да!», но подсознание строго цыкает и шипит, что я веду себя, как наивная девчонка. Мое подсознание — конечно, персонаж неприятный, но не лишенный здравого рассудка.

— Я тебя совсем не знаю, — тихо говорю я.

Он хмуро следит за моим лицом, словно что-то взвешивая в своей голове. От этого пристального взгляда становится не по себе. Такое удовольствие смотреть на него. Протягиваю руку и провожу пальцами по бровям, приятно. Вдруг его глаза загораются.

— Собирайся!

Эндрю снимает меня с колен и быстро понимается с кресла. Он направляется к столу, на котором оставил телефон и что-то печатает.

— Что? Куда?

— Узнавать друг друга поближе. У нас будет первое свидание.

Я застываю на месте, наверняка с открытым ртом. Он видит это и начинает тихонько посмеиваться. Направляется в мой гардероб и, пропав там ненадолго, появляется с джинсами и розовым свитером в руках. Тем самым, в котором я была, когда он первый раз пришел ко мне домой. Запомнил.

— Если ты рассчитываешь выгодно выделяться на моем фоне, то план отличный. Хотя я ещё могу отыскать свою пижаму с чеширским котом.

— Боюсь, в твоём гардеробе не найдётся милого свитера на мой рост, так что мы заедем переодеться.

— А куда мы едем?

— Это сюрприз.

Ужасно заинтригованная, натягиваю свитер и джинсы. Мы выходим из дома. Он берет меня за руку и ведёт в сторону от входной двери. Серебристый спортивный мерседес приветливо моргает нам фарами. Меня заботливо усаживают на кремовые кожаные сиденья. Вдыхаю запах дорогого автомобиля и мужчины рядом. Идеально. Невольно вспоминается фильм про парфюмера, который собирал ароматы чужих тел. Там, кажется, все закончилось печально, но от духов с ароматом Эндрю Стоуна я бы не отказалась. Двигатель заводится с глухим урчанием, и мы выезжаем на ещё пустые спящие улицы Лондона.

Эндрю за рулем — отдельный вид удовольствия. Сиденье отодвинуто далеко назад, длинные руки расслабленно лежат на руле, ведёт машину он очень уверенно. Я откидываюсь на сиденье, поворачиваю голову и любуюсь этим мужчиной. Могу делать так бесконечно!

— Начнём с простого, — раздаётся его голос в салоне, — я забираю тебя из дома на своей машине, как образцовый воздыхатель. Планирую вскружить тебе голову романтическими поступками и немного деньгами, готова?

— Звучит интригующе, уважаемый мистер воздыхатель. Куда именно вы везёте меня кружить голову и сорить деньгами?

— Для начала — домой.

— Так сразу?! — хохочу я. — Не слишком романтичное начало.

— Будем считать, что мы отыграли в обратную сторону. Твой дом, мой дом, а потом уже романтика. В конце концов, кто сказал, что порядок должен быть другим? — он растягивает рот в улыбке.

— Вообще, наш первый танец можно считать вполне романтичным.

— Разбитые носы тоже считаются за романтику, мисс Эттвуд?

— Кто сказал, что танец должен быть другим? — невинно отзываюсь я. — В какой-то степени это тоже очень романтично.

— Только если тебе такое нравится, — усмехается он.

Через двадцать минут машина останавливается возле его дома. Эндрю открывает мою дверь и подаёт руку, помогая выйти. Очень галантно, к такому можно и привыкнуть. Я восхищённо оглядываюсь по сторонам. Погода в эту субботу выдалась по-весеннему тёплая, пальто я оставила дома. Он берет меня за руку и ведёт к крыльцу, привратник распахивает перед нами дверь и с улыбкой пропускает внутрь. В холле прохладно. Потрясающий высокий мужчина, на сегодня — мой официальный воздыхатель, нажимает на кнопку вызова лифта, и пока на экране сверху загораются цифры, указывающие на его приближение, свободной рукой притягивает меня к себе и целует так, что подкашиваются ноги.

В лифте я прижимаюсь к нему, уткнувшись носом в его широкую грудь. Пахнет бесподобно. Вдыхаю его в себя и надеюсь, что все это не сон. А если уж сон, то пусть он будет бесконечным, как кома.

Он распахивает передо мной дверь квартиры, и я замираю на пороге. На этот раз внимательно оглядываюсь по сторонам, не спеша стараясь «прочитать» человека, который здесь живет. Узнать его получше.

— Выпьешь чего-нибудь?

Я вздрагиваю и поворачиваюсь к Эндрю, стоящему возле бара.

— Зависит от того, что ты для нас приготовил. Мне нужно будет садиться за руль или ясно мыслить?

— Ни то ни другое тебе сегодня не понадобится, — улыбается он. — Так что?

Я пожимаю плечами и продолжаю исследовать квартиру сантиметр за сантиметром. Это ужасно увлекательно. Нахожу кубки за победу в боксерских турнирах. Альбом с детскими фотографиями, на форзаце подпись от руки: «Не забывай мечты. Ты стал больше, но мечты от этого не стали меньше. Мама». Рассматриваю фотографии: маленький мальчик хмуро смотрит прямо в объектив, рядом мужчина с ружьем за спиной, держащий в руках птицу — узнаю молодого Патрика. Все тот же хмурый мальчик, но уже в школьной форме.

Эндрю появляется на пороге комнаты в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер. Я буквально готова пустить слюну. Это восхитительное тело было в моих объятиях всего несколько часов назад. Хочется сорвать с него полотенце немедленно, но я вцепляюсь в альбом с фотографиями. На первом свидании так не поступают, верно?