— И почему все напрочь забыли, что у меня есть парень? — с притворным ужасом в голосе восклицаю я, хватаясь за сердце.

— Потому что настоящего парня у тебя нет! Только его подобие, — фыркает Джесс.

Хочется обидеться на подругу, хотя бы немного. Но совершенно не получается. Она не в восторге от нашего союза с Майком. Да и если говорить откровенно, разве мы с ним думали иначе? Для нас «нормально» стало синонимом «счастливо». Так и живем. Ну или жили.

Я ещё раз кружусь перед зеркалом и со вздохом поднимаю руки вверх:

— Ладно, ты права. Беру, и буду надеяться, что верну его в целости и сохранности, а не лопнувшим по шву. Или по всем швам.

— Дуреха ты, — смеется подруга, — но выглядишь классно!

Я с улыбкой качаю головой и начинаю стаскивать с себя платье.

— Что на ужин? — глухо звучит мой голос под темно-красной тканью.

— Дай подумать. Лазанья, если планируешь идти на ужин в джинсах. Салат, если остановишься на платье. — Джесс веселится от души. — И если тебе интересно, я уже много лет выбираю джинсы. Все или ничего, как говорится!

— Пожалуй, оставлю мысли об ужине до пятницы. И вообще о еде, — скептически оглядывая свою талию, бормочу я.

— Элизабет Эттвуд! Хватит мне тут напрашиваться на комплименты, как маленькая, ей-богу! — добродушно прикрикивает на меня Джесс, поднимая на руки младшую дочь, ещё шуршащую чехлом от платья. — Пойду накрою на стол. Поторопись, пока все не съели! В большой семье знаешь ли…ну, не щелкают!

И она с хохотом шагает вниз по лестнице.

Натягиваю обратно свои джинсы и свитер, роюсь в сумке в поисках телефона. Кажется, пока я крутилась перед зеркалом, приходили сообщения. Действительно, на экране горит два новых оповещения.

Новое сообщение от: Маринн.

«Какие планы на завтра?»

Четверг. Встреча с Майком. Боже, да как она узнаёт обо всем? Маринн, очевидно, не терпится услышать грязные подробности.

— Удачи, — говорю я телефону и удаляю сообщение с экрана. Отвечать не хочется. Может быть, позже. От второго сообщения сердце начинает биться чаще.

Новое сообщение от: Эндрю Стоун

«Как машина?»

Я нажимаю на уведомление и с бешено колотящимся сердцем смотрю на экран. Вверху загорается надпись «печатает», и тут же снизу всплывает еще одно сообщение.

«Альберт, кажется, немного грустит без тебя»

Дрожащей рукой набираю ответ.

«Передай Альберту, что я тоже по нему скучаю. Моя машина в полном порядке, спасибо. БОЛЬШОЕ!»

Нажимаю «отправить» и смотрю на экран. Прижимаю ладони к горящему лицу. Вот это реакция на обычное сообщение. Как вообще от набора букв на экране можно так заводиться?

Это та самая я, которая завтра собирается мириться с Майком? На встрече с ним тоже буду переписываться со Стоуном? Просто для поддержания общей картины падшей женщины. Которой я, в сущности, и являюсь. Потому что стоит закрыть глаза, как в памяти начинают всплывать бессвязные картинки, которые Майк точно не одобрил бы. И в них всегда фигурирует Эндрю Стоун.

Когда голова отключается, я позволяю мыслям устремиться туда, где он все же целует меня на террасе своих апартаментов. И я в красках представляю себе то, что могло бы произойти после этого. Такими вот вещами я занимаюсь, лежа в постели последние дни. Возможно, я сошла с ума. Но пока человечество не научилось читать чужие мысли, я вольна думать все, что мне заблагорассудится. Нужно перестать так делать.

Телефон сообщает о новом входящем сообщении. Я вздрагиваю. На экране высвечивается:

Новое сообщение от: Джесс

«Можешь попрощаться с лазаньей. Ещё есть шанс успеть на салат»

Я выдыхаю и плетусь вниз, засунув телефон обратно в сумку. Нужно просто прекратить это все и поесть. Хотя бы салат.

В четверг я второпях делаю последний глоток уже остывшего кофе из одноразового стакана и, схватив сумку, выскакиваю из офиса «Стоун Групп», где мы с ребятами провели очередное тайное совещание.

На встречу с Майком я как обычно опаздываю. Отперев наконец водительскую дверь, я поднимаю глаза и застываю на месте. Контраст чёрного мерседеса бизнес-класса и моей старенькой машины очевиден. Мне в очередной раз хочется провалиться под землю. Эндрю Стоун стоит, облокотившись на все еще открытую пассажирскую дверь машины, и смотрит прямо на меня.

— Привет, — произношу я и невольно улыбаюсь.

— Привет, — в тон мне отвечает он.

Я рада видеть его сильнее, чем предполагала. И это меня смущает. За несколько дней память притупилась, но теперь кажется, что он еще красивее, чем я запомнила. Мы так и стоим, каждый у своей машины, и не двигаемся с места.

— Многозначительные паузы — твоя сильная сторона? — произношу я с невинным выражением лица.

— Теряю дар речи при встрече с тобой, — с ухмылкой отвечает он, — а также телефоны и предметы одежды. Как там мой пиджак?

— Чувствует себя отлично, свел с ума все вешалки в моем шкафу.

— Он всегда был к ним не равнодушен.

Хмыкаю с пониманием и не знаю куда деть свои глаза. Неловко переступаю с ноги на ногу и перевожу умоляющий взгляд на свою машину. Будто она способна разрядить обстановку.

— Еще раз спасибо, — запинаюсь я, — за машину.

Наши глаза встречаются. Боже, ну что за взгляд. В голове молнией проносятся все те картинки, которые рисует мое воспаленное воображение перед сном. Надеюсь на моем лице они не читаются так явно, или мне конец. Кто-то, активно размахивая руками, проносится по улице мимо него, и я в последнюю секунду успеваю отреагировать на объятия, которыми меня буквально сбивает с ног Маринн.

У самого уха пронзительно раздаётся: «Лиззииии! Сколько лет, сколько зим!»

Я готовлюсь к худшему. Появление Маринн не обещает ничего другого. Мы так и не виделись с того вечера в клубе. После того, как она выложила все Майку.

Приподнятое настроение подруги говорит о том, что худшее еще впереди. От внимательного взгляда Маринн не скрывается мужчина, с которым я танцевала в ту ночь в баре. Вот уж стечение обстоятельств. На лице у нее написано все. Торжество, ликование, жажда сенсации. Мы пойманы на месте преступления. И мне конец.

Она наконец выпускает меня из объятий и оборачивается, будто только сейчас заметив моего собеседника у соседней машины. Актриса, заслужившая Оскар.

— Дорогая, — протягивает она, сладко улыбаясь, — не представишь меня своему другу?

Я возвожу глаза к небу. Эндрю приходит на помощь и, сделав шаг в нашу сторону, протягивает руку для приветствия.

— Тимоти Картер, мы с Элизабет — коллеги, — поясняет он, улыбаясь.

Выкрутился. Маринн, растянув свои пухлые губы в улыбке, пожимает руку и восклицает:

— А я вас помню! — она наигранно шлепает себя по лбу. — Это вы вскружили голову нашей Лиззи в клубе в пятницу! Она прямо-таки вся обомлела, — Маринн элегантно откидывает свои шикарные рыжие локоны назад и растягивает рот в улыбке демонстрируя ряд белоснежных зубов, — да и не только она.

Я невольно фыркаю. Она же, не замечая этого, надувает губки и продолжает:

— Жених Элизабет, конечно, не очень этому рад, да, Лиззи? — Маринн сладко улыбается и смотрит на меня.

Я начинаю понимать, что она затеяла. Ну блин, молодец!

— Жених? — уточняет Эндрю. Его лицо совершенно ничего не выражает, но я вижу, что в этот момент он кипит от злости.

— О, да! — радостно подхватывает Маринн, понимая, что попала точно в цель. — Майк закатил такой скандал! В раю, кажется, не все спокойно, но мы-то знаем: милые бранятся, только тешатся!

Маринн поворачивается ко мне и намеренно не замечая моего гневного взгляда, мечущего в неё молнии, продолжает:

— Ты же как раз к нему сейчас едешь, да, милая?

— Какая поразительная осведомленность, — злобно прищурив глаза, выдавливаю из себя я.

— Ты же знаешь, я всегда в курсе дел, — Маринн растягивает рот в улыбке и бросает взгляд на часы, — Ой, боже, я ужасно тороплюсь! Мне пора бежать, увидимся, ребята!