Райан сидит прямо напротив. В чёрном костюме и белой рубашке с расслабленно расстёгнутыми верхними пуговицами. Выглядит как настоящая кинозвезда. И ведет себя так же: важный и капризный. При всей своей эффектной внешности, он оставляет неприятное впечатление. Не могу точно сказать, что именно создает вокруг него эту ауру. Может быть, тонкие губы? Или слишком суетливые движения? Ему не хватает степенности и внутреннего превосходства. Интересно, что бы он сделал, если бы я выкинула в сток ЕГО телефон? Кутал бы меня после этого в свой пиджак? Скорей задушил бы прямо там. Или заставил лезть за телефоном.

Это наводит меня на мысли о моем хмуром боссе. Я вообще что угодно могу свести к нему. Он будто поселился у меня в голове! Перевернул там все вверх дном и удобно устроился сверху. Кстати, где он?

Я осторожно оглядываюсь по сторонам, и, конечно же, безошибочно нахожу его через три стола от нас. Не то чтобы это было сложно, учитывая его рост и то, что он выделяется на фоне остальной публики. Эндрю сидит в компании своих сотрудников. Темные кудрявые волосы ещё слегка влажные после душа. Он будто чувствует, что я смотрю на него и поднимает глаза. На секунду у меня перехватывает дыхание, но зрительный контакт тут же прерывается. Он отворачивается к Маргарет и больше в мою сторону не смотрит.

Беседа за столом довольно быстро переходит в дружеское, расслабленное русло. Возможно, в этом помогает шампанское, которое официанты бесконечно подливают в наши бокалы. Моим соседом оказывается разговорчивый ирландец, прораб из компании «Стаут Корпорейтед» Малькольм Сэлвидж. Он очень напоминает моего дедушку и сразу безумно нравится мне. Спустя аперитив и первое блюдо мы уже добродушно болтаем о работе.

Пожилой весельчак Малькольм рассказывает увлекательные истории из жизни строителей. Я смеюсь от души и, кажется, действительно наслаждаюсь вечером. А также шампанским. Возможно, даже больше, чем планировала себе позволить. Но эмоциональное напряжение последних дней и близость Мистера-опасность, сидящего через несколько столов от нас, конечно же, дают о себе знать. А может быть, это мое новое хобби — напиваться в его присутствии?

По соседству с Нортом, и я нисколько этому не удивлена, сидит Оливия. Да что с этой девушкой не так? Для ужина она выбрала платье-комбинацию на тонких бретелях из кремового шелка и беззастенчиво демонстрирует все прелести, которыми наградила ее природа. Или не природа? Тут я не специалист.

— А вам доводилось бывать в Париже?

Я вздрагиваю и отвожу взгляд от Оливии, которая только что, сделав вид, что поправляет салфетку на коленях, протянула руку к ноге Райана. Или не к ноге.

— Нет, к сожалению. Но всегда мечтала побывать. А вы?

Мальком утвердительно кивает и, отправив в рот очередную порцию рыбы, заявляет:

— Благодаря работе я на старости лет объездил уже пол-Европы, можно сказать. И башню видел! Не такая уж и высокая, зараза, как все ее малюют, — он добродушно хохочет, — но лучше, конечно, убедиться лично. Какие твои годы, девочка!

— Наверное, обидно прилететь во Францию, но не увидеть Париж? — слышу я голос Норта и не сразу понимаю, что он обращается ко мне.

— Совсем чуть-чуть, — немного смущенно отвечаю я. — Но в любом случае, я рада быть здесь, пусть тут и нет башни.

— А мне кажется, уж слишком ее романтизировали, — Оливия расслабленно откидывается на спинку стула, представляя обзору прелестную грудь, не стесненную бюстгальтером, — башня для сельскохозяйственной выставки, ставшая достоянием всего человечества, как символ любви. Бред какой-то.

— Не для всех символом любви являются деньги, дорогая, — со снисходительной улыбкой произносит Райан. — Не судите людей по себе.

Я смотрю на него с благодарностью. И невольно перевожу взгляд через несколько столов от нас. Там Маргарет всячески пытается завладеть вниманием Эндрю. Громко смеётся над его шутками, не забывая при этом дотронуться до его руки. И очень часто облизывает язычком свои пухлые губы. Как героиня плохого ромкома.

Картина неприятная. Во всех смыслах. Я вдруг чувствую, как кружится голова. Больше не могу на это смотреть. Как и играть в эту странную игру, правил которой я так и не поняла.

Тихо извиняюсь перед Малькольмом и встаю из-за стола. Мужчины снова поднимаются со своих мест. Ловлю на себе озабоченный взгляд Эндрю, неужели я так плохо выгляжу? Вдруг слышу вопрос Райана:

— А как же десерт?

— Я просто очень устала и, если можно, отправлюсь в кровать, — смущенно отвечаю я, даже не изображая сонный вид. Он действительно такой.

— Тебя проводить?

На долю секунды застываю на месте, затем оборачиваюсь к столу и, ни к кому конкретно не обращаясь, с улыбкой произношу:

— Я найду дорогу. Доброй ночи.

И наконец двигаюсь к выходу из ресторана. Максимально изящно и грациозно, поражаясь сама себе (учитывая количество выпитого шампанского и высоту своих каблуков).

Вот уже больше часа бездумно переключаю каналы на телевизоре, сидя на кровати и даже не раздевшись.

Мои мысли заняты другим. В голове, если честно, полный бардак. Я не могу разобраться в своих чувствах, глаза щиплет от того, как хочется плакать. Усталость, перелёт и эмоциональное напряжение дают о себе знать.

А ещё я чувствую себя ужасно одинокой. Хочется позвонить Джесс и услышать родной голос. Я оглядываюсь в поисках телефона, и понимаю, что моей сумочки в номере нет. Прокручиваю в памяти моменты, когда видела ее в последний раз, и понимаю, что из ресторана уходила уже без неё. Черт. Надеюсь, она ещё там.

Со стоном вылезаю из постели и бросаю полный ненависти взгляд на бархатные лодочки прямо у порога. Залезать обратно в туфли не хочется от слова «совсем», в подтверждение этому пальцы начинают протестующе ныть. Ясно, ясно!

Всего секунду сомневаюсь у выхода, а затем решаю «да пошло оно все» и, засунув ноги в белые отельные тапочки, выскальзываю за дверь.

На этаже, как назло, не пусто. Метрах в трёх от меня по коридору, виляя бёдрами, шествует Маргарет собственной персоной. И несет в руке бутылку шампанского. Я неспешно шагаю следом в тапочках. и вряд ли так же эффектно, как юрист компании "Стоун Групп".

Брюнетка, шурша кроваво-красным платьем, оборачивается на звук моих шагов и, увидев, кто именно идёт следом, с ухмылкой прибавляет шагу, виляя бёдрами ещё больше. Хотя, кажется, это уже невозможно.

Осознание того, что происходит, бурей проносится в моей голове. Ещё до того, как Маргарет останавливается у двери, ведущей, я почти уверена в этом, в номер Эндрю. Ещё до того, как она стучит в неё трижды своим изящным кулачком. Браслеты на ее руке звонко бренчат. Как раз в тот самый момент, когда я равняюсь с ней, дверь номера распахивается. Пять баллов за дедукцию.

Эндрю без пиджака и в расстёгнутой рубашке устало оглядывает девушку, стоящую на пороге, а потом за ее спиной замечает меня, быстро проходящую мимо. Ситуация комичная. С абсолютно прямой спиной гордо шлепаю в тапочках мимо по коридору и заворачиваю к лифтам. Не знаю, чего мне хочется больше — плакать или смеяться. Выясню это потом, когда вернусь в свой номер.

В ресторане по-прежнему шумно. Я не решаюсь заходить туда в таком виде, да и за нашим столиком вполне уже могут сидеть другие гости. Сворачиваю к бару в холле отеля, где почти никого нет, и выдаю бармену самую милую улыбку из своего арсенала.

Парень с готовностью соглашается помочь отыскать сумочку и оставляет меня за стойкой в ожидании находки. Как. Же. Я. Устала. Осторожно оглядываюсь по сторонам и наконец, уперевшись локтями о стойку бара, опускаю голову на сложенные руки. Перед глазами мелькают яркие картинки расстёгнутой рубашки, красного шёлка и необъятной кровати. Подсознание как будто не устало вместе со мной и услужливо рисует разнообразные сцены, которые мне лучше бы не видеть. Ох, как много всего.

— Пить в одиночестве в такой день?

От звука его голоса за спиной по телу моментально пробегает ток. Мое тело вообще предательски бурно реагирует на присутствие Стоуна. Хорошо, что у меня еще есть над ним власть. Над телом. Не Стоуном. Иначе, будь его воля, я бы уже карабкалась на этого мужчину, как на пальму.