— Если ты впредь не будешь вести себя как ненормальная и швырять в людей кофе, то, думаю, мы сработаемся.

Да кто тут из нас еще ненормальный? Хочу высказать ему все, что думаю, но понимаю, что именно об этом он и говорит. Да и злиться толком не выходит. Радость от открывающихся перспектив и новой должности перевешивает все. Кажется, что с минуты на минуту я проснусь в своей постели, и этот волшебный сон наконец-то закончится. Но ничего не происходит.

— Ты можешь отказаться, если не уверена, что справишься с этой должностью.

— Я справлюсь, — поспешно перебиваю его я, он довольно хмыкает.

— В идеальном мире мы бы провели собеседование, дали время на принятие решения, но времени на это у нас уже нет. Так что будем работать с тем, что имеем.

После этих слов он достает из кармана телефон и отвечает на входящий звонок. Я понимаю, что разговор окончен, и, собрав со стола бумаги, как истинный руководитель отдела плетусь за свой маленький рабочий стол в холле офиса на пятнадцатом этаже. Интересно, когда пройдет шок?

— Элизабет, — окликает он, смерив меня долгим взглядом, телефон он прижал к плечу — не заставляй меня пожалеть об этом.

Медленно киваю и усилием воли подавляю в себе желание показать ему язык, когда выхожу из кабинета. Высунутые языки точно относятся к разряду «пожалеть».

На негнущихся ногах возвращаюсь к своему рабочему столу. За дверями кабинета будто ничего не изменилось. Жизнь идет своим чередом, работники снуют по офису, звуки совершенно обычные для начала трудового дня. А у меня будто привернулся весь мир. Вилл в этот момент увлечен телефонным разговором, но, заметив выражение моего лица, быстро прощается и вешает трубку. По его взгляду догадываюсь, что выгляжу хуже, чем предполагала. Он присвистывает:

— Что стряслось, Лиз? Только не говори, что эти остолопы тебя уволили! Да что б их! Я растолкую этим придуркам, какого ценного сотрудника они лишаются! Да на тебе весь офис держится! — восклицает он в сердцах.

Решительности моему другу не занимать. Я отрицательно мотаю головой и кажется одними губами произношу: «Меня повысили». Говорить в слух не выходит, будто это не про меня.

Он не сразу понимает, что именно я только что сказала, и продолжает, загибая пальцы, перечислять мои заслуги перед «Мортимер Групп» за годы, что я здесь проработала.

— Если бы не ты, проект ресторана пришлось бы просто свернуть к чертовой матери! А помнишь, как ты мастерски спасла ситуацию с тем загородным домом? Клиент уже готов был порвать нас в клочья!

— Вилл, меня повысили, — уже громче говорю я. У моего коллеги наконец-то заканчивается запас слов и отвисает челюсть.

Выражение его лица в этот момент бесценно. Он с минуту сидит, разинув рот, а потом начинает истошно хохотать и хлопать в ладоши. Люди за столами начинают недоуменно оглядываться. Вилл, не замечая этого, вскакивает из-за стола, и, подхватив меня на руки, начинает кружить прямо по офису.

— Ай да Лиззи! — кричит он во все горло, и я, невольно заражаясь его оптимизмом, тоже начинаю хихикать.

Именно в этот момент я встречаюсь с холодным взглядом темных глаз. Стоун проходит по коридору уже в пальто поверх своего серого костюма и наблюдает эту странную картину. Ох, черт. Мне хочется провалиться сквозь землю. Кажется, минуту назад он просил не заставлять его жалеть о своем решении. И, судя по взгляду, он уже пожалел о нем на все сто процентов.

Я хлопком по плечу прошу Вилла остановиться и неловко слезаю с его рук, пряча глаза в пол. Стоун удаляется по коридору, так и не сказав ни слова. Я перевожу взгляд на своего коллегу, и он так заразительно улыбается, что я не могу не улыбнуться ему в ответ. Но улыбка получается немного натянутой. И он это, конечно же, замечает. Вилл действительно настоящий друг, хоть и парень.

— Эй, что случилось? Ты не рада?

Я мотаю головой и закусываю губу.

— Лиз, — он кладет руку мне на плечо и ободряюще его сжимает, — что не так?

— Все не так, — почти сиплю я, стараясь не расплакаться. — Майк сделал мне предложение.

Понятия не имею, почему из всего, что случилось со мной сегодня, именно этот факт расстраивает больше всего. Все накопившиеся за это утро эмоции каким-то непостижимым образом собрались в один большой океан грусти и жалости к себе и снесли меня с ног бурным потоком. Мой мозг, проанализировав происходящее, очевидно сделал вывод, что из всего случившегося повлиять по-настоящему я могу лишь на ситуацию с Майком. Машину нужно чинить, погоду в Лондоне не изменишь, разлитый кофе не вернуть, на работе — все решили за меня. А вот говорить «да» меня за язык никто не тянул. Это целиком и полностью моя вина.

— Ты согласилась? — напряженно спрашивает Вилл, вглядываясь в мое лицо. — Ты согласилась… Ты же знаешь, что всегда можешь отказаться?

Я молча киваю и плетусь к своему рабочему столу. Картина маслом: «Элизабет — счастливая невеста». Усаживаюсь и решаю взять себя в руки. Все, хватит на сегодня. Пора работать. Уже к вечеру мне нужно сдать проект гольф-клуба и теперь — без участия Матильды.

Еще раз подробно читаю документ перед собой, стараясь ничего не упустить. Из лифта с шумом появляется тучная женщина в длинном платье-балахоне и с крупными бусами на шее. Она цепляется за рукав пробегающего мимо парня и громко спрашивает, где найти Элизабет Эттвуд. Я поднимаю голову от стола и приветливо машу ей рукой. Эта женщина представляется специалистом кадрового отдела нашей новой компании и дает мне на ознакомление и подпись еще кипу бумаг. Мое новое назначение. Меня просят не торопиться и принести все завтра. Вилл изображает беззвучные аплодисменты и ободряюще подмигивает мне из-за своего стола.

Дорога домой занимает больше времени, чем я планирую. Из-за дождя машины двигаются намного медленнее, и в итоге, открывая входную дверь своей съемной квартиры, я ожидаю, что Майк уже лежит в полудреме, укрывшись пледом, и досматривает очередную серию «Сынов Анархии» без меня.

— Привет!

Я вздрагиваю на пороге от громкого приветствия и поднимаю голову. Яркий свет из кухни неожиданно режет глаза, а то, что предстает перед ними, заставляет съежиться. Первая мысль — развернуться и убежать. И плевать, что обо мне подумают. На нашей маленькой кухне веселая суета, для меня означающая вселенскую катастрофу. Моя мама в переднике и с прихваткой на руке достает блюдо из духовки. Мама Майка с поразительной быстротой настоящего шеф-повара шинкует овощи на разделочной доске. А сам Майк в это время заканчивает расставлять на столе приборы и спешит ко мне помочь снять пальто. Все широко улыбаются. Попалась.

— Милая, мы хотели сделать тебе сюрприз, но не рассчитали время, — Майк виновато чмокает меня в щеку.

— М-м-м, — единственное, что я могу выдавить из себя.

Мама бросает противень и бежит ко мне из кухни. Объятия теплые и такие родные. От мамы пахнет запечённым картофелем и домом. Хочется утонуть в этом аромате и вернуться в детство. А точнее — сбежать от неумолимо приближающегося взрослого будущего, к которому, очевидно, я еще совсем не готова.

— Почему ты не сказала мне? — укоризненно шепчет мама, не расцепляя объятий.

Я аккуратно снимаю с себя ее руки и взглядом даю понять, что сейчас не время для этих разговоров. Майк топчется в шаге от нас, кажется, желая присоединиться к всеобщим проявлениям любви. Ну уж нет.

Испепеляю его взглядом, давая понять, как я «рада» этому неожиданному сюрпризу. Он тушуется и, опустив глаза в пол, убегает на кухню, чтобы помочь своей матери.

Я чертовски устала. Единственное, чего мне хочется сейчас больше, чем еды, это, наконец, согреться и побыть в одиночестве. И смыть с себя весь этот странный день. Что я и намереваюсь сделать. Ничего, подождут.

Закрываюсь в ванной и скинув с себя одежду, залезаю под душ. Стою под обжигающими струями воды, пока кожу не начинает пощипывать. Затем слишком старательно расчёсываю свои длинные волосы и заплетаю их в легкую косу.