— Мы были однокурсники, и оба учились на врачей. Это совсем другая ситуация.

Вася смущенно откашливается, и его мать продолжает:

— И насколько далеко у вас все зашло?

— Я же обещал привезти к тебе свою девушку, — говорит Вася очень спокойно. — И исполнил свое обещание.

— Понимаю, — со змеиной улыбочкой отвечает ему Лариса Матвеевна. — Для начала это не так уж плохо.

***

Я не плакса. Я совсем не плакса. Но сейчас я совсем ничего не могу с собой поделать. Я рыдаю и никак не могу успокоиться.

— Маш, перестань, — говорит мне Вася.

— Да, сейчас, — всхлипываю я.

— Это совсем того не стоит.

— Ну как же? Это ведь твоя мама!

— Я взрослый мальчик. Мне не нужно ее одобрение, чтобы вести себя так, как я решил.

— Но ведь ты нас познакомил! И я ей не понравилась, — и от этого простого утверждения я снова заливаюсь слезами, ничего не могу с собой поделать.

— Маша, это не имеет никакого значения, правда, — монотонно говорит он, и мне становится еще хуже. Я чувствую, что он расстроен. Ему хотелось, чтобы я понравилась его маме! А теперь…

— Вась, я все понимаю. Честно, — всхлипываю я. — Лариса Матвеевна права. Мы с тобой и правда из разных миров. Где ты и где я.

— Что ты несешь! — он спорит, но не смотрит мне в лицо.

Я отказалась поехать к нему после того, как мы попрощались с его мамой. Он целовал меня в лифте, пока мы ехали вниз, а потом повез обратно в общагу — я не появлялась там уже три дня, а ведь надо возвращаться к нормальной жизни. По дороге мы заехали в кафе. В то самое кафе, у которого он чуть не сбил меня с ног всего четыре недели назад.

— Маша, мы живем в двадцать первом веке. Сюжеты про бесприданниц уже давно не актуальны, — уговаривает меня Вася. — Нет никого смысла обращать внимание…

— На твою маму?

— Даже на мою маму. Да. Мы взрослые люди и будем жить так, как решим сами.

Наверно, он прав. Он совершенно точно прав. Я вытираю слезы салфеткой и пытаюсь улыбнуться.

— А как мы решим?

Примерно с минуту он молчит. Я смотрю на его нахмуренный лоб, на темноту в глубине янтарных глаз — интересно, скоро ли я смогу забыть, что эти глаза он унаследовал от мамы? Наконец, он начинает говорить.

— Маша, я полностью осознаю то, что случилось.

— Ты говоришь так, как будто меня убил.

— Не перебивай, пожалуйста. Мне нужно все сформулировать максимально точно, — перебивает он, и у меня вдруг сердце уходит в пятки. Это что, разрыв? Я вцепляюсь в льняную салфетку и уговариваю свое сердце не стучать так громко. — Маша, все, что у нас было с тобой, для меня очень важно. Очень.

— И для меня, — шепчу я и опять краснею.

— Я понимаю, что ты не такая, как другие. Я несу за тебя ответственность.

— Я сама несу за себя ответственность, — пытаюсь возразить я, но он останавливает меня властным движением руки.

— Я взрослый мужчина, ты юная и неопытная девушка…

— Теперь я женщина, — опять возражаю я, и он взрывается:

— Ты можешь просто послушать и не перебивать Маша?! Ты вроде не была болтушкой, что теперь случилось?!

Случилось очень многое.

Очень.

Но лучше мне и правда помолчать. Он ждет еще какое-то время, и убедившись, что я наконец замолчала, продолжает говорить.

— В общем, так. Мы оказались в непростой ситуации. Я по должности и по положению выше тебя, и кто-то и правда может подумать, что в наших отношениях не все чисто. Ты сейчас лидируешь в этом конкурсе, и нет никаких сомнений, что ты в нем победишь. Значит, тебе предложат минимум проектную работу в СВЕТе, в максимум — полноценное трудоустройство.

Я совсем не ожидала, что он сейчас начнет говорить о работе, но слушаю внимательно и не перебиваю. Для меня это тоже очень важно.

— Соответственно, ты придешь в компанию работать под моим руководством. И если при этом мы будем поддерживать еще и личные отношения, это будет выглядеть… не очень хорошо, — он опять не смотрит на меня и крутит головой так, будто ему натер воротник, хотя сейчас на нем не рубашка с галстуком, а мягкий свитер, который натянут только на плечах и бицепсах.

— Значит, мы расстаемся?! — спрашиваю я, и ненавижу свой голос за то, что он звенит, как натянутая струна.

***

— Маша, не говори глупостей, пожалуйста, — теперь Дикарь смотрит мне прямо в лицо, на скулах его появились красные пятна. — Но нужно найти решение, которое поможет с этим всем как-то справиться.

— И ты поэтому меня повез к своей маме? Ты что, думал меня поселить у нее? Какое может быть решение, вообще, я не понимаю?

— Нет, к маме я отвез тебя… просто потому, что мне захотелось. Хотя я должен был предвидеть, конечно…

— Предвидеть что? — я опять готова разрыдаться. Всего день назад все было так… сказочно. А сейчас!

— Мама непростой человек. Я просто подумал, что ты не можешь не понравиться…

— И ты ошибся.

— Маша, перестань. Это невыносимо, — обрывает он меня, и я шмыгаю носом, чтобы не разреветься опять. — В общем, смотри, что я предлагаю… Съехаться сейчас мы не можем. Расставаться с тобой я не хочу. Поэтому я предлагаю снять тебе квартиру, которую буду оплачивать.

Некоторое время я молчу.

Не знаю, чего именно я ждала, но это предложение буквально пригвоздило меня к месту.

Он решил сделать меня своей тайной любовницей? Содержанкой?

Все, что происходило в эти последние дни, для него было просто сексуальным приключением? То, что он шептал мне в постели, — любимая, нежная, моя… все это было просто… игрой слов?

Слезы единой волной откатывают от моих глаз. В голове становится пусто и очень спокойно. Все грустные мысли куда-то подевались. Я чувствую только решимость.

— Спасибо, Вася. Это очень щедрое предложение.

— Ты согласна? — мне кажется, или в его глазах появилась тревога?

— Мне нужно все обдумать.

Она попросила довезти ее до общаги и выскочила из машины пулей. Я не успел ее догнать и даже не поцеловал на прощание. Тонкая фигурка мелькнула за стеклянной дверью, и я сразу уехал, только колеса взвизгнули на мокром асфальте. Музыка в машине орала на полную, я бил кулаком по рулю так, что в какой-то момент понял — сейчас сломаю. Что делать? Что мне делать?

Ситуация и так была непростая. Работа, Шеф, этот проклятый конкурс — если бы не он, я бы никогда не встретил Машу. Но из-за него у меня полностью связаны руки! Зачем я потащил Машу к матери? И без того все было достаточно сложно! На что я рассчитывал? На то, что мама обласкает Машу, и что на этом фоне мое предложение снять для нее квартиру не покажется таким ужасным? Но я ведь знал, я чувствовал, что мать поведет себя именно так! Так зачем, зачем?! Теперь Маша думает, что я ее предал, решил превратить в содержанку. Но что бы ни было между нами, она же не ждет, что я сразу поменяю всю жизнь ради нее одной?

Я не могу рисковать своим положением в СВЕТе. Я шел к этому моменту последние пять лет своей жизни. Я должен доказать отцу, матери, Петьке — всем, и самому себе, — что все было не зря. Я не зря отказался быть медиком, не зря верил в свою мечту, не зря изобретал то, что изобрел. Права на компактный переводчик остаются у меня, но если сейчас Шеф вышибет меня с работы, я потеряю возможность быстро вывести гаджет на рынок. А пока буду искать нового партнера, такой же гаджет сделает и начнет продавать кто-то другой. Сейчас идеи носятся в воздухе, и выигрывает тот, кто действует быстро! Если я добьюсь успеха сейчас, мне обеспечены не только хорошие деньги, но и репутация, инвестиции. А если я потеряю этот шанс, другого может не быть. Я навсегда останусь человеком, который мог выстрелить и стать миллионером — но не выстрелил и не стал.

И до решающего момента остается совсем немного времени. Успех уже близко. Только руку протяни.