— Ну все понятно, — капризно надувает губы звезда нашего курса Оля. — Им нужно за три копейки нанять спеца, который будет делать всю работу. А еще приличная компания…

— Оль, ну для тебя это не деньги. А для кого-то, может, хорошая возможность, — вступается Галя, которая, конечно, тоже пришла послушать про конкурс.

— Угу. Четыре языка в одном? Я даже связываться не буду, — вздыхает Оля и утыкается в экран последнего айфона.

Конечно, организаторы не ждут, что один человек сможет делать всю работу. Для наушника нужны четыре европейских языка — английский, испанский, итальянский и французский. У меня есть еще немецкий, но он почему-то не интересует организаторов конкурса — видимо, целевая аудитория наушника в нем не слишком нуждается. Плюс в перспективе они хотят подключать корейский — и это опять очень удачно. Я чувствую приятное волнение — похоже, судьба, наконец, подкидывает мне шанс разбогатеть. Зарабатывать деньги тем, что ты умеешь и любишь делать — господи, да это же мечта!

— В конкурсе будет четыре этапа: письменный перевод, перевод аудиофрагментов, шушутаж на мероприятии и потом запись аудио, — рассказывает замдекана.

— Шушутаж? — Оля вскидывает холеные брови. Оказывается, она все же слушает, хоть и смотрит в экран айфона не отрываясь.

— Ну это когда переводчик ходит, как приклеенный, и шепчет перевод на ухо клиенту, — негромко поясняет ей Галя.

— Нормальные запросы у людей…

— Оль, ну они же в перспективе работу предлагают…

— Это да… Это важно… Для тех, кто планирует работать…

Галка смотрит на Олю с детской завистью. Оле не придется работать ни одного дня в жизни, она из богатой семьи и учится в универе только чтобы получить красивый диплом. Галка мечтает тоже никогда не работать и для этого стремится выйти замуж. А я — я как раз мечтаю об интересной и денежной работе, чтобы ни от кого не зависеть, путешествовать и покупать все, что захочется.

— Позвольте, я добавлю, — встает со стула Дикарев. Он переключил слайд в презентации, и теперь на экране — его портрет и подпись: “технический разработчик и руководитель проекта”. Хм, то есть он реально сам разработал этот миниатюрный переводчик? — У нас мало времени, поэтому этапы конкурса будут проходить с интервалом в одну неделю. Перед майскими праздниками мы объявим победителя и сразу приступим к работе. Я вижу в аудитории много интересных лиц и хочу добавить, что навыки презентации тоже будут очень полезны. Нам предстоит представлять свой проект международной аудитории, много заниматься продвижением — поэтому эти данные тоже будем учитывать. Конечно, в дополнение к основным результатам конкурса.

У меня внутри что-то обрывается. Хорошее настроение улетучивается вмиг. Навыки презентации! Черт, черт, черт! Да, я знаю языки лучше, чем любой в этой аудитории, включая замдекана. Я перевожу хоть письменно, хоть устно, а с английским и испанским я даже поработала синхронистом. Изучение корейского вообще идет, как по маслу — я учу языки с десяти лет, и умею это делать быстро, а главное, с удовольствием. Но я никогда, никогда в жизни не смогу выйти на какую-нибудь сцену и не то чтобы представить проект — я даже об изучении языков не смогу рассказать! Переводчик — это тихая профессия. Ты общаешься либо с текстом, либо с клиентом, которому помогаешь. На тебя никто не смотрит, ты не человек и не участник беседы, ты просто голос — и меня это полностью устраивает. Я никогда, никогда не смогу вести себя так, как сейчас ведет себя этот Василий Дикарев: уверенно жестикулировать, делать выразительные паузы и эффектно играть низкими частотами голоса, чтобы подчеркнуть важные детали презентации. В данный момент он стоит у стола рядом с замдекана и смотрит на меня в упор. То есть мне кажется, что на меня, хотя на самом деле он, конечно, смотрит на красотку Олю, которая сидит рядом со мной. Не знаю, что у нее с языками, но с такой внешностью и с такой уверенностью в себе она могла бы презентовать международной аудитории хоть стиральный порошок из вонючего мыла, у нее бы покупали. Вот только ей это никогда не придется делать.

Из меня как будто воздух выпустили. Я снова чувствую мокрые стельки и обреченно смотрю на единственные джинсы, которые совершенно не годятся ни для презентаций, ни для приема с шушутажем. Нет никакого смысла ввязываться в этот конкурс, раз мне нечего будет надеть, чтобы поучаствовать в третьем этапе. Лучше наберу побольше переводов и попробую залатать дыры в своем месячном бюджете, который мои однокурсницы тратят за пару дней. Я выхожу из аудитории, уныло шаркая ногами. Ощущения ужасные — как будто пробежала марафон, а на финише оказалось, что финишную ленточку перенесли в сторону и все победы будут отмечать в совсем другом месте.

— Маш, ну, что скажешь? — Галкин голос дрожит от радостного волнения. И правда, птичка птичкой…

— Да ничего, Галь.

— В смысле ничего?! Это же прямо для тебя!

— Галь, ты внимательно слушала? Им нужны навыки презентации. Где я и где эти навыки? И вообще, Оля права, это настоящий цинизм — они ищут спецов среди студентов, чтобы не тратиться на профессиональных переводчиков и актеров озвучки. А от нас требуют бог знает чего!

Галкино лицо вдруг сереет, глаза расширяются, она смотрит за мое плечо и испуганно зажимает рот ладонью. Я оборачиваюсь и вижу циничную ухмылку Василия Дикарева. Его янтарные, как у тигра, глаза смотрят на меня с каким-то жестким блеском. Я замираю, не зная, как выкручиваться из ужасной ситуации. Да, я не собираюсь участвовать в этом дурацком конкурсе. Но оскорблять представителя одной из ведущих компаний — так себе идея, если ты в принципе собираешься когда-то искать хорошую работу…

Дикарев смеривает меня презрительным взглядом, хмыкает и разворачивается, чтобы уйти. Мы с Галкой с облегчением выдыхаем и секунду спустя хором произносим:

— Вот это мужик!

— Вот урод!

Галка смотрит на меня в недоумении: объективно говоря, этот Дикарев, конечно, не урод, а типичный красавчик. А про сцену у кафе соседка ничего не знает.

— Естественно, он и не подумал попрощаться с плебсом, — поясняю я свою мысль.

Мы с Галкой переглядываемся и ползем по коридору в сторону буфета. Пожалуй, сейчас я разорюсь на чашку капучино. Уж слишком нервным выдался день.

Эта тоненькая с глазами-льдинками оказалась еще и самородком. Шесть языков, ну надо же. Если ее приодеть и накрасить, она всех девиц из сегодняшней аудитории заткнет за пояс. Но характер при этом — полная дрянь…

***

Замдекана смотрит на меня с ласковым упреком:

— Машенька, я понимаю, что ты устала, но очень прошу: отнесись к этой возможности серьезно! Этот конкурс может открыть перед тобой двери, которые обычно бывают плотно закрыты!

— Для всех, кроме деток со связями! — замечаю я.

— Тебе всего двадцать лет, а ворчишь ты, как старуха, — замечает она беззлобно, и я вдруг чувствую болезненный укол где-то в районе сердца. А ведь она права! С утра до вечера я только и делаю, что ворчу и хмурюсь… — Вот уже и морщинка наметилась между бровями…

Я поспешно разглаживаю лоб ладонью и улыбаюсь:

— Действительно, Марина Алексеевна. Я просто устала.

— Деточка, двадцать лет бывает только раз в жизни! Скоро весна, нужно влюбляться, смеяться… радоваться жизни!

— Вы правы, конечно, просто я все время либо учусь, либо работаю, мне как-то не до глупостей.

— А вот это очень, очень зря! Радость жизни — это вовсе не глупости! Это необходимая часть бытия! — замдекана взмахивает рукой и улыбается мне ангельской улыбкой. Нда… — И даже когда ты думаешь о карьере, о деньгах, а ты девочка практичная… Маша, нужно думать не о зарплате, а об образе жизни, понимаешь? Нужно, чтобы работа не только приносила доход, но и оставляла время и силы на жизнь, на любовь, на простое женское счастье…

Она смотрит на меня участливо и нежно, и мне становится неловко. Такая взрослая женщина излучает радость и энтузиазм, а я на ее фоне выгляжу брюзгливой старушкой.