— Ваше Величество, в доме Хестола…

— Я знаю, что наших следов вы не оставили, но я хочу, чтобы вы поняли, каким оказался ущерб, пусть и наименьший из возможных. Я не терплю не только вражды, что направлена на меня, но и между моими подданными. Нет, конечно, есть мелкие склоки, и они полезны. Но настоящей войны церкви и благородных домов нам не нужно. Исполняйте свои обязанности. — Избранник опустил пальцы в брухт, принюхался и сморщился. — Но помните, что они лишь инструмент для блага «скучной» части нашей жизни. Тысячи и тысячи рилей зерна из Колоний кормят Деорус, а курум позволяет нам собирать положенный налог. На Аторе его добывают и там же чеканят знак. Как только эти земли не называют: остров-тюрьма, остров мятежников, но Атор уникален. Его богатства, история и положение. Боги! Можно сказать, что этот молков клочок суши – основа мира. Моего мира. Помните об этом, когда будете исполнять там свой долг. Разузнайте, что происходит и отправьте донесение, а кару я выберу сам.

— Повинуюсь воле Вашего Величества.

— Хм… — Избранник насупил брови. — Мне кажется, я что-то забыл. Ихарион милостивый, точно же что-то было. Хотел спросить… — грозный вид отступил, Гамилькар указал на свой «реквизит» и вопросительно посмотрел на юношу.

— Стал бы я есть чистый брухт или предпочел бы эль вовсе без него? — испытал удачу Ганнон.

— Точно! — Король щелкнул пальцами и впервые улыбнулся. — Вы умны. Что ж, это дает мне некоторую надежду.

***

Приготовления к отбытию должны были занять несколько дней. Иссур уже отправился искать следующий корабль, что собирался на Атор. В идеале нужно было поторопить судно, что и так туда направлялось, а не заставлять кого-то менять маршрут. А пока что у Ганнона было время собрать все необходимое. Первым делом он решил навестить того, кто именовал себя Аторцем, хоть и не был им. Камерой ему служила комната прислуги, где теперь пахло как в пивоварне. Присматривать за неспокойным береговым было поручено Иннару, помимо стражи, само собой.

Юноша зашел в комнату, в которой эти двое разгоряченно обсуждали нюансы приготовления эля с особыми ингредиентами.

— Записано у него! — возмущался береговой. — Я это варю дольше, чем ты, собака, живешь!

— Ты сам говорил, что их надо добавлять, только когда пузырьки все выйдут! — отвечал Иннар с усталым видом. — И это была третья попытка, а не вторая. — Он обвел руками несколько бутылей, расставленных на столе.

— А третья это какая? — нахмурил брови Аторец.

— Эта. — Иннар приподнял бутыль, на дне были нацарапаны три засечки. Аторец принял у него сосуд, прищурился, а затем и закрыл глаза. Он аккуратно, почти нежно, провел кончиками пальцев по глиняной поверхности и осторожно поставил обратно.

— Да, точно. — Береговой громко поскреб затылок. — Она.

— Как успехи? — осведомился Ганнон, спорщики и не заметили, как он вошел. Иннар приветственно улыбнулся. Береговой, как и всегда, отшатнулся.

— Одна есть, — ответил он и подвинул третью бутыль вперед.

— Всего одна? — Ганнон был удивлен: договаривались они о другом.

— Тут выходит одна из трех, был бы я на воздухе… — затянул Аторец старую песню.

— Был уже, — отрезал Ганнон. — Больше тебе веры нет. Замучались ловить. Ну, допустим, одна из трех, а почему не десять из тридцати?

— Ракушки, — коротко ответил Иннар. — До следующего шторма новых не будет, а запасы все скупили. Как сетью прошлись.

— Веннона это, точно говорю, если бы вы ее… — начал было Аторец, но его прервал Иннар.

— Да тебя послушать, море Гнева тоже она взбаламутила, — отмахнулся ключник. — Не своди счеты чужими руками.

Ганнон забрал бутыль, завернул в тряпицу и аккуратно убрал в сумку.

— Ну что, уговор выполнен? Судья? — Аторец обращался по титулу, но интонация его давала понять, что уж он-то видит нечисть насквозь.

— Да, в камень не обращу, — усмехнулся Ганнон. — Но погостишь пока у нас, Аторец.

— Вот так всегда у вас, с подвохом! — Береговой сложил руки на груди и плюхнулся на табурет. «Ничего, пусть подождет возвращения», — подумал Ганнон, ощутив тревогу: ему предстояло впервые покинуть Деорус.

Ганнон надеялся, что во время плавания у него будет возможность вдоволь начитаться об острове. Но качка и тусклый свет каюты не оставляли на это шансов. На палубе торгового судна было посветлее, однако брызги грозили повредить книги.

Так или иначе, юноше было не до того. Последние дни он не рисковал отходить далеко от края палубы, поскольку его обед с трудом удерживался в желудке. Это было первое длительное плавание Ганнона, и он понял, что море – не его стихия. Роннак и Иссур держались не в пример лучше, оно и не удивительно: подземник уже не раз посещал острова, а Лизарис плавал с детства, хоть и не так далеко.

Роннак вглядывался в горизонт, стоя на носу корабля. Такая компания не радовала, но Ганнон непременно хотел взять с собой кого-то из подземников: очень уж они впечатлили его в бою. Роннак вызвался первым, отказавшись от заслуженного отдыха на Деорусе, едва заслышав, что путь лежит на Атор. «Как пить дать надеется, что будет резня», — подумал Ганнон, вглядываясь в скользящую внизу воду и глубоко вдыхая носом свежий морской воздух. После недавнего шторма, который моряки насмешливо именовали «небольшими волнами», он каждый раз привязывал себя за ногу канатом, когда выходил на палубу, даже в хорошую погоду, несмотря на насмешки экипажа.

Судя по звукам за спиной, команда корабля оживилась. Юноша выпрямился и огляделся по сторонам: несколько матросов столпились на носу судна. Похоже, они оживленно спорили о чем-то, но попутный ветер уносил их слова в море. Разговоры быстро прекратились, когда появился капитан. Строгого окрика оказалось достаточно, чтобы вернуть людей к работе. Юноша был немного разочарован: все плавание моряки были серьезны и сосредоточены. А он-то надеялся пополнить запас ругательств и хвастливых баек, но, как оказалось, эта бравада у матросов была припасена только для берега.

Один из моряков собрал несколько монет со своих товарищей, прежде чем вернуться на пост. На носу корабля остался стоять только Роннак. Ганнон отвязался от мачты и направился к подземнику: любопытство оказалось сильнее неприязни к угрюмому легионеру.

— Что у них тут было? — Юноша всмотрелся в пурпурную линию горизонта. Он никогда не видел Шторм так близко. В Виалдисе кайма была еле заметной, здесь же она отчетливо возвышалась над морем.

— Один выиграл: первым увидел погань эту, Атор. — Роннак провел рукой по светлым волосам и указал вперед и чуть влево от курса.

— Не вижу… А, вот же он! — Ганнону пришлось прищуриться, чтобы различить черную точку на фоне Шторма. — А ты давно заметил?

— Да с час уже. — Подземник сплюнул за борт, до которого было не меньше четырех шагов.

— А деньги отдали матросу?

— Ну так я не в игре, могу тут сколько угодно стоять. — легионер развел руками.

— Ну да, — вздохнул Ганнон: разговор у них не клеился, как и всегда.

— Приплыли? — Раздавшийся за спиной звонкий голос Иссура изрядно обрадовал — парень умел найти общий язык и с Ганноном, и с Роннаком.

— Не радуйся, парниша, это проклятое место, — произнес подземник и приложил палец ко лбу. — Молк тут коней водит, говорю тебе.

— Неужто Морской Легион на проклятой земле крепость построил? — Ганнон попытался блеснуть знанием, по крайней мере тем немногим, что удалось прочитать за время пути.

— На Аторе Легиона нет, — проворчал Роннак, а Иссур согласно закивал, глядя на судью с легким сочувствием. На недоуменное выражение его лица подземник ответил: — Увидишь, куда приплывем.

— Когда? — переспросил юноша.

— Куда.

***

Вскоре, несмотря на сумерки, остров стал хорошо различим и для Ганнона. Издалека Атор казался одной невероятно высокой, но узкой горой, выросшей из моря. Сегодня две луны – Селана и Валхра – сошлись необычайно близко, встав по обе стороны от вершины . Вуаль же посторонилась, открывая Путеводные звезды. Оправдывая прозвище Зеленого острова, гора была покрыта густой растительностью почти до самой верхушки. Людям же оставалось лишь ее подножие, пока еще неразличимое. Моряки засуетились и начали переставлять паруса под отрывистые команды. Корабль стал брать влево от прежнего курса – на запад.