— Хорошо, хоть без баллисты. — Ганнон заглянул за спину великана, из-за которой выглядывали метательные копья. — Или он сам баллиста?

— Нет, дротики – они для меня. — Иссур отсалютовал и продолжил: — Бахан много чего хорошо делает, но метает не очень. Тренировки у него странно выходят, другие легионеры смеялись, пока до борьбы не дошло.

— Могу представить, — усмехнулся Ганнон.

Следующими показались трое подземников во главе с Роннаком. Светловолосого ненавистника чужеземцев, видимо, не прельщали удовольствия большого города, раз быстрее всего найти удалось именно его. На этот раз он и его товарищи несли с собой и щиты. Ганнон смог сохранить дружелюбное выражение лица, когда повернулся от одного Откликнувшегося к другому и ответил на их салюты.

— Это все? — Он оглядел троих подземников.

— Есть и другие, но сказано было, что дело срочное, — ответил Роннак.

— Хорошо. — Ганнон положил руку на изголовье меча, ощутив болезненную ностальгию. — На этот раз действовать нужно деликатно. — После этих слов все подземники, не сговариваясь, удивленно оглядели Бахана. — Мы идем в чуть более почтенное место.

— Почтенное? К хедл… неардо, что ли? — скривился Роннак. Похоже, он относился с одинаковым недоверием ко всем, кроме… кого, интересно?

— Нет, мы пойдем в поместье Слышавшего, — объявил Ганнон, заметив, как при этом подземники переглянулись, а Иссур громко выдохнул. Личные стражники Виннара без гербов остались спокойны. Бахан только нахмурился. — Поэтому действовать надо аккуратно.

— У нас есть разрешение короны, так ведь? — осведомился один из легионеров.

— Да, но гвардия дома верна только хозяевам, — ответил юноша. — Будьте наготове.

Ганнон в сопровождении людей Виннара приблизился к кованым воротам, рядом с которыми обычно по очереди несли вахту гвардейцы многочисленных благородных домов. Несмотря на поздний час в свете факела никого не было. Недобрый знак.

— Подождем остальных? — раздался голос за спиной.

— Похоже, времени нет. — Ганнон сжал кулаки и скомандовал выступать.

Они молча продвигались по широким – мощенным мелким камнем – улицам мимо фонтанов и оград поместий. За воротами некоторых из них стояли гвардейцы, безмолвно провожавшие группу Ганнона внимательными взглядами. Похоже, охрана защищает собственные владения. Перед перекрестком, посреди которого красовалась статуя воина, один из дворцовых стражников поднял руку, приказав отряду остановиться. Ганнон доверил ему вести их в незнакомом квартале: люди Виннара гораздо лучше знали город.

— Дом Хестола через два поворота, — негромко проговорил стражник.

— Хорошо, — удовлетворенно произнес Роннак: он одобрял осторожность. — Стоит послать разведку, проверить.

Ганнон лишь кивнул. Двое подземников ушли вперед, быстро растворившись в темноте. Иссур нервно перебирал пальцами на эфесе меча, другой рукой трогая щетину, еще походившую на пух.

— Не думал, что попадешь в такую переделку? — прошептал Ганнон, надеясь приободрить парня и себя заодно.

— Откликнувшиеся служат Избранникам, так или иначе, — твердо ответил легионер. — Но да, волнуюсь.

Роннак шикнул на них и поднял палец, призывая прислушаться. Ночную тишину ничто не нарушало, но подземник прищурился и, покачав головой, устремился вперед. Остальные последовали за ним. Ганнон пустился следом, браня про себя непредсказуемого легионера, но уже на полпути отчетливо раздались крики и звон мечей.

Перед оградой поместья Хестола развернулось сражение. Стражей благородного дома, которых ожидал Ганнон, видно не было. Двое подземников находились в меньшинстве, на них наседали пятеро воинов, вооруженных короткими мечами и палицами. Знаков отличия и гербов не было видно: кожаные доспехи, металлические наручи и поножи. На некоторых были серые накидки поверх доспехов. Подземники и стражи быстро бросились на помощь своим, оттеснив противников.

— Хас! Хас! — От громкой команды на боевом языке Легионов у Ганнона чуть не заложило левое ухо – это был Иссур. Подземники повиновались с поразительной быстротой и слаженно отступили на два шага. Меньше, чем через удар сердца, один из врагов упал навзничь, в его груди торчал дротик. Юноша оглянулся через плечо и увидел, как Иссур, не глядя, принял следующее копье из рук Бахана. Юный легионер, сжав челюсти, высматривал следующую цель.

Однако противники не были дураками и вовсе не собирались оставаться легкой мишенью. Они поспешно отступили к воротам поместья, откуда уже подтягивались их товарищи, вооруженные самострелами. Использовать это редкое оружие считалось уделом трусов и чуть ли не грехом. Копье в груди Миртока и то до сих пор было символом позора и варварства, что уж говорить про это. Подземники и стражники, укрывшиеся позади их щитов, отступили еще больше под напором мечников, прикрываемых стрелками.

Тем временем вторая группа сумела приблизиться к Иссуру и Ганнону. Трое мечников, двое из которых уже возились с самострелами. Стрела ударила Иссура в нагрудник, раздался стон, но его быстро заглушил рев Бахана, что рванулся вперед, выронив дубину. Второй стрелок разрядил свое оружие, но это не спасло его: огромный береговой на всем ходу врезался в него плечом, отправив в полет. Несчастный ударился о каменную брусчатку головой, оставив кровавый след. Второго стрелка Бахан поднял над головой, как игрушку, и швырнул в арбалетчиков из основного отряда.

Рядом с береговым остался один мечник, нацелившийся в уязвимое место на боку Бахана. Его остановил Ганнон. Клинки скрестились с громким звоном, юноша ощутил, как темная сталь его меча медленно прорезает вражескую. Его противник со стоном сумел отбросить Ганнона прочь. Щека ощутила колебание воздуха — мимо пронесся Иссур. Юноша увидел, как легионер нанес по мечнику мощный рубящий удар сверху вниз, после чего со стоном упал на одно колено, опершись на руку, в которой только что был меч. Враг рухнул с разрубленной шеей, клинок застрял в его ключице. Глухой грохот раздался с другой стороны: Бахан упал на спину, в груди и плечах было по меньшей мере четыре древка. Стрелки, в которых он швырнул их товарища, все же успели спустить тетиву. Тем не менее, без их поддержки остальные бойцы оказались уязвимы, и люди Ганнона быстро расправились с ними.

Оглушенным стрелкам повезло еще меньше: Роннак и его люди добивали их, лежачих, своими щитами. Отточенность этих движений внушала ужас вперемешку с отвращением. Один из лежавших успел вскочить и рванул прочь, оттолкнув подземника.

— Живым! — крикнул Ганнон: возможно, это был последний из вражеского отряда.

Иссур кивнул и примерился: он вытянул левую руку вперед и склонил голову набок. Хорошенько размахнувшись правой рукой, Лизарис отправил копье в полет. Легионер застонал от боли, но закончил бросок чисто, попав точно в ногу бежавшему. Тот с криком повалился наземь. Роннак дважды ударил мечом о щит в знак восхищения точностью Иссура. Один из стражников побежал к пленнику, чтобы не дать тому умереть от потери крови, второй тем временем обратился к Ганнону:

— Господин, в доме мелькают огни. Похоже, этот был не последним.

— Иссур, помоги Бахану! В тесноте вам ведь привычней? — обернулся юноша к подземникам. В ответ те лишь ударили мечами в щиты и направились вперед. Ганнон и стражник замыкали отряд.

Двери были распахнуты настежь, факелы горели, но в доме было тихо. В главном зале было несколько трупов: напавшие головорезы, гвардейцы и слуги тоже. Ганнон скрипнул челюстями. Пока легионеры осторожно продвигались вперед, он успел выхватить взглядом странный знак на руке убитого – два кольца. Внутри все похолодело: Второй Круг, люди Тризара. Хестол – Корб, Корб – культисты, понятно, что привело церковников сюда.

В следующей комнате на коленях стоял один из храмовников. Почему он не сбежал, почему не помогал остальным? Ганнон узнал Саура, он склонился над мужчиной, лежавшим на полу без сознания. Рядом с ними были раскиданы кружки и разлита вода. У головы лежавшего человека растекалась густая темная жидкость, руки храмовника были абсолютно черными. Ганнон медленно обошел вокруг: мужчиной на полу оказался сам Хестол, его лицо ниже носа тоже было черным. Он перевел взгляд на пол перед камином, где растекалась лужа. Там лежали залитые водой угли.