И всё же... Было в ней, в её движениях, в голосе, в её запахе — даже в этой проклятой усмешке, — что-то, вызывавшее у Эндрила настоящий трепет.
Он подвинулся ещё немного в её сторону, и вдруг почувствовал под собой что-то липкое.
— Это что... кровь? — Он отшатнулся, будто нашёл в кровати труп. Остатки спокойствия тут же унеслись прочь, а вот тошнота наоборот усилилась. Взглянув на всё ещё голую Бриджит, он увидел тёмный след и на её бедре. — Это ведь... не я?
Кровь вдруг прилила к его лицу от этого мерзкого и глупого вопроса. Смутился, словно монашка, услышавшая сальную шутку.
— Боишься, что поранил меня? — оскалилась Бриджит во все зубы. — Поверь, для этого требуется оружие куда больших размеров. Или значительно более умелый боец.
Она вздохнула и стёрла след ребром ладони.
— Херня льётся из меня уже вторую неделю, — пояснила она без тени смущения, чем ещё сильнее смутила Эндрила. — Может, отравилась водой или стряпнёй, которую готовит кок. Как узнать, если и то и другое пахнет дерьмом, не так ли? А может быть, у меня сраная аллергия на твоё королевство.
Она подошла ближе к кровати, а затем резким движением схватила почти полную бутылку вина и сделала несколько внушительных глотков прямо из горлышка.
Эндрил смотрел, как жидкость плещется под стеклом, как несколько капель блеснули в уголках её губ, образовали ручеёк и потекли в ложбинку между грудью. В любой другой момент, он бы ощутил возбуждение. Но сейчас, лишь похолодел ещё больше.
Это ведь не могла быть его вина? Задав, неожиданно для себя, этот вопрос, он имел ввиду совсем не повреждения, которые мог вызвать акт их дипломатических переговоров. Скорее он говорил про ту самую бутылку вина, которую Бриджит в несколько глотков осушила почти до половины. Ту самую бутылку, которую он принёс ей в подарок. Перед этим добавив туда пахнущее плесенью толчёное снадобье, купленное им на Царь-древе чуть больше недели назад.
Смешивая его, высыпая, а затем взбалтывая бутылку дорогого южного подслащённого, он был уверен, что делает это для её же блага. В конце концов, не только ему — или его отцу — не нужен был в семье ублюдок, рождённый на корабле северянки. Пиратская королева тоже вряд ли обрадовалась бы такому подарку. Он даже хотел рассказать ей. Преподнести в виде шутки, и думал, что они посмеются над ней вместе.
Эндрил вдруг заметил, что Бриджит и впрямь стала выглядеть хуже. Увидел её рёбра со странными синяками. Увидел, как осунулось и похудело лицо, слегка выпирающие теперь острые скулы. Увидел, как нездорово поблёскивали её глаза. Даже в позе отсутствовала свойственная ей уверенность.
И все хорошие шутки почему-то вылетели из его головы.
Нет. Конечно же нет. Он никак не мог быть виноват в этом. Бриджит сказала, что её самочувствие ухудшилось две недели назад, а первую подобную бутылку вина он подарил девушке на третий день их путешествия. Так что... Дело определённо, совершенно точно было не в нём.
— Будешь? — Она, по всей видимости заметив его взгляд, протянула ему бутылку, и его едва не стошнило.
— Я... Не...
Вот. Вот это была хорошая шутка. Жаль только ни один из них не мог сейчас над ней посмеяться.
К счастью для принца в дверь постучали.
— Ваше высочество?
Спасительный голос принадлежал одному из сопровождавших его офицеров — сержанту Лоуэлу. Веснушчатому юноше даже моложе самого принца из какой-то знатной семьи, о чём свидетельствовали соломенного цвета волосы.
— Ваше высочество... Я не хотел вас отвлекать, но...
Раздался металлический звук, как будто кто-то дотронулся до дверной ручки. Что, собственно, и произошло.
Эндрил судорожно потянул на себя тонкую простынь, но та не поддалась. Поэтому он просто стыдливо прикрылся ладонью, молясь всем богам, чтобы сержант всё же не зашёл внутрь. Пожалуй, кое-кто из команды догадывался, какой характер имели их с Бриджит встречи, но знать наверняка — это совсем не тоже самое. К тому же, голая задница принца, пожалуй, не лучшее, что может увидеть офицер, чьё уважение, в числе прочих, Эндрил планировал завоевать.
— По-подожди, мы не...
— Если ты хотя бы повернёшь ручку, солдат, — Бриджит не кричала, наоборот, произнесла это совершенно спокойно. Но от её тона у Эндрила сжались все внутренности. — Или вздумаешь зайти в капитанскую каюту без приглашения, то, я клянусь, лишишься руки.
Ручка прекратила двигаться. Остановилась в положении «немного повёрнута», будто солдат, растерялся и боялся шевелиться.
— Скажи зачем пришёл, Лоуэл, — напомнил Эндрил. — Мы тут... немного заняты. Так что, надеюсь, дело срочное.
— Я... Э... — Парень замолчал на какое-то время, и Эндрил обратил внимание, что откуда-то из-за двери раздаются взволнованные крики. Вернее, более взволнованные, чем обычно. — На палубе... Произошла небольшая стычка, ваше высочество. Пира... Я хотел сказать, экипаж наших союзников, эм... Отказался выполнить приказ адмирала Гривза, и... В общем, он приказал привести вас.
Эндрил приподнялся на кровати. Бриджит, всё так же спокойно, поставила бутылку вина, отошла от столика со свечами и принялась неторопливо искать свои штаны. Только то, как она двигала обнажёнными бёдрами, откидывая скомканные вещи в сторону, помогло Эндрилу частично справиться с возмущением.
— Гривз приказал привести меня? — повысил он голос. — То есть адмирал теперь отдаёт мне приказы, верно я понимаю? Что же он не пришёл сам?
— Адмирал Гривз, он... — выдавил сержант неразборчиво. — Прямо сейчас он испытывает некоторые затруднения, ваше высочество.
— Боги... — Вздохнул Эндрил. Как же он устал от затруднений, которые испытывал адмирал Гривз. И ещё сильнее устал от тех, что сам же адмирал Гривз и создавал. — Я поднимусь через десять минут. Это ведь может подождать десять минут?
— Да, конечно, сэр, — промямлил сержант и наконец-то отпустил дверную ручку. — Вы можете подойти, когда вам будет угодно.
Что ж. Теперь уже и сержант считал необходимым дать ему своё разрешение. Похоже, дела у него шли даже хуже, чем он предполагал.
— Свободен, Лоуэл, — процедил Эндрил. — И проследи, чтобы на палубе к моему приходу люди не переубивали друг друга.
— Да... Так точно, эм... Ваша светлость.
Следом за этими словами тяжёлые и быстрые шаги ознаменовали уход сержанта.
Эндрил откинулся на подушку.
— Кажется, второго захода не будет, — сказал он.
Бриджит прекратила одеваться, оставшись в одних коричневых кожаных штанах и внушительного вида ботинках, один из которых успела зашнуровать. Посмотрела на Эндрила из-под чёрных волос — как-то, пожалуй, слишком угрожающе.
— Тяжела участь наследного принца, не так ли?
Эндрил вновь приподнялся на локтях. Уж лучше было смотреть на неё, чем на покрытый паутиной потолок. Прямо над которым его ждали две не ладящие друг с другом команды.
— Это уж точно. Ты даже представить не можешь, как тяжело наследному принцу провести хотя бы несколько минут в тишине и спокойствии. Люди всегда чего-то хотят. А главное, кто-нибудь непременно знает, где я. Словно на меня направлен долбанный прожектор.
— Или луч солнца, посланный богами, — Она подняла серого цвета рубашку на пуговицах и прикрылась.
Эндрил поморщился. Сперва он намеревался поговорить с ней, как только пройдёт по трапу. Затем решил, что сделает это, когда они окажутся наедине. Довольно быстро он осознал ошибку, и решил во что бы то ни стало поговорить с ней, когда она будет одета. И теперь не мог придумать ещё какой-то повод отложить разговор.
— Знаешь... — аккуратно начал он. — Я вообще-то прибыл не только ради нашего, эм... поединка.
— В самом деле? — Она застегнула последнюю пуговицу и заправила рубашку в штаны. Как ни странно, в одежде она не казалась ему менее соблазнительной. — Разве мой матрац не единственное место во всём мире, где твоя великолепная королевская задница чувствует себя, словно в уютном гнёздышке?
— Пожалуй, здесь куда лучше, чем в любой другой части любого другого судна, — нехотя согласился Эндрил, кривя губы. Странным образом её слова напомнили ему о том, что Бриджит была старше его вдвое. По сути по возрасту она была ближе к его матери, чем к нему самому. И от неуместно пришедшего в голову осуждающего лица матери (которое принц видел куда чаще, чем хотелось) всякое возбуждение тут же сморщилось и поникло. — Как бы то ни было, я хотел кое о чём поговорить...
