— Бо... Боги! — едва слышно захрипел он, барахтаясь в стальной хватке. — Да поставь же меня! Я — твой принц! Старший сын короля!

Стражник услышал. Слегка наклонил голову набок, окинул Эндрила быстрым взглядом, на мгновение остановив его на фингале под правым глазом. Затем серьёзно кивнул:

— Принц. Ну точно. А я тогда — богиня цветов Аурелия. Убирайся подобру-поздорову, пока я не пустил в ход пику!

Пика у стражника и впрямь была: в нескольких шагах от него, возле самых ворот, аккуратно прислонённая к стене. Это можно было бы счесть грубым нарушением всех правил караула, однако рядом с ней стоял четвёртый стражник, держа своё оружие и придерживая оружие напарника. Его Эндрил тоже сперва не увидел — может быть, тот был внутри дворца или где-то в толпе. Однако сейчас их взгляды пересеклись. И у мужчины возле ворот глаза поползли на лоб.

Эндрил тоже узнал его. Это был капитан Бруно Ферпс. Он охранял эти ворота и два года назад, и десять, а может и того раньше. Вечно серьёзный, с вздёрнутым вверх подбородком, густыми усами, похожими на щётку, появлявшийся на всех светских мероприятиях в накрахмаленном мундире — он гордился, что служит самому королю, пусть даже и не часто его видел.

Его, конечно же, не обманул наряд Эндрила. Не обманула проросшая на подбородке щетина, слегка потемневшая кожа, фиолетовое пятно под правым веком, и даже новый меч в ножнах. Рот его в изумлении открылся, лицо побледнело, и он забормотал едва слышно:

— Болд... Болд...

— Секунду, сэр! У нас тут шустрик нарисовался. Как думаете, отпустить его в честь праздника, или всё-таки угостить...

Эндрил видел, как Бруно Ферпс подбирал слова. Они буквально роились в его курчавой голове. Он нахмурился, сведя вместе брови, поджал губы так, будто мыслительный процесс стоил ему физических усилий. Рот его несколько раз открылся и закрылся, словно у рыбы. И наконец, по всей видимости не придумав ничего лучше, он плюхнулся на колени.

— Ваше высочество, караул дворца рад приветствовать на Царь-древе наследного принца! — он произнёс это восторженным голосом, почтительно склонив голову вниз, и молча застыл в раболепной позе.

Повисла долгая, тягучая пауза. Даже два пьяницы неподалёку перестали драться и освободившиеся двое охранников тоже обернулись на Болда и Эндрила. Смех поутих, голоса смолкли — лишь приятная мелодия лютни и пение молодой девушки звучало в воздухе. Оно и хрип наследного принца.

Пожалуй, если бы пряжка не царапала ему кадык, а воздух в лёгких не норовил вот-вот закончиться, он бы непременно оценил комичность ситуации. Посмеялся бы над глупостью капитана Бруно, который мог бы просто отдать приказ, и юноша был бы свободен. Его насмешило бы лицо Болда, который теперь озирался, словно побитый щенок, — красное, с выпученными глазами. Даже то, как сам принц молотил руками по воздуху, а пальцами ног пытался достать кору, вполне можно было найти весёлым зрелищем. Но Эндрилу почему-то смешно не было.

— Ты, бездна...

— Я же... — растерянно пробормотал Болд. — Мне приказано... И я...

— Может быть, уже отпустишь? — с яростью просипел принц. Хотя вряд ли он выглядел устрашающе. Вряд ли это в принципе возможно, когда тебя держат за шкирку над дорогой. Так что можно было и не стараться. — Я, конечно, не ожидал тёплого приветствия, но...

Пальцы стражника разжались, и Эндрил от неожиданности плюхнулся на задницу. Подскочил, заставив себя не тереть ушибленную ягодицу. С яростью посмотрел на караульного. Размахнулся.

— Болван! — Он выбирал между пощёчиной, подзатыльником и ударом под дых, но так ничего и не выбрав, фыркнув, опустил руку. Хорошенькое приветствие приготовил родной дом. Не доставало теперь к саднящей шее, пульсирующему фингалу под глазом, разбить ещё и руку. И вдруг он заметил неуверенное движение провинившегося стражника и чуть не поперхнулся от изумления. — Даже не вздумай падать передо мной на колени! Мы и так уже устроили отличное представление для зевак.

Стражник неуверенно покосился на капитана, затем на Эндрила. И всё же остался на ногах.

— Хорошо, — кивнул принц. — Вы уже начали меня слушать. Хорошо.

Быстрым движением он отряхнулся. Обнаружил, что по новой мантии расползлось новое грязевое пятно — прямо рядом с тем, что осталось после драки с Курентерами, — и, шумно выдохнув, отбросил её за спину. Затем махнул остававшимся вдалеке двум стражникам, подзывая ближе.

— Вы — сержант, Болд? — спросил он у здоровяка, посмотрев на его нашивки.

— Так точно, сэр, — отчеканил тот. — Уже восьмой день пошёл в этой должности.

— Восьмой, да? — усмехнулся принц, слегка потеплев. Представил, как парень теперь будет рассказывать эту историю людям. Интересно, каким в ней предстанет сам Эндрил? Надеялся, что великодушным правителем, не снизошедшим до наказания, а не визгливым слабаком. — Что ж, в следующий раз, попытайся не бросаться на первого, кого видишь. Это дворец, а не базарная площадь. Большинство людей здесь не потерпят такого обращения, и следующая твоя ошибка может дорого обойтись. Понял?

— Да, сэр! Так точно, сэр!

— Ваше высочество, боги! Ты же не впервые видишь члена королевской семьи, не так ли?

— Впервые, сэ... Эм... Ваше высочество! Один раз его высочество король отправился на площадь в экипаже, но тогда была не моя смена.

— Хорошо, я не доложу отцу о том, что случилось. Но считай это последним предупреждением.

Он не успел ответить, так как двое стражников подошли ближе и дважды ударили себе в грудь и склонили головы.

— Ваше высочество!

— Вы трое, разгоните эту толпу, пока отец или мать не увидели, что они делают. Вряд ли вы спасёте клумбы с каллами, но может быть сможете сохранить в целости памятник или мраморные скамьи.

Они тут же подчинились, и Эндрил перевёл взгляд на оставшегося на коленях капитана. Он не двигался, не смотрел на принца и, будто бы, даже не дышал. Как бы, учитывая его возраст, не схлопотал сердечный приступ — хорошенькое получится завершение этого мероприятия.

— Капитан Ферпс, поднимитесь уже наконец.

Капитан послушался. Неловко опёршись на копьё, встал и выпрямился по-солдатски. Встречаться взглядом с принцем он всё ещё не решался, так что просто, с видом висельника, таращился себе под ноги.

— Кто эти люди? — спросил Эндрил.

— Жители нижних ветвей. — доложил капитан, скользнув взглядом по толпе. Поморщившись, добавил: — И беженцы, выше высочество.

Эндрил уставился на капитана. Даже не сразу нашёлся с уточняющим вопросом, потому что не мог решить, чьё именно нахождение на верхних этажах, в святая святых королевства, кажется более странным.

— С каких пор кому-то кроме жителей аллеи можно подходить так близко к дворцу? — спросил он наконец.

— Его высочество, король Тан Гурри, повелел отменить охрану у Цветочных врат, оставив там лишь небольшой караул. Теперь здесь действуют отряды полиции, но...

— Кто угодно может попасть за Цветочные врата? — Эндрил сам когда-то предлагал отцу похожий указ и всё же не мог поверить. — Но ведь это — нарушение древних традиций! Дворцовая аллея — священное место, и здесь не должно быть никого из этих... Боги.

— Их пускают только по особым праздникам, ваше высочество, — будто извиняясь, сообщил капитан.

— По особым... Может быть, мне изменяет память, но сегодня же обычный день, разве нет?

Только теперь капитан Бруно Ферпс наконец встретился с ним взглядом. И то лишь для того, чтобы смущённо отвести глаза. Было в них что-то, напугавшее принца. Словно стражник случайно поделился секретом, забыв, что его необходимо скрывать.

— Капитан? Не удостоите меня ответом?

— Сегодня... Эм... Сегодня король объявил государственный праздник. Многие заведения верхних ветвей не работают.

— Так? — Эндрил склонил голову набок, ожидая продолжения.

— И... Эм... Ваше высочество, мне кажется, будет лучше, если ваша мать расскажет остальное.

Эндрил поднял бровь. Тревога ещё настойчивее заскреблась под кожей. И теперь он вдруг осознал, что во взгляде стражника было ещё кое-что. Жалость.