— Я... — Бэлью сглотнул. Затем нерешительно продолжил: — Я и сам родом с Иль’Пхора, ваше высочество. Вернее, моя бабка была оттуда.

— О, отлично. И что скажешь?

— Я уже давно не был на острове и застал лишь один Спуск, но... Уверен, вы правы. Иль’Пхор начинает петь первым, несомненно.

— Замечательно, Бэлью. — порадовался Эндрил. — Мы узнали хоть что-то. Узнали, где держали несчастного.

Бэлью нерешительно кивнул, и Эндрил помрачнел вновь. Ведь на самом деле, информация была совершенно бесполезной. И даже она досталась им с огромным трудом. Он всё больше склонялся к тому, что корабль и пленник были пустышкой. Бриджит советовала ему не предпринимать ничего и просто рассказать о них отцу, но правда была в том, что даже рассказывать было нечего.

— Я заметил ещё одну странность, — сказал вдруг Бэлью и сразу смутился под взглядом Эндрила. — Этот пленник... Он ничего не ел.

— Питается святым духом? Или его, как и меня, мутит от похлёбки Сфира?

— Нет, он... — Бэлью почесал затылок. — С того дня, как мы его заперли, он всегда жадно набрасывался на любую еду, какую мы ему давали. Но сегодня... Я как раз принёс ему тарелку, когда пришёл пиратский боцман.

— Брэндон Нельд имеет склонность пугать других людей до отсутствия аппетита, — поморщился Эндрил.

— Наверное... — пожал плечами Бэлью. — Может быть, поэтому пленник стал более сговорчивым, чем был со мной. Ведь он действительно пытался отвечать. Бессмыслицу, конечно, но пытался. Мне кажется, если бы Брэндон задал ему правильный вопрос, он бы всё рассказал. Вот только, откуда ж его узнать, этот правильный вопрос.

Эндрил машинально кивнул, но что-то в ответе Бэлью его смутило. Теперь он тоже находил поведение пленника странным — более странным, чем обычно. Будто была какая-то причина, которую он никак не мог увидеть.

— Что было дальше, Бэлью? — Эндрил решил поразмыслить об этом позже. Он уже готовился к тому, чтобы отплывать. Готовился до того, как к нему пришёл Брэндон. Но сейчас миновал полдень. Пока они смогут двинуться дальше, наступит ночь, а значит, он может повременить с этим решением до утра. Повременить и подумать.

— Дальше... — Бэлью начал копаться в листах, а затем водить пальцем по строчкам, ища нужную. — Брэндон расспрашивал его о корабле.

Он зачитал несколько вопросов, и Эндрил сразу понял, что Бэлью не совсем правильно их расценил. Не корабль интересовал Брэндона Нельда. Его, конечно же, интересовал груз.

— Хорошо, чеканутый, давай попробуем зайти с другой стороны, — сказал Брэндон пленнику. — Ты не знаешь, кто ты такой. Но знаешь, что тебя держали на одном из Титанов. Что от тебя хотели? Получить выкуп? Или какие-то сведения?

Пленник вдруг отшатнулся, будто Брэндон его ударил. Попытался закрыться руками, хотя его безумные глаза продолжали поблёскивать яркими отсветами лампы из-под упавших на лицо волос.

— Нет... — прошептал он. Затем повторил громче и настойчивей: — Нет! Нет! Я не хочу вспоминать об этом! Не хочу чувствовать это вновь! Эти ублюдки... — из дырки между его передними зубами вырвалось несколько капель слюны, попав на рубашку Брэндона. — Они портили мою кровь! Подбрасывали дрова в топку! И ждали... смотрели... Наслаждались этим сраным видом! Вот, что было до этого!

Пленник тяжело дышал, словно впал в панику, и Бэлью показалось, что он что-то шепчет себе под нос. Брэндон нагнулся к нему, и Бэлью тоже приблизился, но тут пленник вновь поднял глаза и добавил:

— Они боялись! О, это правда! Они смотрели и боялись! Все, кроме одного. Одного мерзкого толстяка, который только и ждал, что я вспыхну! У него была... эта его улыбка. Зелёная улыбка, прямо под подбородком. И знаешь, что? Я был даже рад. Был рад, что хотя бы один человек не утратил возможности улыбаться!

— Бездна, что за долбанная чушь, — выругался Брэндон. — Кто эти сраные «они»? Ты знаешь, кто схватил тебя? Ты должен был видеть тех, кто перевозил тебя на корабле. Как выглядела их форма?

Пленник вдруг расхохотался и откинулся на своём стуле так, что чуть не рухнул на спину.

— О, я знаю, кто это был! Это были мелкие, жадные глупцы! — закричал он. — Такие же, как вы! Глупцы, которые не осознавали ценности порученного им. Ценности того, что у них было!

— Ценности... — Брэндон вдруг понизил голос и слегка подался вперёд. — Какой ценности? Что-то... Что-то везли на корабле?

Пленник откинул волосы с лица, и, не мигая, уставился на Брэндона, словно тот задал вопрос на другом языке. Наконец он несколько раз моргнул и ответил:

— Нет, — он резко дёрнул головой и подскочил, будто попытался высвободиться из оков, которые держали его ноги. Затем начал быстро качать головой. — Нет! Нет! Это плохо! Это плохой вопрос! Задай другой! Тебе не нужно было забирать это! Нужно было сжечь всё! Нужно было сжечь всё дотла, чтобы огонь не распространился дальше!

— Почему мне нужно было всё сжечь? — спросил Брэндон, но пленник продолжал лишь качать головой. — Если бы там что-то осталось, это бы забрали те, кто напал на судно раньше. Ведь так?

— Я... Не могу... — Пленник скорчился, словно от боли. — Не могу один... Должен был спрятать. Должен спрятать, но не могу без помощи...

Брэндон встал и отбросил свой табурет в сторону. Затем сгрёб бороду пленника и подтянул его ближе:

— Ты что-то от них спрятал, не так ли? Где? Скажи мне место, и я уйду.

— Тьма... — произнёс пленник, с каким-то оттенком горечи. — Тьма — это не место, глупец. Тьма — это состояние. Тьма — это отдых. Тьма — это единственный путь. Путь к спасению.

— Твой единственный путь к спасению — перестать выливать мне на голову своё дерьмо, безумный сукин сын!

— Дерьмо! — вновь закричал пленник, будто опять передразнивал Брэндона. — Ты говоришь, дерьмо, а другие — по умнее тебя, — посчитали бы это сокровищем! Посчитали бы грандиозным призом. Находкой, стоящей тысячи таких, как ты!

— Сомневаюсь... — процедил Брэндон сквозь зубы, но достаточно громко, чтобы даже Бэлью его услышал.

А затем пленник засмеялся. Также безумно, но скорее устрашающе, чем весело, и Бэлью вновь ощутил, как по его спине побежали мурашки.

Сказав это, Бэлью замолчал, опустив лист, и Эндрил не выдержал:

— А потом? Что было потом?

— Ничего, ваше высочество, — пожал плечами лейтенант. — Я боялся, что пират снова ударит пленника, и собирался помешать, но он просто отпустил его и вышел из каюты.

— Наверняка вновь отправился на «Разящий громом», чтобы обыскать трюм ещё раз, — задумчиво проговорил Эндрил, обращаясь к самому себе. Но Бэлью не согласился.

— Нет, ваше высочество. На сколько мне известно, шлюпка до сих пор не отплыла на «Бурю». Брэндон оставил возле каюты двух караульных, а сам отправился в столовую. Спросил у меня про обед, и я сказал, что сегодня должен быть рыбий антрекот и тушёные...

Эндрил уже подскочил со своего места. Локтем он задел стопку бумаг, и те с шелестом полетели на пол. Он уже догадался, что случилось, — вернее, как он надеялся, должно было случиться. Но упавшие бумаги ещё раз подтвердили его мысли.

— Вот зачем этот сукин сын приходил! — процедил он и побежал в коридор. Свернул в сторону лестницы, понёсся вниз, к нижним палубам.

В голове забухала кровь. Мысли закружились, словно листья, подхваченные порывом ветра. Он чувствовал, что в словах пленника — во всём этом допросе — был смысл. Простая идея — нить, которая могла связать всё воедино. Не хватало лишь маленького фрагмента. Последнего, правильного вопроса, ответ на который мог расставить всё на места — в точности, как и сказал Бэлью.

Эндрил спрыгнул на металлический пол. Побежал под светом мигающих электрических ламп и рассеянных лучей солнца, проникающих через замызганные иллюминаторы. Оббежал неаккуратно оставленную тумбу на колёсиках, поставленную на тормоз на случай качки, на которой пленнику вероятно привозили еду. Свернул за угол.

Единственный оставленный Бэлью возле каюты стражник лежал, распростёршись на полу и раскинув руки в стороны. Своим затылком он подпирал распахнутую настежь дверь, которая при движении корабля тихонько подталкивала его с едва слышным стуком.