На аперитив — оливки и миндаль из садов поместья с бокалом сладкого просекко.

В качестве антипасты предложена мясная тарелка с прошутто, салями и сливочными сырами с соседней фермы.

Первым основным блюдом становится паста с морепродуктами в сливочном соусе с изумительным белым вином.

Затем отбивные из ягненка с нежным мятным соусом, с гарниром в виде запеченных овощей. Красное вино, которое мы пьем, произведено на собственных виноградниках Розолини и отличается ярким вкусом — нотки лаванды, малины и шоколада.

На столе целое блюдо из сыра и созревших на солнце фруктов: нарезанных абрикосов, слив и груш.

И, наконец, греховно вкусный тирамису в завершение.

А разговоры!

Адриано и его братья рассказывают нам множество забавных историй о том, как они росли в поместье.

Как они разыгрывали друг друга и многострадальных слуг…

А однажды, когда Адриано было одиннадцать лет, они решили поохотиться на кабана.

История закончилась тем, что все мальчики забрались на дерево, а кабан пронесся под ними. Они просидели там до ночи, пока родители не поняли, что они пропали, и отправили на поиски отряд.

— Но они застрелили кабана, и через неделю мы ели его на ужин, — говорит Адриано.

— Даже если ты наложил в штаны, когда он за тобой гнался, — фыркает Массимо.

— ЭЙ! — кричит Адриано. — Может, мне стоит рассказать им о том, как ты пошел купаться голышом, когда тебе было пять лет, и та черепаха…

— ЛАДНО, ЛАДНО! — Массимо перебивает его. — Они не хотят об этом слышать.

— Нет, хотим! — смеюсь я.

Это вечер смеха, потрясающей еды и отличной компании.

А потом…

… все меняется.

Никколо прочищает горло.

— Алессандра, будь добра, отведи Бьянку и ее мать в гостиную. Нам нужно кое-что обсудить с синьором Леттьери.

Я вижу тень, которая пробегает по лицам обоих моих родителей — и особенно отца.

— Конечно, — говорит Алессандра, вставая.

Но я не двигаюсь с места.

— Что происходит? — спрашиваю я.

— Просто некоторые подробности о ситуации во Флоренции, — небрежно отвечает Никколо.

— Я была во Флоренции с Адриано. Мне тоже хотелось бы узнать о ситуации.

— Это касается бизнеса. Если позволите? — с улыбкой говорит Никколо и жестом указывает на Алессандру.

Я смотрю на Адриано, который сидит рядом со мной.

Он наблюдает за мной нейтрально, как бы ожидая, что я буду делать дальше, но не призывая меня к тому или иному решению.

Я не рассказывала родителям о том, что произошло.

Они не знают, что в меня стреляли…

И они не знают, как близко я была к смерти.

Поэтому я говорю неясно…

Но я знаю, что Никколо прекрасно понимает, что я имею в виду.

— Я была там, в гостинице, — говорю я. — Я передала Адриано информацию, которая привела к моему отцу. После всего, что мне пришлось пережить, я думаю, что заслуживаю того, чтобы остаться в этой комнате.

Никколо, казалось, немного ошеломлен.

Адриано подавляет улыбку…

А через стол я вижу, как Алессандра одобрительно кивает мне.

Никколо смотрит на своего Дона.

— … она может остаться, — говорит Дарио. — Она заслужила свое место.

Гордость заполняет мою грудь.

И я чувствую, как рука Адриано сжимает мою под столом, как бы говоря: «Молодец».

— Я провожу синьору Леттьери в салон, — легко соглашается Алессандра. — Пожалуйста, присоединяйтесь к нам, когда закончите, и мы все выпьем после ужина… хотя не вините нас, если мы начнем без вас.

Мама смотрит на отца, который ободряюще кивает, и выходит вслед за Алессандрой из комнаты.

— Хорошо, — говорит Никколо, как только они уходят. — Нам нужно действовать в ближайшие двадцать четыре часа, если мы хотим заполучить Меццасальма.

— Каков план? — спрашивает Дарио.

Никколо жестом указывает на моего отца.

— Меццасальма нужен синьор Леттьери… поэтому я предлагаю использовать его в качестве приманки. Чтобы выманить Меццасальма из укрытия.

Отец бледнеет.

Я знаю, что он считает, что они наконец-то показывают свои истинные лица…

Что Розолини ничем не лучше Агрелла.

Они используют его как пешку в своей игре.

А после того, как они спасают ему жизнь и оберегают его жену, кто он такой, чтобы сказать «нет»?

Поэтому я решаю сказать это за него.

Но как только я начинаю говорить, Адриано делает то же самое.

— Нет…

— Нет.

Мы оба смотрим друг на друга — и я благодарно улыбаюсь ему.

— Что значит «нет»? — холодно говорит Никколо. Не мне, а своему брату.

— Со всем уважением, — говорит Адриано спокойным голосом, — я хотел бы предложить альтернативный план.

Никколо смотрит на Дарио, затем снова на Адриано.

— Я слушаю.

— Позвольте мне вернуться во Флоренцию и выманить Меццасальма.

— И как ты собираешься это сделать?

— Я узнаю, где находятся его люди, и буду убивать их одного за другим, — говорит Адриано. — На трупах я оставлю сообщение: «Нам нужно поговорить».

— Это очень похоже на серийного убийцу, — весело говорит Никколо.

— Это привлечет его внимание.

— Да, но не так, как ты хочешь. Меццасальма не станет с тобой разговаривать. Он просто пошлет всех своих людей за тобой и либо поймает тебя и будет пытать, либо пристрелит, как бешеную собаку. Нет… нам нужна приманка. — Никколо указывает на моего отца. — И это он.

— Я хочу, чтобы синьор Леттьери был в безопасности, — парирует Адриано, его голос слегка дрожит.

— Как и все мы, но он в опасности, где бы ни находился. Мы можем сражаться во Флоренции, или здесь, на ступенях нашего дома, но не заблуждайтесь, сражение будет, так или иначе. Любые представления о том, что здесь он в безопасности, пока Меццасальма ищет его, — иллюзия.

— Со всем уважением, — говорит Адриано, все больше и больше напрягаясь, — но нам нужно найти другой способ.

— Я это сделаю, — говорю я.

Все глаза за столом вдруг смотрят на меня.

— Нет, — яростно возражает отец.

И в то же время Адриано говорит.

— НЕТ.

Но я игнорирую их обоих и сосредотачиваюсь на Никколо.

— Если они увидят моего отца, то убьют его. Они не будут терять времени, а просто пристрелят его. Но меня они будут рассматривать как разменную монету. Они не будут пытаться меня убить. Они захотят сохранить мне жизнь, чтобы заставить моего отца сдаться.

Никколо поднимает брови и склоняет голову набок.

— Это хорошая мысль.

— К тому же, если это тот человек, которого я видела в модельном агентстве…

— Какой человек? — спрашивает Никколо.

За всей этой суматохой я забыла, что не рассказала им о человеке с жестокими глазами.

— Она видела какого-то парня, который приходил к Батисте Агрелла за несколько часов до событий в гостинице, — поясняет Адриано.

После того, как я отвечаю на все вопросы Никколо, он сговорит.

— Значит, ты, возможно, единственная, кто когда-либо видел Меццасальма.

— Да.

— Это еще лучшая причина для того, чтобы ты стала приманкой.

— Нет, — решительно возражает Адриано. — Мы даже не знаем, видела ли она именно его!

Никколо уже собирается ответить, когда начинает говорить мой отец.

— Я сделаю это, только не впутывайте в это мою дочь.

— Нет, папа, — тихо говорю я. — Ты знаешь, что я права.

В его глазах стоят слезы, когда он качает головой.

— Паперотта…

— Прости, но ты слишком глубоко увяз. И больше не можешь делать выбор за меня. Не после того, как ты принял столько плохих решений за всю мою жизнь.

Я вижу обиду на его лице, и это убивает меня.

Но я не собираюсь ставить его в ситуацию, в которой он может умереть.

По крайней мере, у меня есть шанс, как бы сильно папа этого не желал.

К сожалению, единственным способом заставить его замолчать, было напомнить ему о том, как он подвел меня в прошлом.

Как бы больно ни было видеть его реакцию.