Я не трачу на нее время. Вместо этого указываю на украинку.

— Ты работаешь на Агрелла, или это разовая сделка?

Она смотрит на меня, шокированная, и отвечает на ломаном итальянском.

— Я не работаю на них — меня наняли в одном месте для моделей.

ВОТ ЧЕРТ.

Она тоже является расходным материалом.

Они все — расходный материал.

Я оглядываюсь на спальню, в которой скрывается Бьянка.

Я думаю, не зайти ли мне туда вместе с ней — это было бы лучшим прикрытием.

Но если я ошибусь, мы будем выглядеть идиотами, а Агрелла получат преимущество на переговорах.

Может быть, я ошибаюсь.

Может быть, все это только в моей голове...

… но я так не думаю.

Ларс и Массимо ставят стол передо мной. Затем они присоединяются ко мне с той же стороны, и мы все оказываемся лицом к лицу с дверью в гостиничный номер.

— Что случилось? — спрашивает Ларс.

— Просто приготовься перевернуть его, — говорю я, подставляя левую руку под край стола, а правой доставая пистолет.

Массимо и Ларс делают то же самое.

Девушки немного пугаются, видя оружие.

— Подойдите сюда, — говорю я им.

Украинка просто стоит и не понимает, что происходит.

Итальянка встает и подходит к другому концу стола.

— Какого черта ты делаешь?

— Не там, а ЗДЕСЬ, — рявкаю я.

Тогда я кричу украинке.

— Иди сюда, СЕЙЧАС!

В этот момент дверь в гостиничный номер открывается.

Входят два незнакомых мне парня, одетые во все черное.

Видимо, они не хотят сразу вызвать подозрений.

Проверить планировку номера, прежде чем выдать себя.

Потому что их УЗИ по-прежнему опущены на бок.

Это дает нам лишнюю секунду. Возможно, это спасает нам жизнь.

— СЕЙЧАС! — кричу я.

Ларс, Массимо и я поднимаем стол и переворачиваем его на бок.

Он тяжелый, как черт, но адреналин, переполняющий нас, облегчает задачу.

Край стола падает на пол с громким треском!

Итальянка вскрикивает и отступает назад. К сожалению, она не видит, кто стоит за ней.

Переворачивая стол, мы одновременно с этим стреляем из пистолетов и пригибаемся.

Я не уверен, что мы попадаем в стрелков. А может быть, у них бронежилеты.

В любом случае, нам точно не удаётся их остановить.

Через долю секунды УЗИ открывают огонь.

На них установлены глушители, и выстрелы похожи на стрекотание.

Фрптпттптптптпт.

Но я слышу, как раскалывается дерево на столешнице.

Туман крови наполняет воздух над нами, когда итальянка начинает кричать.

Я не вижу, как это происходит, но, вероятно, ее разносит на куски выстрелами из автомата.

Украинка получает пулю и падает, как тряпичная кукла.

Неожиданно у УЗИ заканчиваются обоймы.

Обычно они рассчитаны на 10 патронов, но есть удлиненные магазины на 32 патрона.

На полном автомате 32 патрона сгорают быстро.

— СЕЙЧАС! — кричу я.

Мы с Массимо встаем и пригибаемся.

Ларс ныряет влево от опрокинутого стола.

И мы нападаем на этих ублюдков, пока они пытаются перезарядиться.

БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ!

Оба они падают, забрызганные кровью.

К сожалению, за ними в дверь входят еще двое.

И их УЗИ уже подняты и готовы к стрельбе.

— ВНИЗ! — кричу я, и мы снова прячемся за стол.

В стол попадают еще пули — но эти парни умнее. Они стреляли только очередями по три.

Дерево на нижней части столешницы начинает раскалываться.

— Надо убираться отсюда! — кричит Ларс.

— ДВИГАЙ ТУДА! — ору я, указывая на спальню, в которой скрылась Бьянка.

Ларс хватает ножку стола слева и толкает.

Массимо берется за правую и тянет.

И они сдвигают стол с ковра на пол.

На этот раз все гораздо проще. Скользить по гладкому полу гораздо легче, чем поднимать и тащить.

Мы все, пригнувшись, идем рядом с ним, используя его как укрытие в то время, когда бандиты стреляют по нам.

Пока Ларс и Массимо двигают стол, я кладу руку на столешницу и стреляю вслепую — просто чтобы дать этим придуркам повод задуматься.

БАХ-БАХ-БАХ!

Не думаю, что я попадаю в них, но на пару секунд выстрелы прекращаются.

Край стола ударяется о стену. Ларс ныряет в спальню, за ним следуем я и Массимо.

Затем Ларс захлопывает дверь.

— ЗАБЛОКИРУЙ ЕЕ ЧЕМ-НИБУДЬ! — кричу я.

Справа стоит массивный шкаф. Массимо залезает с другой стороны и, ревя, как бык, толкает его перед дверью.

Я оборачиваюсь…

И вижу, что Бьянка смотрит прямо на меня, в руке у нее телефон, на лице застыл ужас.

— Мы должны идти — СЕЙЧАС! — кричу я ей.

Глава 13

Бьянка

После перепалки с Адриано я ухожу в спальню, чтобы проверить телефон.

Долг или не долг, но я всерьез подумываю о том, чтобы сбежать.

Адриано горяч, но он мудак, и я ни за что на свете не собираюсь терпеть его ни секунды.

По крайней мере, пытаюсь себя уговорить.

Хотя, если честно…

Меня беспокоит то, как сильно он меня возбуждает.

Дело не только в его внешности (хотя и в этом тоже).

И не в том, что он явно является главным в комнате (хотя и это тоже было немаловажно). Он явный лидер, тот, перед кем все остальные преклоняются.

Это странно, но…

Мне даже нравится словесный спарринг с ним. Перепалка.

Да, он засранец.

Но он заставляет меня быть начеку.

Он быстро соображает и может быть довольно забавным — когда не становится придурком.

Но есть одна вещь, которая становится гигантским препятствием, самым большим тревожным сигналом:

Он — мафиози.

Вот что меня больше всего пугает: то, что меня возбуждает бандит из Cosa Nostra.

Если что-то и может заставить меня уйти, так это оно.

Ничего хорошего из того, что меня привлекает мафиози, не выйдет.

Так что я уже всерьез подумываю о том, чтобы выйти за дверь.

Но в этот момент меня отвлекают. Как только я беру в руки телефон, то вижу уведомление о том, что у меня есть голосовое сообщение от отца. Оно пришло всего три минуты назад.

Я поспешно открываю телефон и набираю номер.

Но звонок переводят на голосовую почту.

Ругаясь, я кладу трубку и слушаю сообщение, которое он мне оставляет.

«Привет, Paperotta».

Paperotta по-итальянски означает «маленькая уточка» — так отец называл меня с самого детства. В последнее время он использует его, когда знает, что я на него сержусь, и пытается таким образом вернуть мое расположение.

«Прости насчет денег. Правда, правда. Я должен был сказать тебе на прошлой неделе, когда ты спросила… Я не должен был лгать. Прости меня.

Но в этот раз все по-другому. Я не могу сказать тебе по телефону, но… происходит что-то очень, очень плохое. Это гораздо серьезнее, чем то, что я должен им деньги — гораздо серьезнее.

Я хочу, чтобы ты увезла свою мать из города. Вы обе сядете на поезд и уедете из Флоренции. Уезжайте в другую страну, если сможете. Я знаю, что с деньгами туго, но, если надо, займите у друзей. Поверь мне — вам нужно уехать из города СЕЙЧАС.

И что бы ты ни делала, НЕ ходи с Серджио и не связывайся с Агрелла ни в коем случае. Если они скажут тебе что-то сделать, беги в другую сторону.

Я умоляю тебя, Paperotta, возьми свою мать, сядь на поезд и уезжай так далеко, как только сможешь.

Я люблю тебя. Пожалуйста, позвони мне и сообщи, когда будешь в безопасности».

На этом сообщение заканчивается.

Как только я слышу часть про «что-то очень, очень плохое», мой желудок скручивает.

К тому моменту, когда он доходит до «беги в другую сторону», у меня чуть не начинается приступ паники.

Более того, когда сообщение заканчивается, я начинаю дрожать.

Во что я ввязалась?

Что, черт возьми, это за работа, на которую я согласилась?