Так что своей старо-новой внешностью я осталась вполне довольна. Возрастом тоже. У меня ведь не было нормального детства и юности, а теперь я могла совершать все безумства, которые были положены мне по возрасту. Да и к незнакомому миру надо было привыкнуть.

Голышом меня благо голос не отправил в новый для меня мир. На мне было платье до пят и туфли на тонкой подошве. Больше у меня ничего не было. И после осознания этого факта я немного приуныла. И если бы не уверенность, что голос за мной присмотрит, я бы совсем опечалилась. А так я решила отправиться на поиски людей. Правда только после того, как я обегала всю поляну, убедившись, сердце у меня в груди билось размеренно и громко. А после устроенной мотогонки я даже не запыхалась!

Мысль, что во время операции я впала в кому и мне снится сон, я сразу отвергла, как и галлюцинации от наркоза.

Уж слишком достоверной была реальность. Она пахла травами и цветами. И под ногами я ощущала настоящую землю.

Пить воду в реке я, однако, не рискнула. Как и срывать ягоды с кустов.

И я как раз размышляла, какое выбрать направление в поиске людей, когда услышала крики о помощи. И именно с этих криков и началось мое знакомство с моей второй семьей в новом мире.

Юри умудрилась в тот день сбежать от своей гувернантки и заблудиться в лесу, и это в девять лет. И хотя она не умела плавать, но она решила сорвать цветок, что рос в реке, в заводи. В результате падение в реку.

Я, признаться, плавала и сама плохо. Ведь плавание у меня тоже было почти под запретом. Но у меня даже сомнений не было — прыгать в воду или нет. Как мы с Юри вдвоем не утонули — это отдельная история, но мне удалось вытащить ее из реки. Она правда нахлебалась воды и я вспомнила те методы, что я подсмотрела в фильмах, как спасать утопленников. Но я едва не прекратила свои реанимационные попытки ее спасти, когда мои пальцы стали светиться зеленым цветом.

Сначала я испугалась, а потом почувствовала тепло в руках, этот свет не причинял мне боль и дарил тепло. И повинуясь импульсу, я положила свои светящиеся руки на грудную клетку спасенной девочки. Она сразу же закашлялась, выплевывая воду. А когда совсем пришла в себя, то представилась Юрейн де Рекмуд. А вот я совсем растерялась. Представиться своим настоящим именем я не решилась. Поэтому назвала первое имя, что пришло мне в голову.

Эбби.

Накануне перед операцией, я, чтобы отвлечься, смотрела историю сиамских близнецов Эбигейл и Бриттани. Вот имя Эбби и соскользнула с моих губ. А потом я поняла — оно и правильно. Хоть я и помнила всю свою прошлую жизнь, мне пора было начинать новую.

Мы с Юри провели в лесу еще несколько часов, а потом нас отыскали. Искали конечно Юри, но и меня никто не оставил в лесу. Так я попала в загородное поместье Реквудов. Первым делом у меня конечно поинтересовались где мои родители, желая оповестить их о пропаже. И в тот момент, когда мать Юри обратилась ко мне, у меня, подозреваю, случился откат от всего происходящего, в том числе от моей смерти.

Говорят, слезы очищают и помогают справиться с бедами, вот я и разрыдалась, удивив в первую очередь саму себя. А потом сквозь слезы кое-как выдавила правду — в этом мире у меня никого нет. Затем, на дальнейшие расспросы правду мне пришлось разбавить ложью. Будто я подалась после смерти родителей в город к дальней тетке, но она меня обманула, присвоив мое маленькое наследство, и я сбежала. И после долгих приключений, которые я опустила, я очутилась в лесу.

Свой рассказ я закончила со словами, что идти мне некуда и если леди Реквуд позволит мне остаться, я смогу помогать поварам на кухне.

Тот голос, что привел меня в этот мир и дал мне новое тело, больше никак не напоминал мне о себе. Видимо, дав мне знание местного языка, голос решил — дальше я справлюсь сама, вот и покинул меня.

И между перспективой оказаться в лесу и на улице или же мыть посуду на кухне, я выбирала второе.

Но вот леди Реквуд не захотела даже слышать о том, чтобы отправить меня на кухню и мне выделили комнату рядом с комнатой Юри.

И хотя я порывалась самостоятельно принять ванну, хозяйка прислала ко мне служанок.

Я чувствовала себя неудобно, ведь я давно не была ребенком, но я стерпела все водные процедуры и даже позволила нарядить себя в платье с оборками светло-розового цвета, который и в детстве не очень-то любила.

Но моей душе было уже двадцать лет, а не двенадцать, так что я не осмелилась продемонстрировать свой характер или недовольство, пытаясь понять в какой мир меня занесло. Ведь все эти обращения мисс, миледи, слуги, платья до пят — все это напоминало мне Англию века так девятнадцатого. И как себя вести в этом мире я пока не понимала. Как и то, какую нишу в нем мне предстояло занять.

А утром в имении появился и хозяин дома. Он сначала отчитал слуг, что те не доглядели за Юри, а затем наказал и дочь за то что она сбежала.

А затем настала и моя очередь. Леди Реквуд ободряюще мне улыбнулась, и я уже тогда поняла — она очень добрая. Ведь она накануне даже слуг ни в чем не обвинила и дочь заласкала, не высказав ей и слова за побег. Среднего роста, немного полноватая, с округлым лицом и добрыми голубыми глазами она была довольно привлекательна. Но главное от нее веяло теплом, уютом и чем-то родным.

А вот ее муж со стороны казался полной ее противоположностью, стройный, я бы даже сказала худой, с волевым лицом, твердым подбородком и взглядом карих глаз, что пробирал до костей.

Я была готова к допросу, но лорд Реквуд удивил меня поблагодарив за спасение дочери и предложив мне побыть у них гостьей на неопределенный срок.

Но вот стать нахлебницей я не хотела, о чем и заявила сразу же вслух.

После этих слов лицо лорда изменилось и на меня он поглядывал уже с улыбкой, которую правда попытался скрыть. А затем он попросил меня продемонстрировать мои магические силы.

Нет, то что руки у меня накануне светились — натолкнуло меня на мысли, что с новым телом я получила и новые способности, но вот в магию, настоящую магию я никак не могла поверить, поэтому и призналась, что накануне я впервые использовала эти самые силы.

Лорд задумчиво кивнул, уточнил каким был свет, после чего предложил обучить меня азам магии, сообщив мне, что зеленый свет означает направление магии — целительское. И так как я желала приносить пользу, то на одном из первых уроков он пообещал научить меня использовать магию для зарядки целительских амулетов, что использовали обычные люди в случае хворей и несчастных случаев. Впрочем, маги тоже прибегали к помощи артефактов, что были уже на порядок мощнее амулетов. Но простым людям такие артефакты были не по карману и они довольствовались амулетами…

Улыбнулась, выныривая из воспоминаний уже восьмилетней давности.

Итак, в десять тридцать вся наша большая семья выстроились на лестнице, заслужив ободряющий кивок лорда Реквуда. И хоть он выглядел таким же строгим как и восемь лет назад, я знала, что в детях он души не чаял. В том числе и во мне, ведь уже много лет я обращалась к нему отец, а не лорд Реквуд. Хотя решится на это было непросто, все-таки я скучала по своим родным родителям и даже думала что предам их таким образом. Но затем я поняла — они были бы рады, если бы я обрела в новом мире семью. И я ее обрела. И вместо одной Маруськи у меня теперь было аж восемь братьев и сестер! И сейчас глядя на них я понимала — в новом мире я обрела и семью и счастье.

После того как голос помог мне, я больше его не слышала. Порой я даже думала, а скорее надеялась, что обо мне просто забыли. И я даже думала — оно и к лучшему. Не надо будет выполнять обещание и выходить замуж за незнакомца. Но вот месяц назад, когда мне уже во второй раз исполнилось двадцать лет — выяснилось, что голос только ждал, когда я повзрослею, чтобы потребовать от меня выполнения условий нашей сделки.

Глава 3. Обитель Тьмы

Да, самой не верилось, что прошло так много лет, как я попала в этот мир. Ведь порой мне казалось — прошло только одно мгновение. Ведь как шутили все Реквуды, меня, видимо, в младенчестве покусали сулские пчелы, дав мне неиссякаемый заряд энергии. Но я и впрямь не могла усидеть на месте, беря в этот раз от жизни все, что она могла мне дать. К тому же, как целительнице мне хватало шести часов для сна. А остальные восемнадцать часов я бодрствовала, порой даже не приседая, чтобы перекусить. А целительницей я стала самой настоящей, которая взмахом руки могла излечить все хвори и поднять мертвого из могилы… правда только в своих мечтах. Целительство было трудом, и к сожалению, даже магия не была всесильна. И в этом мире люди и маги умирали не только от старости и несчастных случаев, но и от болезней, что не подавались целительской магии. Но все же спасали мы гораздо больше пациентов, нежели теряли. И это тоже было счастьем — спасать чьи-то жизни, ведь я знала каково это болеть, когда врачи не в состоянии помочь тебе. А родные пытаются тебя приободрить, на самом делене веря, что в этот раз лечение поможет. Но зато теперь, пусть и в другом мире, который уже стал мне родным, я и сама в состоянии была помочь многим.