Девушка перевела взгляд на проплывавшие мимо домики, ухоженные палисадники, чистые улочки. Столица, где правил новый король, по-прежнему выглядела игрушкой. Здесь было приятно находиться, особенно если забыть, что встречавшиеся люди пользуются частицей украденного из других миров разума. Как же всё-таки здорово, что Холли сумел победить этот ужас! Теперь хотьенцы станут умными от рождения, а жители соседних миров, включая Шахитон, забудут о Сопряжениях и Сводящих.

Вот, наконец, храм! Носильщики так же плавно, как в прошлый раз, опустили кузов на землю и остались в склонённом положении, не снимая широких ремней со своих могучих плеч. Алустон вышел первым, подал руку, помогая Злате. Она весело спрыгнула и обернулась на подходящих людей, выискивая глазами Хорошею. Невольно остановила взгляд на сопровождавшем её молодом человеке.

— Как советника зовут? — спросила неожиданно для себя.

— Иохан, — ответил Алуст. — Вы не знакомы? — он с недовольным видом покачал головой: — На удивление мудрый человек.

— Шахитонец, — поспешила сообщить Злата, видя, что друг подсчитывает, сколько украденного разума досталось советнику.

— То есть как?

— Его мать, вон та женщина, что идёт рядом, угодила в провал, будучи беременной. Самон принял Хорошею с почестями, сам занимался её ребёнком, учил, развивал, готовил в советники.

— Как же она… — удивлённо вскинул брови Алустон.

— Потом расскажу, нас, кажется, приглашают в храм.

Знакомый принцессе высокий монах в праздничном, украшенном золотыми символами алом облачении низко кланялся, стоя в огромной арке входа. Дождавшись свидетелей венчания, мужчина пошёл чуть в стороне, указывая им путь.

Миновав колоннаду, Злата и Алуст вышли в главный зал. Тут ничего не изменилось, только дыра в центре высоченного свода исчезла, её закрывал мозаичный витраж, сквозь который лился рассеянный свет.

Остальные гости расположились в тени колонн. В огромном, свободном от лишних людей пространстве находились только свидетели, священнослужитель и жених с невестой, застывшие в одинаково почтительных позах перед расположенным в глубине зала мраморным изображением Создателя Хотьена. Оба — Лора и Холли — были в белых одеждах. Платье невесты Злата уже видела, когда подружка примеряла его. Жених облачился в соответствии с местными традициями, ему очень шли свободные брюки из тончайшей шерсти, шелковая рубаха, расшитый серебром шазюбль и небольшая чалма.

Лиц жениха и невесты видно не было, но Злата ничуть не сомневалась, что они оба выглядят счастливыми.

Началось движение, с двух сторон к молодожёнам катили громоздкие сооружения: нечто вроде шкафчика с многочисленными ячейками, прикрытыми стеклянной дверцей. На одном стекле была красиво изображённая девушка, на другом — юноша. Они держали большие подносы. У невесты — гора фруктов, у жениха — монет.

Хорошея вчера объясняла эту символику. Женщина по местным традициям обеспечивала уют и приятную атмосферу в доме, мужчина заботился о благоденствии.

Служители церемониально распахнули дверцы шкафчиков. Теперь молодым предстояло выбрать из предложенных скатанные в рулон шёлковые накидки. Лора и Холли, не сговариваясь, потянулись к белым, лежащим на полочках в центре.

Пришла пора действовать свидетелям. Подойдя ближе к невесте, Злата взяла у неё из рук полотно и помогла закрепить накидку на плечах. Лора откровенно волновалась, но это не помешало ей завязать необычный бантик в виде розочки. Холли не мудрствовал, просто затянул двойной узел. Свидетели, стараясь действовать синхронно, стали разматывать плащи, отступая всё дальше и дальше. Нужно было делать это тщательно, чтобы на полотне ни в коем случае не возникали заломы, складки, морщины. Золотиса пожалела, что не тренировалась. А нужно было бы! Ведь выбранные молодыми плащи символизировали их судьбу: насколько совместная жизнь будет долгой и какие трудности им придётся преодолевать.

Наконец две белые дороги протянулись чуть не до самого выхода из храма. По рядам зрителей прошелестел одобрительный вздох. Золотиса, хоть выбирала «судьбу» для друзей не она, всё-таки почувствовала необъяснимую гордость, как причастная к этому несомненно важному событию.

А ещё ей было немного завидно. Тоже хотелось счастья и любви.

Священник встал перед новобрачными, обратился к образу Создателя с вдохновенными молитвами, после чего повернулся к жениху и невесте, взмахнув скипетром, похожим на огромную золотую иглу. С её конца соскользнул огонёк и побежал от плеч Лоры и Холли вдоль краёв полотен, как будто сшивая плащи между собой.

Теперь они муж и жена — единая плоть на долгие годы.

После соединения двух плащей в одно полотно, подтверждавшее, что союз мужчины и женщины получил благословение Создателя, полагалось надеть супружеские серёжки — мужу на левое ухо, жене на правое. Причём дырочку не позволялось прокалывать загодя, этот ритуал проводил священник под пение монахов, спрятавшихся за колоннами.

Рассказывая о местных свадебных традициях, Хорошея объяснила Золотисе, что снимать серьгу можно лишь после смерти супруга, причём отверстие мгновенно зарастёт, будто его и не было. Прятать примету несвободы считалось дурным тоном, поэтому распущенные, закрывающие уши волосы сразу же вызывали подозрения.

«Такие и не спрячешь!» — думала Злата, любуясь издали свисавшими почти до плеча сверкающими в магическом свете украшениями. Поистине королевские серьги!

Теперь молодым предложили поздравить друг друга поцелуем и обойти рука об руку храм, принимая здравицы и добрые пожелания гостей. Алустон и Золотиса, продолжая старательно натягивать длиннющий плащ, медленно двигались за новобрачными. Алуст весело поглядывал на принцессу, будто спрашивая: хотела бы так красиво выходить замуж? Она угадала смысл невысказанного вопроса и улыбнулась в ответ. Так или иначе, любой обряд её устроит, если рядом окажется любимый и любящий её человек.

Так и шли до самого дворца. Вдоль улицы стояли горожане, кидая под ноги молодожёнам цветы. Здесь были садовые, полевые, луговые — кто какие нашёл, чтобы выразить уважение новому, избавившему Хотьен от тысячелетнего проклятья королю и его красивой жене с необычным для местных цветом волос. Отовсюду слышались восторженные крики, Злате даже стало казаться, что не так уж глупы эти люди, если ценят роль человека, связавшего судьбу с чужим и оставившего собственный мир.

Ароматы увядающих цветов кружили голову и пробуждали аппетит, принцесса уже стала мечтать о свадебных угощениях. Трапеза вопреки ожиданиям оказалась скромной. Холли объяснил, что на городских площадях накрыты столы для народа, а во дворец приглашены только самые близкие. Здесь было всего десять человек, не считая молодых супругов. Принцесса порадовалась присутствию Хорошеи, села с ней рядом:

— Смотрю, здесь приживается мебель из нашего мира.

Собеседница кивнула, но, указав взглядом на новобрачных, заговорила о другом:

— Они, наверное, переживают, что не смогли пригласить родителей.

— Я спрашивала Лору об этом, — кивнула Золотиса, — она сказала, что мама целиком одобряет её выбор, они с Холли знакомы, ведь он бывал у них в доме. Отец сердится, но со временем должен смириться, ведь главное, чтобы дочь была счастлива. Раз на Шахитоне не нашлось того, кто смог бы подарить ей любовь…

Хорошея вздохнула, посмотрев на своего сына:

— Как бы я хотела, чтобы Иохан женился на девушке из другого мира. Здешние всё-таки…

Она не договорила, а Злата нашла и пожала её руку:

— Ничего! Скоро Холли наладит связи с мирами Союза, здесь наверняка будут бывать туристы — Хотьен очарователен! Глядишь, Иохану встретится та…

— Да-да… — кивнула Хорошея. — Он ещё молод и сейчас увлечён преобразованиями с головой. Это мне ностальгически хочется большую семью, вот и брюзжу как старушка!

— Всё будет! — заверила её принцесса.

Она прекрасно понимала попавшую в чужеродную обстановку женщину, ведь и сама выросла не в той среде, для которой была предназначена. Будучи Брошенкой, тосковала о близких людях, надеялась найти их, и ведь всё у неё получилось!