Король попытался привстать, но снова упал на подушки:

— Простите, я слишком стар, чтобы вести долгие разговоры. Предлагаю вам отдохнуть с дороги. Вам принесут древние манускрипты, чтобы вы могли ознакомиться с нашей историей и принять правильное решение.

Договорив, он откинулся на подушки, прикрыл глаза и словно заснул.

Монах-провожатый, всё это время простоявший на коленях, поднялся и, кланяясь, указал дорогу. Первым за ним пошёл Алинк, следом Золотиса и Холли. Стажёр подмигнул, напоминая, что сумеет противостоять кому угодно. Волноваться не стоит.

Принцесса невольно хмыкнула. Что она здесь делает? Алинку предложили роль нового короля, ему придётся разбираться в ситуации, прежде чем ответить отказом. Стажёром овладел азарт исследователя. Ему улыбнулась невозможная удача: собрать сведения о неизученном доселе мире. А Злате оставалось только наблюдать за происходящим и молить Первоначальную Магию о снисхождении к ним и вразумлении Хотьенцев.

Проведя гостей по лабиринту дворцовых коридоров, монах замер около арки, завешанной бамбуковыми расписанными растительным орнаментом шторами. Поклонился, с почтением произнёс пространную фразу. Холли ответил ему и перевел для спутников:

— Прощается с нами, выражая восхищение и надежду, что пророчество наконец сбудется и Хотьен обретёт нового правителя.

— И что ты сказал на это? — спросил Алинк.

Холли криво улыбнулся:

— Обычная вежливость. Не могу обещать за других.

— Вот именно, — нахмурился Алинк и раздвинул шторы.

Сопровождаемые лёгким постукиванием, все трое зашли в просторную застеленную циновками гостиную, центр её занимал низкий столик, вокруг него лежали многочисленные довольно плоские подушки. По углам комнаты едва заметно курились благовония, распространяя приятный ореховый аромат.

Из бокового проёма в комнату потянулась вереница маленьких женщин, одетых в простые прямые платья блёклых цветов. Служанки с подносами двигались очень плавно, глаз не поднимали, непрерывно кланялись. Через пару минут, уставив стол кушаньями, женщины уплыли.

Гости не спешили рассаживаться, с недоумением изучая непривычные блюда. Здесь были плошки бурого риса, множество соусников, пиалы с золотистым питьём и большая миска с незнакомыми Злате фруктами.

Холли взял один, подбросил, поймал и улыбнулся девушке:

— Манго! Очень вкусно, я пробовал как-то в оранжерее академии.

— Как думаете, не отравлено? — задумчиво спросил Алинк.

— Сейчас проверю, — стажёр произнёс длинное заклинание, водя свободной рукой над столом. Видимых изменений не произошло.

— Всё в порядке. Можно есть.

— А чем? — растерянно пожала плечами Золотиса, опускаясь на подушку. — Они забыли принести ложки.

— Наверное, этим, — отец взял со стола деревянную лопатку по размеру чуть шире пилочки для ногтей, — теперь понятно, почему здесь все худые как тростник. Этим много не загребёшь.

Холли обрадованно схватил свою лопатку:

— Никогда не видел таких приборов.

— Я тоже, — хмыкнула принцесса, пытаясь подцепить слипшиеся рисинки.

— Ты-то понятно! Откуда бы… У нас в академии объёмный курс по трапезам имеется. Понятно, что подробно погружаешься в традиции того мира, где предстоит работать, но ознакомительная информация есть по всем известным, — голос парня звучал торжественно. — А это что значит?

— Что?

— Хотьен ещё не изучен! Мы первые!

— Хм… — Алинк отпил из пиалы, покачал головой, оценивая медовый вкус, и вздохнул: — Выбраться бы ещё отсюда.

— Выберемся! — уверенно заявил стажёр, промокнул губы тряпицей и крикнул непонятную фразу в сторону проёма, где спрятались служанки.

— Ты чего? — удивилась Злата.

— Нам обещали фолиант.

И точно, через мгновение из арки выплыли две женщины с деревянным, инкрустированным металлическими заклёпками ящиком. Поставив ношу рядом с молодым человеком, поклонились и посеменили прочь.

Холли отбросил крышку и присвистнул, увидев украшенный драгоценными камнями переплёт. Открыл книгу и снова восхищённо покачал головой:

— Вы это видели? А ещё прикидываются глупцами. Такую красоту создали!

Титульный лист с письменами, украшенными разнообразными завитушками, казался произведением каллиграфического искусства.

— Наворовали ума по другим мирам, вот и изощряются, — недовольно заключил Алинк.

Злата слова не могла вымолвить, так её поразил манускрипт. Жаль, что понять ничего нельзя. Пришлось им с отцом уныло жевать фрукты, любуясь парнем, увлечённо и с благоговением переворачивающим страницы. Прошло минут десять томительного ожидания, прежде чем стажёр начал комментировать прочитанное.

Когда-то давно Хотьен охватили междоусобные войны. Агрессивные племена жестоко истребляли друг друга. Всё шло к опустошению мира, и его Создатель проклял своё детище. С той поры младенцы рождались лишёнными разума. Не то что воевать, подрастающие хотьенцы не были способны ни выращивать скот, ни заниматься землепашеством, постепенно превращаясь в доисторических дикарей.

Величайшие маги Хотьена десятки лет искали способ наделения разумом новорожденных, в результате им удалось привлечь мистические силы, которые стали проводниками украденного сознания из других миров. Увы, тамошние жители довольно успешно боролись с похитителями, добыча была недостаточной. Поэтому разум одного человека делили на троих, а иногда и на четверых детей. Для бытовых нужд этого хватало, но о войнах, интригах и политике пришлось забыть.

Впрочем, возможность для спасения оставалась. Пророчество гласило, что правитель самого крупного государства останется на троне дожидаться наследника из другого мира. С тех пор миновала тысяча лет.

— Хочешь сказать, — удивилась принцесса, выслушав объяснения стажёра, — что этому старикану тысяча лет?

— Так следует из текста, — подтвердил парень. — Самон должен передать власть иномирцу, а до этих пор не умрёт, оставаясь королём объединённого Хотьена.

— Королём безумцев, — с печальным вздохом уточнил Алинк.

Холли механически кивнул, снова углубившись в манускрипт.

В комнате установилась тишина. Злата загрустила. Неужели отца не отпустят в Шахитон? Неужели им снова придётся расстаться? А сможет ли она сама вырваться из этого неприятного мира?

Беззвучно передвигавшиеся служанки убрали со стола и принесли матрасы и постели, расположив их вдоль стен. Намёк понятен: пора устраиваться на ночь.

Впечатления переполненного событиями дня не позволяли Золотисе уснуть. Отец быстро разделся и упал на свой матрас, весомо объявив:

— Утром будем думать! А сейчас всем отдыхать!

Холли откликнулся, не поднимая головы:

— Я, с вашего позволения, изучу предоставленные материалы. Это просто клад!

Он остался сидеть на подушках, устроив на столе раскрытый фолиант и подсвечивая страницы магическим огоньком. Солнце, на прощанье окрасив алым видневшуюся в окнах часть дворца, нырнуло за крыши домов. Комната погрузилась в темноту.

Принцесса сняла костюм, аккуратно сложила его в изголовье своего матраса, накрылась вязаным пледом и, подперев щёку кулачком, стала любоваться юношей. Каким одухотворённым было его лицо! Перелистывая одну страницу за другой, Холли делал пометки в толстой тетради, которую достал из своей котомки, покусывал карандаш и время от времени издавал мурлыкающие звуки. Если не знать, что за текст увлёк молодого учёного, можно было решить, что он читает приключенческий роман.

Как же всё-таки хорошо было бы учиться в Академии Ядра! Посвятить жизнь исследованиям других миров и больше никогда не вспоминать о боли, причинённой сердцу. Не всем же идти замуж! Злата уж точно не стремится, ей по горло хватило и того, что произошло в доме на Теневой улице.

Насколько принцесса успела понять из объяснений, после того как Хотьен обретёт нового короля, нашествия Сводящих в Шахитон, как и в другие миры, прекратятся. Это что значит? Это значит, что Зрячие больше не нужны! Она сможет покинуть Портию и жить, как ей заблагорассудится.