— Это невозможно. Особые обстоятельства. Личного характера. Данная поездка может иметь для меня нежелательные последствия.

— Прошу прощения. Я не совсем вас понимаю.

— Отец моего ребенка — ваш соотечественник. Он погиб в начале войны. Попал под обстрел. Я выжила. А он погиб. У него остались родители. Но внук им не нужен. Эти люди ненавидят нас. И меня. И моего ребенка. Настолько, что пообещали отсудить опеку над мои сыном, если я хоть ещё раз напомню им о нашем существовании. Нет, воспитывать его они не собираются и сразу же, как только узнали о его существовании, решили сдать его в круглогодичный пансионат. В качестве мести за потревоженный покой. Это мне рассказал их адвокат. Запись этого разговора имеется. Не верить ему у меня оснований нет. А с воспитанием сына у нас, действительно, есть некоторые проблемы. Но, боюсь, вмешательство социальных служб сделает все ещё хуже. Альтер — очень сложный ребенок.

— У вашего сына есть особенности развития? — скорее констатировал, чем спрашивал я.

— Можно и так сказать.

— В нашем штате есть психолог, но нет дефектологов или коррекционных классов.

— Ему не нужны преподаватели Он — занимается сам по индивидуальной программе с медико-инженерным уклоном. Проблему у него не с учебой, а с социализацией.

— Какие?

— Очень легко поддается на провокации. Дерётся с мальчишками. Ссорится с девочками. Спасибо, что хоть с последними не дерётся. Но после стычек с моим сыном они рыдают, жалуются родителям и учителям. Доводит до истерик преподавателей, которые пытаются доказать ему, что он не прав. Не хочет общаться со сверстниками. Его исключили из пяти школ за последний год. И он уже сам не верит, что сможет найти общий язык с детьми своего возраста.

— И вы полагаете, что ему будет полезно побыть в школе, из которой его не смогут исключить ближайшие четырнадцать месяцев?

— Скорее, ему будет полезно побыть среди детей, от которых он не будет отличаться внешне. Увидеть, что мир большой. И если где-то он не находит себе места, нужно искать другое, а не запираться в себе. Минус опережающего интеллектуального развития. Он считает, что уже разобрался в этой жизни и все понимает «лучше некоторых». Абсолютно уверен, что плохих людей больше, чем хороших, а потому новым знакомства, скорее принесут не самые положительные эмоции. В этом есть и моя вина. Мы жили очень уединенно.

— Мальчику не хватает мужской фигуры рядом?

— Не думаю. У нас есть мои приемные родители. Мы живём недалеко от них, и Альтер много времени проводит с Полом. Но ему не хватает отца. Мне кажется, он хотел бы узнать больше об Иштаре, людях, которые живут там. И таким образом чуть больше узнать о себе самом, но боится.

— Чего?

— Узнать нечто такое, после чего светлый образ, нарисованный его воображением, поблекнет. Альтеру кажется, что он похож на отца. Или он, просто, хочет быть на него похожим?

— А это не так?

— Мне стыдно в этом признаться, но я не почти не знала его. Он был умным, сильным, смелым. Самым лучшим. Именно таким шестнадцатилетней девочке видится ее первая любовь. Внешне Альтер — копия своего отца. От меня ему достались лишь веснушки. Характер же у него, скорее, мой. К сожалению.

— А чем увлекается ваш сын?

— Безынерционными двигателями и медицинскими нанитами. И если первое — его нежная страсть. То ко второму он относится, как к будущей профессии. Альтер планирует, или усовершенствовать текущие модели, или создать новый вид колоний. Сделать их дешевле и продуктивнее.

— Весьма амбициозные планы для мальчика одиннадцати лет.

Доктор Эрден кивнула, соглашаясь. И у меня возникла одна идея.

— Хотите, я познакомлю его с одним человеком? Наш начальник службы безопасности, тоже питает нежную страсть к безынерционныонным двигателям, коллекционирует их уменьшенные модели и читает все научные статьи с этим связанные. Он увлекается спортом. И ведёт до неприличия здоровый образ жизни. Если уж знакомства с нашим миром ему не избежать, почему бы не начать его с людей, которые будут иметь схожие интересы?

— Было бы чудесно. Спасибо, Лер Ин. Я так понимаю, вы меня нанимаете?

— Доктор Эрден, мы отправляемся к аномалии Лоргара. До ближайшего островка цивилизации — месяц пути. Сеть там ловит через раз. И в случае каких-либо проблем со здоровьем у жителей станции мы сможем полагаться лишь на бортовой искин. У нас самая новая модель. Но я бы предпочел иметь ему альтернативу в виде талантливого специалиста по медицинскому нано-программированию. На всякий случай.

— Я педиатр и не имею лицензии на лечение взрослых пациентов.

— Ребенком на Терре считается человек от рождения до двадцати одного года. Мы ведь понимаем, что биологически человек в двадцать лет вполне может считаться взрослым. И если в процессе полета случится что-то экстраординарное, всем будет плевать, есть ли у вас лицензия. Потому, что у вас есть знания и бесценный опыт, которого нет у ваших коллег на этом корабле. Мое предложение о повышении вашей зарплаты на десять процентов все ещё в силе.

— Вы делаете предложения, от которых я не могу отказаться.

— Эта моя работа. Я отправлю вам информацию о полете сегодня.

— Благодарю.

— Был рад нашему знакомству, доктор Эрден.

— Взаимно. Жду от вас письмо. Всего доброго, Лер Ин.

Когда экран погас, показывая, что вызов завершён, я не сдержал победного вопля. Потому, что заполучить специалиста такого уровня, как Астрид Эрден — это не просто профессиональная удача, а настоящее чудо.

И первым с кем я поделился своей радостью был наш начбез. На звонок он ответил сразу. Видимо, снова засиделся в своем кабинете за работой.

— Привет, Каи. Помнишь, что я тебе говорил по поводу квот для терранцев?

— Ты желал, чтобы авторы сего безобразия отправились в открытый космос без скафандра.

— Я передумал. Пусть живут.

— С чего такое великодушие? — удивился друг. — Удалось заманить к нам кого-то настолько крутого?

— Да. Гениального медика.

— Хорошо. — Каи моего восторга не разделял.

— У меня к тебе просьба. Побудешь нянькой для ее сына часок? Два фаната безынерционныонных двигателей всегда найдут, о чем поговорить. Покажешь мальчишке свою коллекцию. А я приглашу его маму на ужин.

— Ты? — вот теперь друг удивился. — Пригласишь терранку на ужин? Она настолько красива, что ты готов переступить через все свои предупреждения?

— Это просто ужин.

— С терранкой?

— Не надо делать из меня расиста. Я чётко разделяю терранцев, которые принимали участие в войне против нас или поддерживали это и заложников режима. Ее жених-иштарец погиб. Но она оставила ребенка, которым была беременна. И растила сына одна. Вряд ли это было легко. Ты ведь знаешь, какие дети рождаются в смешанных парах.

— Ладно-ладно. Убедил. Посижу я с мальчишкой, когда ты поведёшь на свидание красотку-доктора.

— Спасибо. Я — твой должник.

Ин Минори

Сегодня на станцию прибывали сотрудники. В мои обязанности не входило встречать прибывших. Но я решил немного потешить свое эго и лично представить доктора Эрден руководителю медицинской службы. Ким Юан, когда узнал, кого мне удалось поймать, не поверил. Сказал, что так не бывает, и это ошибка. Нанял я какую-то другую Астрид Эрден. Потому, что та самая никак не могла устроиться на работу к нам.

— Мам, ты уверена, что это хорошая идея? — спрашивал мальчик лет десяти-одиннадцати на вид. Совершенно не похожий на девушку, которую звал мамой.

— Альтер, — в голосе доктора Эрден звучала усталость. — Мы уже на станции. Нельзя просто взять и передумать.

— Я же не предлагаю вернуться домой. Просто, хочу знать, ты все ещё считаешь это хорошей идеей?

— Да.

— А я, вот не считаю! — строго заявил ребенок. — И когда все пойдет совсем не как ты рассчитывала, скажу, что предупреждал тебя.

— Альтер Каи Эрден, все и всегда идёт не так, как мы рассчитывали. Такова жизнь. Часто обстоятельства имеют характеристику "непреодолимой силы". Мы не в силах изменить некоторые вещи. Но можем вести себя правильно и достойно.