Каи честно попытался остановиться. Говорил о том, что сейчас не время и я пожалею, если мы продолжим.

— Хочу, чтобы ты был первым, — умоляю его я, зарываясь пальцами в рыжие волосы. — Ты, а не кто-то другой. Сегодня это у меня почти украли. Я не пожалею. Никогда. Клянусь. Пожалуйста. Если ты любишь меня.

Той ночью мы больше не говорили.

И, нет, я о сделанном не пожалела, даже когда узнала, чем для меня обернулся этот безумный порыв. Скорее даже наоборот. Это дало мне силы жить.

Ли Каи

Я думал, что мы уйдем утром. Наверное, так и было бы. Но утром Астра могла двигаться лишь благодаря анальгетикам. Вчера на адреналине боли она не чувствовала. А сегодня пришла расплата за ночь, которую стоило провести более спокойно.

Но о том безумстве жалеть не получалось. Даже с учётом не самых приятных последствий.

Астрид перестала быть тихой, затравленной тенью самой себя. Она начала улыбаться и даже шутить. В своей прежней, несколько эксцентричной манере, но лучше уж так.

И я выдохнул с облегчением. Потому что все дни с начала войны, мне казалось, что ей хочется умереть. А сейчас в ее глазах снова горел огонек жизни.

Моя Астра снова стала собой и перестала смотреть на людей так, будто бы бесконечно перед ними виновата. И теперь уже они начали прятать глаза.

Приходил Нару. Запинаясь, рассказал, что его под надуманным предлогом отослали на другой конец убежища. Уверял, что иначе, обязательно…

Мы сделали вид, что поверили.

А уже вечером из-за прямого попадания снаряда произошло частичное обрушение соседней с нами станции. К нам привезли раненых.

И я увидел, что Астра может быть не только доброй. Девушка смерила Син Эри надменным взглядом и тоном, которым учитель отчитывает хулигана произнесла:

— Лера Син, вы умеете оказывать первую медицинскую помощь? А проводить операции? Нет? Как жаль. Столько людей умрет из-за этого. Десять или пятнадцать уже сегодня. А потом от заражения крови ещё человек пятьдесят. Я же палец о палец не ударю, чтобы им помочь. Внутренняя сеть завязана на моем планшете. А там пароль. Если вы надеетесь, что сможете его взломать, то хочу вас огорчить. Две неудачные попытки ввода пароля превратит его в тыкву. Другими словами. Дважды введёте неверный пароль, можете прощаться с оборудованием.

— Вы не в том положении, чтобы ставить условия!

— Разве? — Астрид состроила удивленную мордашку.

— Вы теперь не единственный врач на станции.

— Как ни печально, но это ненадолго. Аши Наоки один из первых претендентов на скоропостижную смерть. Если я не проведу операцию.

— Чего вы хотите? — женщина побагровела и теперь смотрела на Астру с такой ненавистью, что мне захотелось закрыть ее собой.

— Ничего особенного. Всего-лишь гарантий безопасности. Я даже не буду требовать справедливости и наказания причастных к нападению на меня. Мне нужна надёжная охрана, которая позволит мне работать, не отвлекаясь на насильников-педофилов, которых вы так старательно покрываете.

— Вы — не ребенок.

— По поводу первого утверждения возражений, значит нет? Уже прогресс. Но позвольте вам напомнить кое-что. Часики тикают. А у некоторых ваших соотечественников времени почти не осталось.

— Сколько охранников вы хотите?

— Они могут меняться, но трое должны находиться при мне днём и ночью. Надеюсь, не стоит пояснять, что среди них не может быть участников того неприятного инцидента? В качестве жеста доброй воли, я начну свою работу сейчас, но, если через тридцать минут вы не представите мне мою охрану, сделку я буду считать расторгнутой. А кто означает очень много смертей.

— Дрянь! — лера Син не смогла сдержать эмоций.

— Кто бы говорил? Давно стали образцом морали и нравственности? Не знаю, верите ли вы в бога, но, если верите, советую молиться, чтобы не оказаться пациентом в этом лазарете. Поверьте, я приложу все усилия, чтобы вы выжили, но очень об этом пожалели. — Астра предвкушающе улыбнулась. И даже у меня мурашки по спине побежали. В общем, отшатнувшуюся в ужасе женщину можно было понять. — Время. У вас уже двадцать девять минут.

Когда Син Эри ушла, я спросил Астрид, стоило ли ввязываться в конфликт?

— Она должна была увидеть во мне силу, с которой придется считаться, — ответила она шепотом. — Не терранку жизнью которой можно легко пожертвовать для сохранения душевного покоя иштарцев рядом с ней. Не безмолвную жертву. А того, кого стоит бояться. Но уходить придётся тихо — не прощаясь.

Охранники появились в лазарете через четверть часа и сразу же оказались загружены сотней поручений из разряда: принеси-подай. Параллельно Астра читала лекцию о том, как оказывать экстренную помощь в полевых условиях. Недовольство она пресекла быстро:

— А вы думали, будете на стульях сидеть и о вечном размышлять? Нет уж. Распугивать агрессивных идиотов вы одним своим присутствием будете. И смею напомнить: я не прошу вас сделать что-то лично для меня. Вы будете трудиться на благо вашей же родины.

Последующие три дня прошли тяжело. И даже помощь Аши Наоки, которого девушка оперировала первым, ситуацию особо не исправили. У него, кроме проникающего ранения было ещё и сотрясение мозга.

К Астре этот уже пожилой мужчина относился с отеческим покровительством. Ворчал, что "бедный ребёнок" не отдыхает и мало ест. А ещё старался все ситуации, которые можно назвать конфликтными, переводить на себя.

— Она делает то, что я ей говорю. Если вы чем-то недовольны, обращайтесь ко мне, — коршуном налетал он на всех, кто был с ней груб.

И за это я ему благодарен.

К побегу нас подтолкнул именно Аши Наоки. Поздно вечером, когда Астра задремала на смотровой кушетке, а охранники пили кофе в коридоре, мужчина подошёл ко мне и шепотом заговорил:

— Я знаю, что произошло несколько дней назад.

— Все знают, — в моем голосе боятся усталость и раздражение.

— Но мне хотелось бы поговорить о другом. Вам нужно покинуть это место как можно скорее. Сегодня или завтра.

— Астра не сможет оставить своих пациентов. — с некоторой досадой отвечаю я. — Вы один не справитесь. Будем откровенны. Здесь все держится только на ней. Простите за резкость, но вы едва стоите ногах. Я бесконечно восхищён вашей самоотверженностью и стойкостью. Но это никак не отметит того факта, что у вас трясутся руки.

— Она очень добрая девочка. Слишком добрая. Ты знаешь, кто она?

— Конечно. Это же моя невеста.

— Не в этом смысле. Она уже сейчас гениальный врач. А ей нет и семнадцати. А каких высот она добьется к тридцати? Такие, как Астрид рождаются раз в десять лет. Если миру очень повезет. И моя обязанность уберечь ее. Мне претят сделки с совестью. Но иногда без этого не получается. Ты можешь посчитать меня плохим человеком. И, наверное, будешь прав. Однако, я считаю, что не все люди одинаково ценны. Есть среди нас те, чьи жизни имеют приоритетное значение для социума. Я понимаю, что повлечет ваш уход. И беру на себя всю ответственность за это. Да, за пределами станции взрываются бомбы. Но там шансы на смерть и спасение примерно равны. А здесь вы обречены. Есть несколько провокаторов, которые старательно подогревают ненависть и подбивают людей на расправу. Они говорят уже не об унижениях, а об убийстве. Я пытался обсудить это с лерой Син…

— И поняли, что все происходит с ее молчаливого одобрения?

— Да. — Доктор Аши в изнеможении опустился на стул и теперь смотрел на меня снизу вверх. — Я собрал два рюкзака. Мы с друзьями в юности увлекались экстремальным туризмом. Так что там, действительно, все, что вам может понадобиться. Вернётесь в парк и через него постараетесь выйти из города.

— А как мы выйдем отсюда? Охрана отпугивает агрессивных идиот. Но они нас вряд ли выпустят.

— Среди них есть молодой человек. И он готов нам помочь. Все трое сейчас пьют кофе, которое я им любезно предложил. У двоих в напитке снотворное. Рэн вас выведет, когда они отключатся.