Тацит ожидал, что знатные трибуны оживят Люцию. Он помнил, как девушке понравился ужин у зельевариуса, близость к власти и богатство дома. Волиус Штамм не любил показной блеск и существовал в нём по долгу Движения. Однако к слабости Люции относился с снисхождением. Заточение в посаде разожгло любовь к городу, но восторг может смениться разочарованием. Мужчина не сомневался, что склонит девушку к идеям движенцев. Он даже обрадовался, что на Люцию напали. Попытка изнасилования притушит очарование городом. Главное, что они успели вовремя. Важно теперь очнуть невесту, чтобы не заколотила себя в ящик безразличия или презрения. А там недалеко до корня боярышника и недуга долголетия.

Торговый доверитель ошибся. Очарование не притушилось, оно полностью исчезло. Сначала Люция укрылась в апатии, ожидая пробуждение пестуньи и возвращение в посад. Но знатная публика с её показушной вежливостью напомнила о Балуне. Девушка морщилась и ожидала тропу, надеясь увидеть сражение храбрых воинов с дикими зверями. А получила смерть безобидной старухи от вооруженного стражника и добивание беззащитных. «Чему они радуются? Почему веселы? Пестунья Фелиция убивает грабителей, чтобы выжить. А знать восхищается собаками раздирающими плоть, чтобы выиграть денег, — негодовала Люция. — Смотрите-ка, все довольны. И наша трибуна, и соседняя. Так же нельзя! Нет, я не хочу жить среди них».

Если бы Тацит знал о чём думает Люция, то тут же бы увез девушку, и одной сестрой в Движении стало бы больше. Заметив, что хуже ей не становится, он переключился на подслушивание. Активировав родовую силу, Тацит следил за разговорами арены, уделяя главное внимание знати. Он слышал о спорах, не пропустил всплеск раздражения барона и обещание Пурелия. Опытный движенец безэмоционально запоминал информацию. Перед запуском второй четвёрки участников Тацит напрягся. К ложе Бадьяра подвели девочку. Мужчина узнал Тайю.

— И это преступник? — усмехнулся Бадьяр. — Что она сделала? Расплакалась над твоим новым плащом?

Подданные побоялись смеяться над Мортусом, поэтому лишь вежливо улыбнулись на шутку барона. У Бадьяра опять собралась четвёрка, гости в остальных ложах внимательно слушали.

— Она движенец, — спокойно произнёс казнахрон и все замолчали.

Девочку задержали во время сбыта пойла, как и предсказывал Балун, Тайя пришла сдавать напиток. День предстоял насыщенный. Увлечённая работой, Тайя оставила куклу дома.

— Это серьёзное обвинение, Мортус.

— Так послушайте мои доводы, уважаемая Веста, — казнахрон подал знак и ввели мальчика. — Ты мастеровой у лекаря Плантажа Угодника?

— Да, я там живу. Топчан и едушка, большего мне не нужно, — парень старался понравиться.

— Узнаёшь её?

— Это Тайя Дикарка. Напросилась убирать помои.

— Когда?

— Несколько недель назад.

— Она и сейчас работает?

— Нет, как только лекарь исчез, больше не приходила. Мне тяжело одному, могла бы и помочь.

— Я напоминаю, что Плантаж скрылся в Лихой пяди, — продолжил Мортус, когда мальчика увели. — Вина его не доказана. Лично я сомневаюсь, что он причастен, но… Почему он скрылся в квартале сторонщиков? Да так ловко. Вы знаете Плантажа, он не проживёт и дня без мастеровых. Кто ему помог? Может, движенцы? Допустим, Угодник не виновен. Значит, пропал наш друг. Пропал после появлении девочки. А если Плантаж связан с отравителем? Тогда девочка его связная.

— Основания для подозрений есть. Говори дальше.

— Благодарю, мой покровитель. Веста, тебе знакома эта девочка?

Народница поняла, что попала в тяжёлое положение. Мягкий приговор за воровство в кедровой сам по себе мог вызывать вопросы. А сейчас становился чуть ли не уликой. Связь с движенцами? Ещё чего! Нужно спасаться.

— Два дня назад девочку поймали на воровстве в кедровой.

— Вот как? — удивился барон. — Почему же она до сих пор не на тропе?

— Были основания для сомнений. Показалось, что её подставили, но в связи с новыми фактами… — народница запрыгнула на стул и закричала. — Внимание! Жители Зелёной долины! Выношу три приговора. Первый. За проигранное пари народница Веста Кнут приговаривается к четырём самоударам плетью.

Женщина сняла тунику, оголившись по пояс, и четырежды рассекла себе спину кнутом. Не надевая одежду, оставаясь с кровоточащими полосами, глубоко разрезавшими спину, Веста продолжила:

— За недостойное снисхождение к преступнице народница Веста Кнут приговаривается к лишению пальца.

Она подбежала к деревянным перилам, приложила мизинец и быстрым ударом ножа отсекла себе палец. Завернув руку в тунику, Веста забралась обратно и прокричала:

— За подозрения в связях с движенцами самогонщица Тайя Дикарка приговаривается к тропе смерти. Суд окончен!

Месть удалась. Балун верно рассчитал, что ни Мортус, ни барон не станут игнорировать подозрения. Знать ненавидит и боится движенцев сильней сторонщиков и готова пожертвовать жизнями сотен детей. Сметана слышал приговор, наблюдая с трибуны обычного люда. Барда не пригласили в ложи, а к остальной знати не пошёл, избегая Люцию и компанию.

«Даже Веста перепугалась. Лихо она с пальцем. Чувствует, когда нужно добавить драмы, — наблюдал Балун. — Посадская дурочка заволновалась. Интересно, Тацит её сохранил для себя? Может, продаст? Жаль, Голяшку не вижу… Побежала? Беги, беги, спасай. Саму кинут на тропу».

Когда глашатаи передали по арене приговор народницы, Ратмир начал действовать. Он покинул трибуну и побежал в сторону входа на тропу. Единственный шанс спасти девочку — выкрасть её у стражи до вывода на арену. Если Голяшка, не видя лица Тайи, среагировал на имя, то Люция среагировала на Ратмира. Она поняла, что молодой человек бросился спасать девочку, однажды уже спасённую им. Тацит оказался прав. Тропа разбудила невесту. Люция в девочке увидела себя. Беззащитную дурочку, поверившую городу и преданную им. Наследница Полынь-поля обрела смысл. Отныне она будет помогать тем, кто страдает от жестокого мира горожан.

— Нет! Нуги! Он умрёт без меня! — визжала Тайя, пытаясь вырваться из рук стражников. — Нуги, братик, бери куклу и жди великана!

Как обычно, храбрая девочка в минуту опасности подумала о братике. Спасти их мог только зелёноглазый здоровяк, но на двоих его не хватит. Тайя обрадовалась, что не взяла оберег, теперь он наколдует брату защитника.

Тем временем защитник застрял. Ратмир вклинился в толпу опоздавших жителей и по началу справлялся с потоком. Подзатыльники и крики помогали двигаться, но у входа на арену Голяшка остановился. Маленькое пространство так сжало людей, что любой толчок здоровяка привёл бы к переломам или удушью. Оставалось ждать, когда опоздавших пустят внутрь. Вскоре Голяшка понял, что не успел.

— … стражник белого рода наказан за немотивированное убийство горожанина. Помилован и приговорён к изгнанию. Вместо него новый участник. Девочка-самогонщица. Виновна в связях с движенцами, — услышал Ратмир голоса глашатаев.

Каменщик видел, что девочку сбросили на тропу. Оставалось три прыжка лошади до входа на трибуну, как он услышал крик Люции.

— Ратмир! Псарь потянет за ту верёвку!

Девушка, зажатая толпой, показывала на двух стражников. Они стояли рядом с натянутым канатом. Тот был привязан к воротцам, открывающим собакам путь на арену. Участников сбросили на тропу, псарь ждал окончания ставок. Голяшка сменил направление и стал протискиваться к верёвке. Нужно вырубить стражников и не дать подняться воротам.

Услышав приговор, Тацит начал действовать. Из слов Тайи мужчина понял, что та оставила куклу дома. Он единственный на арене догадался, о чём кричала девочка. Обереги утрачивали силу со смертью владельца, поэтому чтобы помочь Движению, необходимо спасти девочке жизнь. А для этого нужно доставить куклу до старта тропы. Тацит вскочил и, не обращая внимания на Люцию, кинулся к выходу. Немедленная реакция Ратмира с Тацитом обрадовали невесту. Они тоже хотят спасти Тайю.