Гидон рассматривал пряжку книгочея. Воевода с Мортусом приготовили ловушку. После разоблачения завороженного налокотника друзья собрали информацию о Пурелии. Они выяснили, что тот завтракает в шумных компаниях, регулярно уединяясь в закутках, приглашая гостей. Хитрый жук исследовал мужицкую часть города. И делал это по утрам, пока не напились. Вечерами же Пурелий посещал заведение барда Балуна, где собиралась элита баронства. Иными словами, говорливый иноземец в первую половину дня работал по черни, а вечером по знати.

Воеводе с казнахроном не пришлось придумывать план ловушки. Ступка Злодейка, узнав о закрытии города, сама прибежала к ним с «мольбой и подаянием». Трактирщица просила провернуть старый трюк с закрытием. Подельники отказались в грубой форме, намекая, что не следует думать о барыше в момент, когда городу грозит гнев короля. Ступка покаялась и удвоила взятку. Мортус молча кивнул, а воевода добавил: «Закуток».

— Конечно, конечно. Всегда к вашим услугам. Мы и лавочку под кресльецем поставили, — услужила Ступка.

Идиотское на первый взгляд, но крайне хитрое по сути поведение Пурелия подтвердили правильность идеи с подслушиванием. С одной стороны, нельзя упускать из виду бойкого малыша. Поэтому Гидон навязался в сопровождение. С другой стороны, нужно выждать момент и предоставить мнимую свободу, чтобы подслушать.

Сработало. После ворожбы правды воевода расстроился, убедившись, что мелкий чёрт не Лукос Шварц. Но ловушку не отменил, не особо надеясь, правда, на важные сведения. И тут такой подарок! Гидон не ожидал, что получит пароль к удалённой тайнописи, поэтому был крайне доволен.

— Вы же знаете, что чужой голос разрушит завороженный предмет через сутки, — сказал Пурелий, смотря на широко улыбающегося воеводу.

— Поэтому я предлагаю дружбу и возвращаю пряжку. Давайте на чистоту, уважаемый книгочей. Вы меня боитесь и правильно делаете. У меня есть сила, власть, влияние. А кроме того, как вы только что убедились, хитрость.

Воевода вернул кресло на место, уселся в него и показал на соседний стул, пригласив Пурелия присоединиться.

— Но я не добился бы положения, веря всем на слово. Мазь убедила, что ты не Шварц. А теперь я хочу убедиться, что ты не ведёшь двойной игры. Будь добр, активируй последнее сообщение.

Воин мог отобрать пряжку и, зная пароль, сам зачитывать сообщения и получать ответы. Голос лекаря, заворожившего предмет, не раскрыл бы подмену. Но, распознав чужака, пряжка через сутки потеряла бы силу. Поэтому Гидон решил завербовать Пурелия. Или он зачитает сообщение, по сути, начав работать на него, или откажется. Воевода задумал, что в случае отказа он прирежет Пурелия прямо в кабинете. Суток общения через пряжку должно хватить, чтобы установить личность Шварца и решить все задачи. А если нет, то убийство книгочея можно обставить, как результат кабацкой драки и запросить у Лукоса прямого контакта.

— Как вы знаете, — начал Пурелий притихшим голосом и поникшей головой, — тайнопись сохраняет лишь последнее сообщение. Вот, что я получил ночью.

Молодой человек активировал пряжку, и они услышали грубый голос лекаря, когда-то заворожившего предмет на тайнопись.

— Прибыл, остановился в посаде. Скоро зайду в город. Готовь свидетелей убийств к допросу. Нужна плоть носителя отравленной бомбы.

Пока Гидон обдумывал услышанное, Пурелий понуро молчал, смирившись с новой ролью агента воеводы.

— Что значит готовить свидетелей убийств?

— Чтобы трезвые были. Как с пьянью-то общаться?

Гидон кивнул и крикнул:

— Стража!

Открылась створка и появился помощник воеводы.

— С этого момента и до особого распоряжения всех свидетелей убийств держать в трезвости. Если пьяны, привезти в чувство. Узнай, куда дели остатки безголового. Если не сожгли… — воевода посмотрел на Пурелия.

— Хватит небольшого кусочка.

— Слышал? А если сожгли, найди второго. Как его?

— Скотник Жостак Восьмой, — подсказал книгочей.

— Точно. Найди и отрежь ему ухо.

— Хватит кончика!

— Жалостливый? — усмехнулся воевода. — Хорошо. Если безголового сожгли, режь кончик.

Когда стражник вышел, Гидон откинулся в кресле и посмотрел на Пурелия. Для опытного воина, чья борьба уже много лет происходила на улицах города, а не в открытом бою, книгочей был очередным орудием.

Когда-то воевода был юношей с пылким сердцем и верой в крепкую дружбу. В сражениях он с яростью крушил врагов. На привалах с почтением слушал командиров. В городах восторженно приветствовал баронов. Дальнейшая жизнь кристально ясна и желанна. Смерть в бою на глазах верных товарищей, с обязательным мщением за подвиг Гидона. Или жизнь с покалеченным телом, но твёрдым духом. Каждый день обучая новых защитников. Но действительность предала. Перемолола юное наивное сердечко и заменила камнем.

Сначала он увидел, как уважаемые им ветераны за деньги и наложниц меняют доспехи воинов на бесполезную бутафорию, подводящую в боях. Он видел, как вражеские воеводы, с кем он сражался, не жалея ни себя, ни соратников, после успешных осад, когда победа, казалось, неизбежна, выходили из осаждённого города, к его полному изумлению, под ручку с баронами, чьи войска он представлял. Вот они мило смеются и пьют вино. Вот барон назначает вчерашнего врага на место воеводы, «чтобы укрепить нашу дружбу навечно». После чего новоявленный начальник стражников и агентов начинает мстить, приводя на хлебные места нужных людей. Именно тех, с кем Гидон сходился в жестоком бою. Так рушилась вера в тех, кто выше.

Вера в товарищей тоже продержалась не долго. Сначала один промолчал. Затем другой не пришёл. Потом третий «не так понял». Гидон оглянулся и осознал, что остался один на один со своей злостью и подлым миром. Мечты разрушились. Кристально ясный жизненный путь покрылся туманом. Гидон ушёл в длительный запой, а выйдя из него, твёрдо решил, что больше не будет бороться. Он принимает правила игры, он принимает мир подлости и силы, отбросив юные заблуждения о справедливости и дружбе. «Сычигорье уважает могущество? Хорошо, я стану таким».

Сначала Гидон думал, что главный источник силы — баронство. Нужно понравиться совету старейшин и быть избранным. Но регулярная гибель баронов от гнева короля, войн или переворотов, убедили Гидона, что система власти не так очевидна. Напомаженные чучела с королевскими ожерельями являются удобной целью для врагов. Гидон решил действовать иначе. Он выбрал путь теневого властителя. Нет смысла лезть на самый верх. Лучше управлять королевским наместником, выставляя его перед собой, как яркую мишень.

Для успеха нужны три составляющие: сила, хитрость и деньги. Торговый талант у Гидона отсутствовал, а хитрость не выделялась на общем фоне. Поэтому, сделав ставку на силу, он начал искать союзника, имеющего недостающие качества. Судьба подарила костлявого человека с неприятным лицом. Мортус был хитрее и богаче Гидона. Он аналогично жаждал власти и не хотел светиться перед врагами, предпочитая тайное могущество. Здесь казнахрон с воеводой мыслили одинаково. В день знакомства они ещё не были ни воеводой, ни казнахроном. Но осознав, что дополняют друг друга, стали успешно продвигаться к теневой власти.

И вот перед Гидоном сидело очередное юное сердце, верящее в миф о Лукосе Шварце. Воевода чувствовал, что Пурелий при всей наигранной любви к кутежам ценил договоренности и верил в порядочность. Для него Лукос Шварц был не просто человеком, зарабатывающим деньги, помогая решать загадки. Для Пурелия причиновед сама справедливость — ловко находить негодяя и разоблачает перед обществом. Гидон же смотрел на Лукоса, как на оружие. Хороший меч, помогающий в сражениях за власть. А Пурелий напоминал добротный кинжал. Воевода не чувствовал жалости к молодому человеку, не узнавал в нём себя, не вспоминал аналогичные идеалы юности. Они давно вытравились. Гидон смотрел на поникшего книгочея и думал, как бы подбодрить заморыша. В таком кислом виде толку от Пурелия не будет, хоть режь его прямо сейчас. Поэтому Гидон смягчился и принялся оживлять нового агента.