— Считаете личную выгоду бедой Сычигорья?

Тацит удивился находчивостью Голяшки.

— Надо же, как вы быстро ухватили мысль. Но не в этом дело. Сейчас я покажу главную проблему наших земель. Итак, запомните: личная выгода, — Волиус Штамм достал кошель, положил горсть монет Ратмиру в карман и добавил. — Подыграйте мне.

Тацит подкинул кошель в воздух и громко крикнул:

— Пари!

Спор моментально закончился. Пекарь, портниха, шатун и обступивший их народ обернулись на мужчину в дорогой одежде.

— Я торговый доверитель, богач из Белого полиса. А это мой друг, каменщик. Мы поспорили с молодым человеком, кто из нас выиграет в подброс, — толпа заинтересовалась. — Нам нужны двое, кто рассудит спор. Чтобы решение было объективным… Вот вы, уважаемая портниха и вы, уважаемый пекарь. Вас нельзя заподозрить в сговоре и любви друг к другу, — раздались смешки. — Согласны судить? Мы заплатим.

— Сколько? — женщина моментально забыла обиду на пекаря.

— Будьте добры, пару мешков.

На просьбу Тацита поставить импровизированный столик откликнулся стражник. Он следил за ссорой, чтобы пресечь насилие, а теперь с лёгкостью снял целый столбик из десяти мешков муки. Пользуясь родовой силой, аккуратно плюхнул их перед Тацитом, убрал лишние и приготовился к новому представлению.

— Обычный подброс. Кидаем монету. Лик короля, победил мой друг. Номинал, побеждаю я. А где же деньги, спросите вы?

— У богачей, где же ещё? — сострили из толпы, публика засмеялась.

— Вы правы! Сейчас у Ратмира и портнихи с пекарем будешь шанс разорить меня на несколько монет.

Толпа загудела.

— Да!

— Покажи ему здоровяк!

— Правила обычные, — продолжил Тацит, мигом успокоив публику. Люди прислушались. — Кидаем восемь раз, при ничье дополнительный бросок. Судьи окупят труд беспроигрышной ставкой. Перед каждым броском они выбирают игрока, делая ставку в десять чеканок. Если поставят на Ратмира и он выиграет, то получат от проигравшего, то есть меня, возврат денег в двойном объёме. Поставила уважаемая портниха десять чеканок на молодого человека, выпал лик короля, каменщик выиграл, я заплачу портнихе двадцать чеканок. В любом случае, судьи не проигрывают. Если не угадают победителя, деньги остаются на мешке до следующего подброса.

— А если на тебя поставлю? — спросил пекарь.

— Если выиграю я, то получите от Ратмира, — мужчина сделал паузу, — в десять раз больше!

Голяшка ожидал, что публика взорвётся от радости. Падкие на споры и зрелища жители плотно их обступили, но слова о десятикратном выигрыше не произвели эффекта.

— Монеты у тебя, поди, с провесом, — засомневалась портниха, намекая, что Тацит мог использовать шулерский приём, утяжелявший одну из сторон.

— А чтобы избежать провеса, монету попросим… — Тацит посмотрел на стражника. — Поможете, благородный воин?

Стражник кивнул и достал из кошеля чеканку.

— Внимание! — крикнул Волиус Штамм, хотя и так завладел вниманием десятков человек. — Кидаю монету восемь раз. Первый подброс. Лик короля у Ратмира. Номинал у меня. При угаданной победе Ратмира, получите от меня в два раза больше. При угаданной моей победе, каменщик заплатит вам, — Тацит сделал паузу и опять голосом подчеркнул выигрыш, — в десять раз больше! На кого ставите?

— На парня, — бросила деньги на мешок портниха.

— Я тоже на крепыша.

Тацит усмехнулся и подбросил чеканку стражника.

— Номинал. Один ноль в мою честь. Поставили бы на меня, получили бы в десять раз больше. Ратмир бы раскошелился. Не желаете поменять?

— На парня, — упрямо ответила портниха.

— На парня, — подтвердил пекарь.

Несмотря на возможный выигрыш в сто чеканок или одну монету, судьи ставили на Голяшку. Волиус Штамм подбросил, выпал лик короля.

— Помочи реснички слёзками! — завопила портниха и принялась танцевать.

Люди закрякали, загукали и разделили радость. Первый бросок публика приняла с азартом, но сдержанными эмоциями. Люди болели за Голяшку, поэтому на втором броске оттянулись.

— Денюжки! Попрошу денюжки, — веселел пекарь.

Тацит, не расстроившись, заплатил судьям по двадцать чеканок и продолжил:

— Один один, равенство. Третий подброс. На кого…

— Каменщик!

— Здоровяк!

— На зелёного, на зелёного ставь!

Толпа дружно болела за Голяшку. Пекарь с портнихой и не думали менять ставки. Бросок — лик короля.

— Ох, держите меня! Ох, не могу! Пекарушка мой ненаглядный, дай тебя поцелую! — радовалась портниха, кинувшись в объятья к не менее радостному пекарю.

Дальше победители чередовались, выпадал то лик, то номинал. Несмотря на честную чеканку стражника, дающую предсказуемо равные шансы, портниха с пекарем ставили исключительно на Голяшку. Тацит перед каждым броском напоминал, что ставка на него принесёт целую монету вместо двадцати чеканок, но толпа кипятилась и горланила: «Ка-мен-щик! Ка-мен-щик!»

— Четыре четыре. Ничья. Кидаем решающий? — улыбнулся Тацит.

— Стой! — крикнул пекарь и зашептал портнихе в ухо.

— Точно! — одобрила женщина и ткнула пальцем в Голяшку, — Пусть он кидает.

Ратмир взял переданную чеканку и осмотрел толпу. Та преданно уставилась на любимчика. Портниха, нашёптывая молитву, обнимала пекаря. Мужчина нервно дёргал головой. Голяшка подбросил монету.

— Я не понимаю, — удивлялся Голяшка, возвращаясь к лекарне, — почему они ставили на меня?

Позади мужчин народ ликовал. Победу Ратмира решили отметить. Пекарь вынес вино, портниха, голося на всю улицу, танцевала с шатуном.

— Ставка на вас была выгодней. При одинаковых шансах они могли выиграть в пять раз больше! И род не при чём. Я зелёный, вы белый. Ладно портниха синего рода, но пекарь же из ваших. И почему они не заметили постановочность спора? Никто не спросил на что мы спорим. Они вызывались в судьи, но суда-то не было. Их уловкой втянули в игру. Я запутался. В чём же беда Сычигорья, Тацит Волиус?

— Они ставили не на вас, дорогой друг. Они ставили против меня. Но чтобы объяснить произошедшее, нужно начать издалека.

Они сели в повозку, женщины ещё не вернулись. Тацит дал кучеру чеканки, чтобы тот прогулялся, оставив их наедине.

— До прихода ворожбы Сычигорье почитало три качества: силу, обман и личную выгоду, — продолжил мужчина. — Четыре элемента изменили землю. Сначала люди обнаружили магические свойства элементов и на месте залежей образовались шестнадцать городов…

— Откуда вы знаете? — быстро спросил Голяшка и смутился, что перебил Тацита.

— Чтение. Я давно получил разрешение на грамотность. Всё дело в доступе к запретным книгам. Но об этом после, — потушил интерес Ратмира торговый доверитель и продолжил. — Итак, мы оказались в начале пути зельеварения. Каждый город существовал сам по себе, совершая ошибки и погибая во время добычи и варки. Прошли сотни веков и жители разобрались. Они объединили элементы, получив фундамент любой ворожбы. Зелёная хвоя даёт безопасность. Красные рубины усиливают мощь. Без них зелье пришлось бы варить в котлах размером с дом барона… Вам интересно?

— Конечно! Продолжайте, пожалуйста.

— Голубика обеспечивает повсеместность. Основание синего рода позволяет применять зелья в любой точке Сычигорья. Без голубики ворожба работает только в месте варки. Наконец, мой род. Кристаллы соли дают долговечность. Без соли зелья не живут дольше получаса, превращаясь в обычную воду. Не находите в основаниях гармонии?

— О, да, уважаемый Тацит! — возбудился Голяшка. — Какое подходящее слово: гармония. Добавьте к этому выбор рода и родовые силы. Выносливость, ловкость, физическая мощь и усиление чувств. И работают они по-справедливости, один день в неделю.

— Именно. По началу в городах жили представители одного рода. Это ограничивало развитие так же, как ворожбу ограничивает отсутствие других элементов. Прошла ещё сотня веков и мы перемешались. Теперь в каждом городе живёт примерно одинаковое количество представителей каждого рода.