Я прошлась по парку, вечером здесь было куда более многолюдно, чем днем. Его главным украшением был мост Мира — очень символичное сооружение, пешеходный мост из стекла и железных перегородок, элемент современной архитектуры, умело встроенный в исторический, многовековый облик Старого города. Этот мост — словно символ того, что самые несочетаемые и даже чужие друг другу вещи могут вдруг стать единым целым.

Прогуливаясь по берегу, я вдруг услышала звуки музыки, раздававшиеся с моста. Конечно, ведь мост Мира — это еще один приют уличных музыкантов Тбилиси! Как только я сразу не вспомнила!

Никакой уверенности в том, что я встречу там Нику, у меня не было, но сердце вдруг стало стучать с утроенной силой. Я поднялась по лестницам, ведущим на мост — почему-то каждый последующий шаг давался мне тяжелее, чем предыдущий. Я еще не видела музыкантов, но уже слышала ту самую песню, которая заставила меня однажды застыть в пешеходном переходе, “Can't Help Falling in Love” Элвиса Пресли:

“Как река непременно впадает в море,

Любимая, некоторым вещам

Суждено быть…

Возьми мою руку, возьми и всю мою жизнь,

Потому что я не могу не любить тебя”

Сердце уже заходилось в истерике, сомнений не оставалось — это был он. Я подошла ближе, присоединилась к толпе, собравшейся вокруг него, и замерла, забыв, как дышать. Он заметил меня спустя несколько секунд, когда в очередной раз оторвал взгляд от гитары и посмотрел на публику. Наши глаза встретились, и ни у меня, ни у него уже не было сил отвести взгляд.

Когда музыка стихла, я достала из кармана монетки, подошла к нему и бросила их в чехол для гитары. Я улыбалась, а он, казалось, не видит никого, кроме меня. Я ждала его улыбки, но он был очень серьезным. Не говоря ни слова, он поставил гитару на пол и неожиданно притянул меня к себе. Под громкие аплодисменты он поцеловал меня на глазах случайных прохожих, туристов, жителей города, и я поняла, что больше ни дня не смогу прожить без его поцелуев.

— Ты был прав, я хочу, чтобы ты остался, — прошептала я, когда он меня, наконец, отпустил. Он только нахально улыбнулся в ответ и произнес:

— Я люблю тебя.

— Ника, прекрати! Ты можешь вести себя нормально?

Нам предстояла очень важная встреча, я нервничала настолько, что меня то тошнило, то бросало в жар. Три дня назад я вернулась в Москву и все еще не встретилась с мамой.

Из квартиры, которую мы с Пашей снимали вместе, мои вещи забрала Дашка — единственный человек, кто поддержал меня в моем твердом решении быть с Никой. Она же предложила приютить меня на то время, что мы проведем в Москве. Я до конца так и не поняла, кого она больше хотела увидеть — меня или “моего знойного красавчика-грузина”, как она называла Нику за глаза, но я была ей бесконечно благодарна.

Когда я сообщила маме, что встретила мужчину и остаюсь в Тбилиси, она устроила грандиозный скандал. Истерика длилась три дня, за это время мы прошли все стадии — от отрицания до принятия, осталась последняя — знакомство. Вот здесь я очень рассчитывала на то, что Ника сможет очаровать ее так же, как меня — своей харизмой, шутками и улыбкой, от которой у меня по-прежнему замирало сердце.

Я очень просила его отнестись к встрече серьезно, но он уже час не давал мне собраться. Вот и сейчас, вместо того, чтобы пойти, наконец, в душ, побриться и причесаться, он валялся в постели.

— Эка, я не хочу знакомиться с твоей мамой! Я не готов!

Он смеялся надо мной, но мне сейчас хотелось его придушить. Что ж, сам напросился — я взяла подушку и от души, с удовольствием ударила его по голове. Ответной атаки долго ждать не пришлось — он схватил меня, одним ловким движением стянув с меня шелковый халат, и затащил под одеяло…

— Ника, нет! Мы опаздываем!

— Да-да! — он произнес это так хищно, что сопротивляться я точно не стала. Хорошо, что Дашка с самого утра ушла на работу…

— Эка, и все-таки, почему ты решила не возвращаться в Москву? Здесь красиво…

Спустя час мы, все-таки, выбрались из квартиры. Ника с интересом разглядывал улицы, людей и дома, и я делала то же самое — рядом с ним Москва, ставшая для меня серой и безжизненной, вдруг обрела новые, яркие краски.

— Ты сам не понимаешь? — я улыбнулась и посмотрела на него.

— Из-за меня, — довольно заключил он и крепче сжал руку на моем плече.

“Из-за тебя” — мысленно повторила я. Впереди меня ждала встреча с мамой, которая обещала быть очень непростой, сложный переезд, чужая страна, но я знала — все будет хорошо, пока он вот так сжимает мое плечо и будит меня по утрам глупыми песнями, которые придумывает на ходу.

Все будет хорошо, пока он любит меня, а я — люблю его. Неважно где.