— Я не хочу пить за любовь сейчас… — я снова вспомнила о Паше. Пару часов назад он сказал мне, что уходит, и вот я уже с другим мужчиной пью за любовь, словно ничего и не произошло.

— Давай пей!

— Ника…

— Пей, станет легче.

Я послушно выпила вино до дна. Оно огнем разлилось по груди.

— А чего ты хочешь, Эка? — Ника стоял напротив меня, его смешливая улыбка пропала, он вдруг стал неожиданно серьезен.

Чего я хочу? Если бы я знала ответ на этот вопрос…

— А ты чего хочешь, Ника? — я посмотрела ему в глаза — они блестели то ли от выпитого вина, то ли от чего-то другого.

— Я много чего хочу. — Его тон был таким, что мне вдруг стало не по себе. Как будто своим уходом от ответа на мой вопрос он дал предельно четкий ответ. Мне вдруг стало жарко.

— А я не понимаю, чего хочу.

— Ты просто боишься себе в этом признаться.

Он сделал шаг ко мне, взял мое лицо в руки и заглянул в глаза, словно хотел увидеть в них что-то, и, судя по его нахальной улыбке — он нашел в моем взгляде то, что хотел. Я замерла — нужно было оттолкнуть его, но я не могла. Не хотела. Все мои оправдания касательно нашего с ним общения просто рассыпались. Я могла врать себе о чем угодно, но мое тело говорило об обратном.

— Ника… — прошептала я и накрыла его ладони своими.

— Что?

— Что ты делаешь? Прекрати… — я произнесла это и улыбнулась. В свои собственные слова не поверила ни я, ни тем более он.

Он перестал нагло улыбаться и впился, наконец, в мои губы поцелуем. У меня перехватило дыхание, я вцепилась в его плечи, чтобы удержаться на этом чертовом подоконнике. Он скользил губами по моей шее, пока я пыталась стащить с него футболку, и вдруг остановился:

— Так вот чего ты хочешь… — он улыбнулся и снова внимательно посмотрел на меня. Я действительно боялась себе в этом признаться, но сейчас это было тем, чего я действительно хотела. Вино мне ударило в голову или Тбилиси, но вместо ответа я просто стянула с него футболку и поцеловала, на этот раз уже сама.

Он подхватил меня за бедра и бросил на кровать, которая с предательским скрипом прогнулась. Я на мгновение подумала о Гванце, которая может услышать, но в следующую секунду забыла обо всем на свете — когда Ника, на грани грубости, буквально смял меня в своих объятиях. Его прикосновения — пальцами с мозолями от гитары, словно обжигали мою кожу, а от его поцелуев, я была уверена, на шее останутся следы.

— Ты уверена? — он прошептал мне в самое ухо, и я ответила ему только стоном. Больше он не останавливался, а я — старалась не кричать слишком громко. Жгучее чувство вины в груди в этот момент ушло, а вместо него пришло опьяняющее состояние свободы.

Что я натворила?

Ника бесцеремонно спал в моей комнате, развалившись на кровати, как сытый кот. Я смотрела на него и пыталась не разрыдаться — от того, какую глупость я сделала. Вместо того, чтобы разобраться со своими отношениями, с самой собой, принять какое-то решение, все обдумать, я просто отключила свой разум и поддалась чувствам. Даже не чувствам — инстинктам, как какое-то животное.

Мне было стыдно, словно за мной наблюдала вся моя семья вместе с Павлом и уже готовилась сжечь на костре за предательство, измену и безрассудство. Я даже оглянулась по сторонам, но, разумеется, никого в комнате, кроме нас двоих, не было.

Я пыталась уснуть, но как только закрывала глаза — в голове всплывали воспоминания. Наверное, нужно было разбудить Нику и попросить его уйти домой, но разговаривать с ним мне не хотелось. Бежать мне было некуда, и я, включив наконец телефон, ушла в ванную.

Я перепроверила сообщения — Паша мне так и не ответил. Я закрыла глаза и сделала глубокий вздох. Нашим отношениям пришел конец. Если бы я любила его, разве между мной и Никой было бы что-нибудь? Нет. На самом деле конец им пришел еще до того, как в моей жизни появился Ника и вообще Грузия, но почему мне было так сложно поставить эту чертову точку?

И почему тогда мне так тяжело и противно на душе? Пара бокалов вина, и я оказалась готова отдаться практически первому встречному.

Ника, который был мне очень симпатичен еще пару часов назад, вдруг начал вызывать у меня страх и отвращение. Я уже не могла справиться с накрывшими меня эмоциями и разрыдалась. Слезы катились по лицу градом, я не могла сдерживаться, у меня началась настоящая истерика. Смешалось все — как тогда в подземном переходе, когда я познакомилась с Никой. К обиде добавился стыд и непонимание того, что я делаю со своей жизнью.

Я была так увлечена своей истерикой, что даже не услышала, как в комнате проснулся Ника. Я заметила его, только когда он сел передо мной на колени и, пытаясь проснуться, с непониманием смотрел на меня.

— Эка, что случилось?

— Уйди…

— Что? Что случилось?

Он ничего не понимал, словно мы говорили на разных языках. Оставив свои глупые вопросы, он попытался обнять меня, но я не дала ему это сделать.

— Я обидел тебя?

Я уткнулась лицом в колени и не отвечала ему. Я никогда не была истеричкой, но в тот момент мой разум словно оставил меня, и на смену адекватности пришли эмоции, которые я много лет сдерживала в себе. Смешавшись, они просто взрывались во мне, как новогодние петарды, и я никак не могла остановиться.

Через пару минут Ника протянул мне стакан воды и уже твердым голосом сказал: “Пей!”. Я сделала глоток, но он заставил меня выпить весь стакан. Я чувствовала, как дыхание постепенно восстанавливается, а способность мыслить адекватно снова возвращается ко мне.

Он продолжал обеспокоенно смотреть на меня. Ни он, ни я не знали, что делать дальше. Вряд ли он ожидал такого поворота событий, и вряд ли был готов к тому, что девушка, которая сама впустила его к себе, после секса начнет рыдать на полу в ванной. Вдруг стало стыдно и перед ним тоже.

Мне так хотелось, чтобы он ушел, и в то же время я боялась остаться одна.

— Я тебя обидел? — он увидел, что я успокоилась, и решил продолжить меня пытать своими вопросами.

— Нет.

— Почему ты плачешь?

— Ника, тебе лучше уйти.

— Почему? Что-то не так?

— Ника, пожалуйста…

— Я не уйду, пока ты мне не объяснишь, — он сел рядом со мной, прислонился к стене, вытянул ноги и попытался пошутить. — Тебе настолько не понравилось?

Я невольно усмехнулась — не знаю, от его неуместной шутки или от того, как глупо я себя вела. Он заметил мою улыбку и положил руку мне на колено:

— Эка, что с тобой? Серьезно, я не понимаю.

— Дело не в тебе.

— А в чем?

— Ты мне нравишься, понимаешь? — я решила быть с ним предельно честной, хуже уже быть точно не могло. Да и он заслуживал того, чтобы просто понимать, что происходит.

— Это же хорошо!

— Нет, Ника… У меня есть парень в Москве. Точнее, был… Мы только расстались. И я даже не уверена, что мы расстались…

— Ты его любишь?

— Нет, дело не в этом…

— Ты хочешь быть с ним?

— Ты не понимаешь…

— Послушай, ты все усложняешь… — он произнес это так буднично и спокойно, что я нахмурилась.

— Что это значит?

— Если захочешь вернуться к своему парню — вернешься, это не проблема. Мы классно провели время вместе, но это же просто секс.

— Ты сейчас серьезно?

— Я вижу, что ты жалеешь о том, что было. Не переживай, все нормально!

Теперь пришла моя очередь ничего не понимать. Конечно, я не рассчитывала на то, что у него ко мне есть какие-то серьезные чувства, но чтобы он был вот так настолько равнодушен?

— Тебе точно лучше уйти.

— Я опять тебя обидел?

— Ника, ты ведешь себя как…

— Как кто?

— Если для тебя это все ничего не значит, то тебе точно лучше уйти.

— Как кто я себя веду?

Он начинал злиться, и я совсем потеряла нить логики сегодняшней ночи. Все было настолько глупо и спонтанно, бессмысленно и неправильно, что мне просто хотелось, чтобы весь этот абсурд, который я сама же и начала, скорее закончился.