— Эка, прости меня! Я знаю! Прости! Поехали!

Он схватил меня одной рукой, мою куртку — другой, и потащил к двери, не давая даже возможности что-то ему сказать. Я все-таки одернула руку и остановилась:

— Ника, что случилось? Я ждала тебя весь день.

— Эка, прости, я виноват! Я тебе расскажу по дороге, поехали! — он продолжал дергать меня за руку, но я не сдавалась:

— Что случилось? Где ты был?

— Помнишь, я подрался с другом? Мне пришлось решать этот вопрос… Я не собирался делать это сегодня, просто так получилось.

— Ты опять подрался? — я внимательно посмотрела на него и машинально провела рукой по его щеке, но никаких следов драки там больше не было. От моего прикосновения он улыбнулся, а я тут же убрала ладонь.

— Нет, все хорошо. Я умею еще и разговаривать! Поехали! Ты что, еще не готова?!

Он посмотрел на мою разобранную сумку и рассмеялся. В отличие от меня, он был в отличном настроении.

— Почему ты не позвонил и не предупредил?

— Прости, я знаю, что я козел. Поехали!

— Куда мы поедем, уже ночь!

— Тут ехать всего час, давай, не тяни время! — он продолжал веселиться, и я перестала сопротивляться. Я быстро закинула вещи обратно в сумку, заглянула на кухню — предупредила Гиорги, что меня не будет пару дней, и мы сели в машину.

— Я такой голодный! — признался Ника, и я злорадно улыбнулась.

— Я сделала целую гору бутербродов в дорогу.

— О, отлично, давай!

— Мы их съели, пока ждали тебя! — довольно сказала я и рассмеялась. Теперь мое настроение стало немного лучше.

— Это жестоко! Но справедливо! — улыбнулся он в ответ и достал одной рукой из бардачка пачку чипсов. — Если у меня будет гастрит, ты будешь виновата.

Следующий час мы болтали обо всем подряд — Ника рассказывал истории из своего детства в Кахетии, каждая история казалась безумнее предыдущей. Он воровал баранов, тонул в реке, угонял машины и даже уходил пешком обратно в Тбилиси.

Мне неожиданно было с ним так легко и просто, словно мы были старыми друзьями, и между нами никогда не было никакой неловкости, напряженности. Я украдкой смотрела на него: у него был красивый профиль, глаза в темноте блестели прежним азартом, он много шутил и постоянно поправлял свои непослушные волосы. Прошло всего два дня с того момента, как я пришла к нему домой, но он как будто изменился за это время. Правда, я все никак не могла понять — как именно.

— Наверное, мы не сможем поехать прямо сейчас в Греми… — вдруг задумчиво сказал он.

— Почему?

— Уже поздно, где мы будем искать Нино? — он бросил на меня короткий взгляд, не отрываясь от дороги. Я рассмеялась:

— Ника, ты прикалываешься? Я же тебе с самого начала сказала, что уже поздно ехать!

— Я думал, мы успеем, ты очень долго собиралась!

Я шутливо толкнула его в плечо и потянулась в своем пассажирском кресле.

— И что ты предлагаешь делать?

— Поехали, переночуем в Сигнахи, а завтра утром поедем искать Нино.

Мне показалось, что именно таким был его план с самого начала, но я ничего не сказала. В глубине души я очень хотела просто остаться с ним наедине, потому что понимала — эта наша поездка, скорее всего, будет последней.

— А где мы переночуем?

— У моих друзей там есть небольшой гостевой дом, остановимся у них, — сказал он максимально ровно и переключил все свое внимание на пустую дорогу, где не было даже встречных машин.

Я мысленно улыбнулась — конечно, это был его план с самого начала. Чего он снова от меня хочет?

Сигнахи был именно таким, как я его представляла. Маленький нарядный городок, утопающий в зелени, с узкими мощеными переулками и домами с черепичными крышами. Резные балкончики обрамляли тесные улочки, и с самых высоких точек открывался невероятный вид на Алазанскую долину.

Город был совсем не похож на Тбилиси или даже Мцхету, где я уже успела побывать. Он был очень теплым, здесь как будто время текло медленнее. Природа напоминала о том, насколько вечной может быть красота, а горы, подступавшие к долине, делились своей мудростью.

Мы оставили машину на главной площади и заглянули в сквер возле большого красивого фонтана. Было уже поздно, но мы, поддавшись настроению этого города, никуда не торопились. Наверное, Кахетия — это именно то место, где можно в полной мере испытать на себе грузинскую философию жизни: уметь просто радоваться мгновению, наслаждаться сладким воздухом и восхищаться богатством этой земли, которое подарил грузинам сам Бог.

— О чем думаешь?

Ника отходил на несколько минут и принес хачапури — он все еще был голодным, да и я за время дороги проголодалась. Идти в кафе не хотелось, мне было достаточно отдаленного шума переполненного зала ближайшего заведения. Голоса, смех и живая музыка сливались в мерный гул, создавая идеальное музыкальное сопровождение для этого вечера.

— Думаю о том, как красива Грузия.

— Кахетия — благословенный край, — согласился со мной Ника и достал бутылку домашнего вина. Заметив мой удивленный взгляд, он добавил, — домашнее вино из Кахетии ты еще точно не пробовала.

Вино было потрясающим, даже несмотря на то, что пить его пришлось прямо из горлышка бутылки по очереди. Ника смешил меня анекдотами про наивность и доброту кахетинцев на грани глупости, кем он сам и являлся, рассказывал историю этого города и его главную легенду — о художнике Нико Пиросмани и его возлюбленной, ради которой он продал все свои картины и на все деньги купил цветы. Именно об этой истории пела в своей песне Алла Пугачева.

Не знаю, правда ли Пиросмани совершил свой легендарный поступок именно здесь, но если да — он выбрал идеальное для этого место. Город действительно будил в душе состояние безграничной влюбленности.

— А еще Сигнахи называют городом любви, потому что тут есть круглосуточный ЗАГС, — закончил свой рассказ Ника.

— В этот город правда легко можно влюбиться. Мне здесь очень нравится.

— Мне тоже. Завтра утром залезем на крепостную стену, сейчас уже поздно.

— Сейчас мне просто хочется посидеть здесь, — призналась я.

— И мне, — улыбнулся Ника. — С тобой.

Я улыбнулась ему в ответ и опустила глаза. Я снова чувствовала какое-то притяжение между нами, но мы через все это уже проходили, и я не хотела думать, чем все это закончится снова.

— Эка, как думаешь, что такое любовь?

— Любовь? — его вопрос казался очень логичным в этом городе и этой атмосфере, но стал для меня очень неожиданным. — Не знаю, это химия между двумя людьми, это нельзя объяснить.

— Ну что тебе нужно для того, чтобы полюбить человека?

— Я думаю, что любовь — это когда не можешь жить без другого человека, когда всегда хочется быть рядом. Любовь дает смысл жизни, это не только что-то физическое, это еще и уважение, поддержка, даже дружба.

— Интересно… То есть, смысл жизни — в любви? Или без любви нет смысла жить?

— Без любви наша жизнь очень пресная, серая.

— А сейчас твоя жизнь серая?

— Точно нет!

— То есть ты влюблена? — он хитро посмотрел на меня, и я рассмеялась.

— Ника!

— Ну что? Мне интересно!

— Конечно я влюблена! В Грузию, вино и хачапури! — я не стала отвечать на его провокационный вопрос. — А ты как думаешь, что такое любовь?

— Любовь — это когда ты просто счастлив рядом с другим человеком. Даже если этот человек делает тебе больно.

Я очень хотела у него спросить, счастлив ли он сейчас, но не решилась. Мы просидели в сквере еще полчаса, пока не стало совсем холодно, и пошли заселяться в отель.

Небольшой гостевой дом, о котором Ника говорил, оказался действительно очень компактным: на первом этаже находилась столовая, кухня и просторная веранда, на втором — три или четыре комнаты для гостей. Домик утопал в зелени, во дворе цвел пышно цвел гранат, под гранатовым деревом стоял столик. Я сразу представила, как утром буду неспешно пить здесь кофе с домашним сыром и горячим хлебом. Мне здесь очень нравилось.